Поэтому, подходя к квартире А.Н.Волжина, жившего тогда на Моховой, 18, я уже дрожал от негодования, чувствуя особенно острую боль от последнего оскорбления, нанесенного мне А.Н.Волжиным, когда он заподозрил меня в распространении газетных сведений о моем будущем назначении. "Как он смеет так оскорбить меня, – думал я, поднимаясь к нему по лестнице; – а между тем я смолчал"... Мое волнение было так велико, что я боялся за себя и думал, что не в силах буду совладать с ним. Однако А.Н.Волжин встретил меня так приветливо, в его голосе было так много сердечных нот, что его вкрадчивость снова обезоружила меня, я снова поддался чарам и готов был не только простить и забыть, но и осудить сам себя за мнительность и подозрительность...

"Я только сегодня вернулся из Ставки, – начал свой рассказ А.Н.Волжин. – Государь был высокомилостив ко мне и в течение 40 минут, с большим вниманием, изволил выслушивать мой доклад... Целых 40 минут", – подчеркнул А.Н.Волжин.

Нарисовав, далее, знакомую мне картину Высочайшего завтрака, и остановившись на том, как приглашенные к Высочайшему столу вышли из столовой в зал, как выстроились полукругом в ней, как Его Величество подходило то к одному, то к другому, А.Н.Волжин, продолжая рассказ, отметил:

"Его Величеству было угодно осведомиться о том, в каком положении находится вопрос об учреждении должности 2-го Товарища Обер-Прокурора. Я доложил и в то же время спросил Государя, продолжает ли Его Величество настаивать на Вашей кандидатуре, или имеет в виду другого кандидата, на что Государь ответил, что Своих предположений не изменил и добавил: "Я желаю князя Жевахова". (Слова Его Величества в передаче А.Н.Волжина.)

Значит, – подумал я, слушая рассказ А.Н.Волжина, – Вы, пользуясь высокомилостивым приемом Государя, сделали еще и на этот раз последнюю отчаянную попытку отбиться от меня, и эта попытка не удалась. Но тогда зачем же Вы рассказываете мне об этом? – говорили мои глаза, с недоумением глядевшие на А.Н.Волжина.

"Вы понимаете, конечно, – продолжал между тем А.Н.Волжин, – что я должен был предложить этот вопрос Его Величеству, ибо об учреждении новой должности Товарища Обер-Прокурора так давно толкуют, что предположения Его Величества могли за этот долгий срок и измениться... Разумеется, воля Монарха для меня священна, и я обязан ее выполнить, но... – и тут А.Н.Волжин замялся, – я никак не придумаю, как бы мне Вас... пристроить"...

Как ужаленный, вскочил я со своего места и, не помня себя от негодования, утратив самообладание, я крикнул:

"Как это... пристроить!.. Я не инвалид, а Синод не богодельня, чтобы Вы меня пристраивали... У меня уже давно возникли сомнения относительно Вашей искренности; я наивно думал, что Вы и в самом деле желаете использовать мои познания для Вашего ведомства; но, если Вы озабочены только тем, чтобы меня "пристроить", и ссылаетесь даже на Государя Императора, Который, якобы, Вас принуждает к этому, тогда знайте, что я не желаю служить с Вами и объясню Его Величеству, почему. Я не нуждаюсь в "месте", я – Помощник Статс-Секретаря Государственного Совета и Член Главного Управления по делам печати и не нуждаюсь в том, чтобы Вы меня "пристраивали"...

А.Н.Волжин обомлел... Он никак не мог ожидать такого выпада со стороны того, чью деликатность он принимал за хитрость или глупость, за желание во что бы то ни стало, путем даже унижений, пробраться в Синод, не брезгуя для этого никакими средствами...

"Что Вы, что Вы, князь, успокойтесь, – заволновался А.Н.Волжин. – И не грех ли Вам так нехорошо думать обо мне!.. Я ли не просил Вас, чтобы Вы мне помогли, я ли не приезжал к Вам?! Зачем же я бы ездил к Вам, если бы не желал сотрудничества с Вами?! Нас связывает друг с другом Святитель Иоасаф; моя бабушка была игуменией Белгородского монастыря"... – путаясь и смущаясь, оправдывался А.Н.Волжин.

И эта бессвязная речь была произнесена таким тоном, что снова обезоружила меня... Мне стало жалко А.Н.Волжина, этого гордого, самонадеянного сановника, который сбросил свою внешность и предстал предо мною в образе слабого, раздавленного человека.

Я простился с А.Н.Волжиным с намерением никогда более не встречаться с ним. Однако это свидание все еще не было последним.

До меня стали доходить слухи, что А.Н.Волжин лихорадочно стремится наверстать потерянное время и постоянно ездит к Государственному Секретарю, чтобы, с помощью С.Е.Крыжановского, заготовить Высочайший доклад об учреждении должности второго Товарища Обер-Прокурора по 11-й статье. И действительно, прошло недели две-три после последнего, бурного свидания, как А.Н.Волжин снова пригласил меня к себе и встретил меня такими словами:

"Теперь я могу уже поздравить Вас своим Товарищем... Поздравляю, пока только академически... Высочайший доклад по 11-й статье уже готов, но еще не послан... Но это вопрос нескольких дней"...