Сегодня же именно эти «духовные романы» (дополненные уже прямыми «интервью» с бесами) заполонили церковные лотки.

И это потому, что нет еще и внутренней цензуры. Нет цензуры традиции, цензуры вкуса. Традиция — это вкус, то есть предрассудки. Предрассудки в самом буквальном смысле слова: то, что «перед рассудком», что впитано человеком прежде, чем начал работать его личный критический рассудок. Современные церковные люди — это поколение, о котором можно сказать словами Андрея Вознесенского: «расформированное поколенье, мы в одиночку к истине бредем». Внутренняя цензура — это церковная традиция, впитанная человеком или с молоком матери, или полученная в ходе нормального, очного богословского образования.

Нет внутренней цензуры вкуса, нет цензуры официальной, но еще и нет цензуры образовательной. Сегодня среди издателей церковных книг или редакторов газет трудно найти человека хотя бы с семинарским образованием, не говоря уже о духовноакадемическом. Поскольку большинство из издателей и редакторов — неофиты, это означает, что маловат у них и личный опыт роста в Православной Церкви. В итоге — от имени Церкви тиражируются «попса» и дурь. Тут уж не приходится удивляться, что к церковным прилавкам находят свой путь настоящие монстры — книги, содержащие самые дикие суеверия. Для примера: «Одному из моих друзей, никак не хотевшему расставаться с привычными страстями, старец сказал, что ему не удастся в этой жизни отмолить свои грехи, но по милости Божией ему предстоит родиться бычком. Бычок в смирении проживает свои год-два, жуя то, что дают и идя туда, куда ведут, пока не зарежут и тем самым не освободят к лучшей жизни. Приятель этот рано умер… Вообще, блаженный утверждал, что почти вся домашняя скотина, за исключением собак — люди. Лошадью отрабатывает грехи тот, кто мало трудился, коровы тоже люди, а волком становится тот, кто мучил людей»[917]. Увы, эта книга издана в православном монастыре, а не в бурятском дацане…

А на серафимовских торжествах 2003 года в Дивеево паломникам раздавали листовку следующего содержания:

«Свидетельства старца Самуила — Боговидца нашего времени. Пророку Ездре было велено Господом писать книги 40 дней. Взять с собой пять человек, которые быстро икрасиво пишут, пойти в поле и писать. И написано было всего 94 книги. Из них 24 книги по повелению Божию Ездра бросил в народ, пускай все читают, достойные и недостойные, а 70 книг передал из народа мудрым. Этими книгами заканчивается странствие земной твари и самой земной природы, переход в нетление. Апостол Иоанн, написавший «Откровение», хотел уже пустить в народ эти 70 книг, но Господь рабу Своему запретил голосом с Неба: "Скрой и не пиши сего! Ибо сокрыты и запечатаны слова сии до последнего времени". Но вот пришел час раскрыть эти книги и читать их. И вот тайна: первые 24 книги, которые даны народу, чтобы читали, т. е. знали их, — это 12 пророков и 12 апостолов. Старый и Новый Завет — Библия. А 70 книг передали, как бы с народа, мудрым. Это будут и уже есть вблизи пришествия Христова 70 избранников Божиих в честь семидесяти апостолов, которых Господь избрал и послал на проповедь во время Его земной жизни. Вот вам тайна открыта. Ездра написал их — т. е. наименовал книгами. А они — люди, через которых Дух Святый передает миру неизреченную премудрость Божию. Этим современным апостолам дано больше ведения о Боге, несмотря на то, что с теми вращался Христос. Господь возвестит избранникам Своим те тайны, которые до сих пор были сокрыты от земнородных. А теперь угодно Богу, да знают и люди то загробное, что знали до сих пор только Ангелы. И все эти 70-ть суть не только мужчины, но и женщины, и именуются они этим именем — Апостолы-Боговидцы. Одной из этих 70-ти книг был д. Самуил[918]. Но он говорил: "Я самый старший возрастом среди этих 70-и. Это живые книги-люди, и самый большой дар мне дан. Нести его очень тяжело". Д. Самуил жил в Сумской области, Тростянецком районе. В 50-х годах д. Самуил получил дар Боговидения, после чего стал браться в Царствие Небесное и ад, видеть блаженства рая и муки ада. Отслужит в Земной церкви, а потом ему показывают, где мучились и как их выводили из ада, куда поместили эти души после причащения в Белградской церкви. Про ад он пишет: "Эти муки я видел многократно потому, что забирал благодатиею Божией из ада всех тех людей, которых повелел оттуда забрать и отвести в рай Сам Господь Иисус Христос". Господь милостив ко всем грешникам. И самоубийц милует, и не крещенных. Но, конечно, много зависит от земного ходатая. Господь через Самуила выводил и самоубийц, и иноверцев. Иисус Христос говорил д. Самуилу: "Когда служить обедню, оплачивай служебные просфоры и бери по 5 маленьких просфор. Тогда кровь с 5-и ран Моих вопиет к Отцу Небесному и Он прощает грешников". В небесную горницу дедушки Самуила (так называли хатку, где он жил, Ангелы) приходили и Иисус Христос, и Пресвятая Богородица, многие святые, Архангелы и Ангелы. Особенно много молился он о матерях, сделавших аборты. Он видел мучения абортных детей в аду, видел, как после покаяния их матерей деток из ада забирают Ангелы, а после службы в Земной церкви в Небесной церкви в присутствии Матери Божией Архангелы их крестят, нарицают имена, причащают и отводят на 3-е Небо. После его смерти /он отошел ко Господу 11.03.85 г./, остались дневники и письма его духовным чадам, из которых мы можем получить истинные знания о загробном мире. На исповеди нужно сказать священнику, что делала аборты и предохранялась. Сколько делала — говорить не надо. Так сказала Матерь Божия. Потому что сколько абортов скажет матьубийца, столько Сатана и отдаст детей ее из ада ее Ангелу-Хранителю. А может быть, там больше чад безымянных. Ведь аборт один, а душ погублено может 2 или 3. При абортах мать-убийцу из Книги Жизни вычеркивают. После покаяния в абортах опять записывают. Как мама записала свое имя на обедню /или отец/, ее /его/ Ангел-Хранитель летит в ад и забирает деток, и отводит их на 1-е Небо. Там их переодевают из адской одежды в райскую и кормят. И там они будут ожидать до того дня, когда на Земле за них будет служиться обедня. И тогда Ангел Хранитель несет деток в большую Белградскую церковь, которая находится на границе рая и ада. В ней непрестанно служат Архангелы в присутствии Матери Божией. Если мать не крещенная, то детей из ада забирает Сама Матерь Божия. Если им больше 7-и лет, то они уже мучились, а до 7-и лет они, хотя еще и не мучаются, но томятся, ожидая мучения. Через эту Небесную церковь проходят все души, которые мучились в аду: и взрослые люди, и абортные. Все-все, кого вымолит Земная церковь, все заводятся в эту Белградскую церковь, и кто крещен, тех только причащают и отводятв рай, а абортных крестят и нарицают имена, потом причащают. Примечание: Обедни за абортных детей служат не все церкви. Самой известной из них является макарьевская церковь г. Киева».

Ну где же современные этнографы? Неужели не понятно, что именно в таких местах, как Дивеево, куда стекаются народные паломники со всей страны, и надо исследовать народные верования? И к сожалению надо сказать, что эти бредовые листовки паломники уносили, а не выбрасывали…

Теневое сознание вышло на свет. Замечательно: теперь тень стала виднее, ее пристальнее можно разглядеть, а потому можно с ней дискутировать по дневным правилам — открыто.

Чем опасно отсутствие внутренней и внешней цензуры в эпоху грамотности и издательской дешевизны?

Если человек вообще неграмотен, живет своим огородиком, своей семьей, обычным приходским распорядком, то с него любая идеология сходит как с гуся вода. Он недоступен глубинному воздействию модных идеологем (ср. «пролы» в романе Оруэлла «1984»).

Человек по-настоящему образованный тоже недоступен идеологической обработке: он знает, что надо десять раз проверить, прежде чем поверить какой-то сплетне.

А вот человек полуграмотный — он научился читать на свою голову, но не научился брать дистанцию от прочитанного. Он охотно верит листовкам и газеткам. А значит, он становится управляемым. Его легко превратить в часть толпы, чего-то требующей и против чего-то протестующей (что требовать и когда протестовать — укажут листовки). Именно это является новым феноменом нашей церковной жизни.

В результате та теневая фольклорная культура, которая всегда была в Церкви, начала выплескиваться наружу. Всегда, во все времена алтарники сплетничали про попов, но только сегодня начали издавать свои газеты (типа «Русь православная», «Сербский крест», «Русский вестник» и т. п.). Всегда бабушки пугали друг друга рассказами про «сглазы» и «колдунов». Но только сегодня про это начали писать книжки. Всегда «калики перехожие» разносили по свету весть о его завтрашнем конце и уверяли, что они точно знают, что где-то на чужой стороне уже родился антихрист, и скоро он пожалует к нам. Но лишь сегодня их рассказы записываются на диктофоны, а потом публикуются в книжках типа «ИНН — печать антихриста» да озвучиваются по радио голосом Жаниы Бичевской.

Впрочем, уже и из уст приходских священников можно услышать проповеди о том, что архиереи — такой тормоз церковный, который не позволяет народному благочестию прославить народных святых (под коими опять же понимаются Иван Грозный и Григорий Распутин). При встрече с такими декларациями соглашаешься: да, батюшка в данном случае совершенно прав. Архиереи — это тормоз. Только слово тормоз — хорошее слово. Надо тормозить, не торопиться, потому что иногда, когда все сползает в какую-то пропасть, имеет смысл притормозить — чтобы не захлебнуться в этом вполне большевистском и протестантском пафосе. Мол, мы — народ, мы сейчас всей колхозной массой поднимемся на борьбу, всех одолеем, хотя темные силы с панагиями нас злобно гнетут… Это все тот же приступ обновленчества.

У этих людей уже сформировались диссидентские привычки, привычка бунтовать. Когда я говорю о них, я отчасти говорю и про себя самого. Потому что я легко мог бы оказаться в их рядах — вся инерция моего нецерковного воспитания меня туда толкает. Интеллигенту трудно быть вместе с властью. Для него неестественно власть поддерживать. Он себя очень уютно чувствует в диссидентском подполье, особенно если оно более или менее безопасное: ты им фигу показал и спрятался, а на самом деле тебя никто и не преследует. То есть психологически я понимаю, почему эти люди там, но всетаки надо хоть чуть-чуть церковно взрослеть и церковно меняться.