«В отличие от многих, я доверял не многословным, а тем, кто передает не чужие мысли, а заповеди, данные верующим Господом и истекающие от самой Истины. Если, например, я встречал человека, бывшего учеником старцев, я расспрашивал о беседах самих старцев: что говорили Андрей, или Петр, или Филипп, или Фома, или Иаков, или Иоанн, или Матфей, или другой какой–нибудь из учеников Господних, что говорили Аристион и пресвитер Иоанн, ученики Господа». [134]

Христианский писатель Аристид в своей «Апологии» (ок.120 г.) уже называет Евангелия Священным Писанием. [135]

Св. Иустин–Философ, родом из Палестины, принявший христианство около 130 года и казненный за его исповедание в 163 году, приводит выдержки из трех Евангелий, называя их «воспоминаниями апостолов», а также — некоторые неизвестные произведения, близкие к каноническим Евангелиям. [136]

Около 170 года сириец Татиан составил компиляцию уже из всех четырех Евангелий, показав тем самым, что считает их общепризнанными, каноническими. В 1935 году найдены отрывки из его произведения, относящиеся к 200 году. [137]

Современник Татиана св. Ириней Лионский (120–200) не только говорит о четырех Евангелиях, но и поименно называет их авторов. Свидетельство Иринея особенно ценно, так как он в юные годы лично знал Поликарпа Смирнского.

«Тогдашнее я помню тверже, чем недавнее, — писал он другу своей юности Флорину, — ибо, что мы узнали в детстве, то укрепляется вместе с душою и укореняется в ней. Так, я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид; его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном [Речь идет об апостоле Иоанне]и прочими, видевшими Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе».

И, по утверждению Иринея, все, что говорил Поликарп, было согласно с Евангелием. [138]

К эпохе Иринея относится перечень новозаветных книг, открытый в 1740 году итальянским ученым Муратори и названный в честь него «Мураториевым каноном».

Даже из этих немногих примеров следует, что с самого начала II столетия Евангелия, и в основном именно канонические, были широко известны.

А какие существуют данные об авторах Евангелий?

В древности был обычай приписывать книги великим мудрецам и тем самым подкреплять авторитет текста. Появилось множество произведений, якобы принадлежащих Еноху, Моисею, Соломону и пр. Критики Евангелий пытались использовать этот факт, чтобы поставить под сомнение их историческую ценность. Но возникает вопрос: почему же авторами наших Евангелий названы не ближайшие к Христу апостолы — Петр, Иаков, Андрей, а такие, казалось бы, второстепенные лица, как Марк или Лука? Да и Матфей не был человеком, игравшим выдающуюся роль среди апостолов.

В заглавиях Евангелий стоят не просто имена их авторов, а названы они «Евангелие от (χατά) Матфея», «от Марка», «от Луки», «от Иоанна». Слово χατά в данном случае означает, что книга написана «согласно такому–то автору» или «по такому–то автору». Некоторые критики видят в этом доказательство не подлинности Евангелий. Однако в греческой литературе слово χατά часто используется и для обозначения прямого авторства. [139] Кроме того, употребление слова χατά имеет и определенный богословский смысл. Евангелие — это учение Самого Христа, а евангелисты дают только его изложение. Поэтому сказать, например, «Благовестие Луки» было бы неверно по существу. В действительности же это «Благовестие Иисуса Христа» по Луке, по Марку и т. д.

Утверждают, что Евангелия, произведения высокого литературного мастерства, не могли быть написаны «неграмотными рыбаками». Но, с одной стороны, мы знаем немало примеров того, как замечательные произведения выходили из–под пера людей, не получивших широкого образования; так, Яков Беме — великий мыслитель XVII века — был сапожником. С другой стороны, евангелистов неверно называть «неграмотными рыбаками»: Матфей был сборщиком пошлин, Марк происходил из семьи священника, Лука был врачом, Иоанн был близок к высшим кругам иерусалимского общества.