Тайная Вечеря

В каждом православном храме над Царскими вратами помещается икона с изображением Тайной Вечери.

В Евангелиях от Матфея, от Марка и от Луки, а также в Первом Послании к Коринфянам о Тайной Вечере рассказывается достаточно подробно. В Евангелии от Марка сказано: «В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдём и приготовим» (Мк 14:12).

Пасха в ветхозаветной Церкви — это праздник воспоминания об исходе из Египта, из дома рабства, о первой ночи свободы. Вчерашние рабы, покидая Египет, обретают свободу, контуры которой им ещё не понятны. По иудейскому лунному календарю Пасха празднуется в один и тот же день, 15 нисана. По нашему лунно-солнечному — юлианскому или григорианскому — календарю этот день приходится на разные числа.

Заповедь о праздновании Пасхи есть уже в книге Исход: «Наблюдай праздник опресноков… ибо в оном ты вышел из Египта» (Исх 23:15). В ирмосе первой песни одного из канонов, который поётся во время утрени, так повествуется об этом событии: «Яко посуху, пешешествовал Израиль по бездне стопами…»

В этот день евреи выпекали пресный хлеб — мацот — в знак того, что они спешили, покидая Египет, и поэтому не могли испечь хлеб квасной. Кроме того, закваска — это символ брожения, разложения; опреснок же, наоборот, символ чистоты, нетронутости разложением. Поэтому в иудейских семьях с глубокой древности и доныне за два дня до Пасхи — 13 числа месяца нисана — хозяин уничтожает закваску, чтобы в доме не осталось квасного хлеба. В этот день в Иерусалимском храме закалывался пасхальный агнец. После разрушения Храма этот обычай был упразднён. Но до сих пор в память о том, как евреи первый раз испекли мацот, каждую весну, к каждой Пасхе печётся этот пресный хлеб.

Пасхальная трапеза на иврите называется словом седер (порядок). На ней обязательны пасхальный агнец (после разрушения Храма императором Юстинианом агнец стал заменяться кусочком мацы), мацот; чаша солёной воды, символизирующая слезы, пролитые евреями в Египте, и вместе с тем — солёные воды Красного моря, через которое «яко посуху» перешёл Израиль, уходя из рабства на свободу; набор горьких трав (марор), напоминающий о горечи рабства; хорошет — паста из яблок, фиников, веточек корицы и ореха — в память о тех кирпичах из соломы и глины, которые иудеи делали в Египте, когда были рабами; четыре чаши вина — как символ четырёх обещаний Бога Своему народу: вывести его из-под ига, спасти, принять к Себе и быть его Богом.

Главное в празднике Пасхи у иудеев — циккарон (воспоминание). В одном из талмудических трактатов, где говорится, как надо праздновать Пасху, есть такие слова: «Во всяком поколении всякий человек должен почувствовать, будто это он сам вышел из Египта». Не его далёкие-далёкие предки три с лишним тысячи лет назад, а именно он сам.

…Ученики спрашивают Христа, где им приготовить пасху. Спаситель посылает их в дом, где они должны найти — и находят — верхнюю горницу, устланную коврами. В этой горнице, «когда настал час, Он возлёг, и двенадцать апостолов с Ним» (Лк 22:8-14). Глагол «возлечь» указывает на одно очень важное обстоятельство. За пасхальной трапезой возлежали, подчёркивая тем самым, что это трапеза свободных людей. Раб ест стоя, в спешке заглатывая куски, — у него нет времени для трапезы. Свободный человек за трапезой может полулежать. О том, что «Он возлёг» и «они возлежали», говорится ещё в двух стихах — в Евангелиях от Матфея (26:20) и от Марка (14:18).

Иисус берёт хлеб, затем вино. Хлеб и вино — два центральных элемента Тайной Вечери, как и на пасхальном седере у иудеев. Евангелист Лука упоминает чашу — по-гречески она названа триблион, а святые Кирилл и Мефодий перевели это слово как «солило». Солило — чаша с солёной водой. Славянские первоучители перевели это слово по смыслу, а не буквально. Из Евангелия от Иоанна понятно, что это была чаша с какой-то жидкостью, ибо Иисус обмакнул в неё хлеб. По-гречески прямо о жидкости не говорится, но употреблено причастие бапсас, то есть «обмакнув» (в какую-то жидкость) кусок хлеба. Затем Иисус дал его Иуде.

Совершая Тайную Вечерю, Господь говорит: «Сие творите в Моё воспоминание» — это значит, что Он употребил слово циккарон, которое так важно в пасхальном ритуале иудеев. Наконец, в Евангелии от Луки (22:17-18) говорится ещё об одной чаше с вином, кроме той, которую Иисус взял в конце Тайной Вечери и благословил со словами: «…сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк 22:20). В самом начале Вечери Он, «взяв чашу и благодарив, сказал: примите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие». И затем, «взяв хлеб и благодарив, преломил». Для прежних толкователей Евангелия это место, где говорится о первой чаше, всегда было очень трудным. Зачем она, эта чаша, в начале трапезы? Но если мы заглянем в пасхальную Агаду (практическое руководство, по которому совершается пасхальная трапеза у иудеев), то узнаем, что трапеза начинается с обычая, именуемого кидуш (освящение). Глава семьи берёт чашу, благословляет, читает над ней молитву, и затем эта чаша передаётся по кругу. И каждый читает над чашей примерно такую молитву: «Благословен Ты, Бог Вседержитель, Царь Вселенной, сотворивший плод виноградный». В Евангелии же Спаситель говорит: «Не буду пить от плода виноградного» (Лк 22:18), т. е. как бы повторяет слова из этой молитвы. Чаша, с которой начинается пасхальная трапеза у иудеев, и есть, без сомнения, та чаша, о которой идёт речь в Евангелии от Луки.

Сравнивая евангельский рассказ с пасхальной Агадой, мы видим, что Господь на Тайной Вечере совершает пасхальный седер; вместе с тем на этой трапезе — как мы знаем из Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, из Первого Послания к Коринфянам апостола Павла — нет пасхального агнца, хотя в это время Иерусалимский храм ещё не был разрушен и бытовал обычай заклания. Возникает вопрос: почему же нет агнца на Тайной Вечере? Ответить на него нам помогает апостол Павел в Первом Послании к Коринфянам: «Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1 Кор 5:7); иными словами, Иисус — наш пасхальный Агнец. До апостола Павла об этом же говорит Иоанн Предтеча, прямо называя Спасителя Агнцем Божиим: «Вот Агнец Божий, Который берёт на себя грех мира» (Ин 1:29). Общеизвестно, что в первые века церковной истории Христос обычно изображался в виде Агнца. Сегодня просфора, на которой во время Литургии совершается таинство Евхаристии, называется агничной, из неё вырезается евхаристический хлеб — «агнец».

Итак, Иисус берёт хлеб и благословляет его, произнеся молитву, и затем говорит: «…сие есть Тело Моё, которое за вас предаётся» (Лк 22:19). «Сие есть Тело Моё» — это восклицание напоминает фразу из Агады: «Сие есть скудный хлеб, который ели наши предки в земле египетской». Это ещё одна параллель Тайной Вечери с пасхальной трапезой иудеев.

Как и положено по пасхальной Агаде, Христос в конце Тайной Вечери, это подчёркивает апостол Павел, берёт чашу с вином и благословляет её. Этим кончается пасхальная трапеза. Благословляя чашу с вином, Христос произносит: «…сие есть Кровь Моя нового завета» (Мф 26:28), цитируя слова из книги Исход (24:8). Итак, Иисус осуществил ритуал, который тысячу с лишним лет ежегодно совершался в Палестине. Но при этом Он дал людям не хлеб и вино, а Себя Самого в виде хлеба и вина: «Приимите, ядите…» Не скудный хлеб, а Тело Своё и Кровь Свою.