Стань чист и увидишь в себе небо. В себе увидишь ангелов и свет их, и увидишь Господина их с ними и в них… Духовная страна человека с чистой душой находится внутри него. Сверкающее в нем солнце есть свет Троицы. Воздух, которым душат приходящие к нему помыслы, есть Дух Святой, Утешитель. С ним пребывают ангелы. Их жизнь, их радость, их праздник есть Христос, свет от света Отца Такой человек всякий час наслаждается созерцанием своей души, очарованный ее красотой, стократ светлейшей солнечного сияния… Это и есть Царство Божие, сокрытое внутри нас, по слову Господа.

Исаак Сирин

Аскетические трактаты, 43–й трактат.

Истинное познание в том, чтобы воспринимать все вещи в Боге. Сладость его такова, что сердце исходит любовью, и человек готов отдать жизнь за тех, кого любит: за всех и за каждого.

Любовь слаще, чем жизнь. Еще слаще, слаще меда и воска, — познание Бога, от которого рождается любовь. Любовь беспечально примет жесточайшую смерть ради тех, кого любит. Любовь есть дитя познания… Господи, исполни сердце мое жизнью вечной.

Исаак Сирин

Аскетические трактаты, 38–й трактат.

Таинство Божественного объятия. Наслаждение Богом переполняет дух, но также и тело, пронизывает и пробуждает обычно бессознательные глубины телесного существования. В состоянии между сном и бодрствованием, когда отделяющая сознательное от бессознательного граница становится размытой и внутри тела раскрывается иная телесность, — наслаждение охватывает всего человека. Радость Царства. Радость вечного брака.

Случаются мгновения, когда блаженство и наслаждение пронизывают все тело. И тогда плотский язык не в состоянии более вымолвить ни слова, поскольку земные вещи отныне всего лишь пепел и шелуха. Первые наслаждения — наслаждения сердца — вкушаются нами в бодрствовании: дух кипит в час молитвы, во время чтения, в ходе частых размышлений или долгих созерцаний. Но последние наслаждения приходят к нам иначе, зачастую по ночам, и следующим образом: когда мы пребываем между сном и бодрствованием, когда спим без сна и бодрствуем, не пробудясь до конца. Эти наслаждения, трепеща во всем теле, пронизывают человека. И тогда ему кажется, что нет более ничего, кроме Царства Небесного.

Исаак Сирин

Аскетические трактаты, 8–й трактат.

Этот жар порой столь силен, что исторгает крик. Песнь Песней в ее последнем свершении.

Стократно он [монах] целовал крест… соединяя любовь и горячность; затем вновь возвращался к псалмопению. И так кипели в нем мысли, воспламеняя его своим огнем, что он порой испускал крик, побежденный блаженством, не в силах выдержать жар этого пламени.

Исаак Сирин