Молитва «Отче наш» не может не быть трудной. Если бы она была простой, мы бы её быстро и легко забыли, как забываются стихи средних поэтов. Молитва «Отче наш» потому и звучит до сих пор так же пронзительно, как звучала в тот день, когда в Нагорной проповеди Иисус в первый раз предложил её людям, что в ней так много сложного. И когда мы её проживаем, — а каждый христианин проживает эту молитву, — мы становимся и богословами, и настоящими христианами.

Пост

Иисус в Нагорной проповеди говорит, что нужно не только давать милостыню и молиться втайне, но и втайне поститься. Устами пророка Иоиля Бог наставляет: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши» (2:13), т. е. делайте пост своим внутренним состоянием. Поэтому Господь говорит: «Ты же, постясь, помажь твою голову и лицо твоё умой, чтобы показать себя постящимся не людям, но Отцу твоему, Который втайне» (Мф 6:17-18).

Слово «пост» в Новом Завете не употребляется без слова «молитва». Из Ветхого Завета мы знаем, что такое пост. Поститься — это в первую очередь смирять душу. Бог говорит: «Вот, вы поститесь для ссор и распрей… Таков ли тот пост, который Я избрал… Раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся» (Ис 58:4,5,7).

Дать одежду нагому, прийти к больному или к заключённому, накормить голодного — вот что такое пост. Пост теряет всякий смысл, если он не сопровождается молитвой: без молитвы он становится нелепой и вредной для здоровья диетой. Христос призывает нас переориентироваться с внешнего на внутреннее: умыть лицо и помазать голову перед началом поста, а не тогда, когда он окончился. Смирение души должно совершаться радостно и добровольно.

Пост, молитва и милостыня — это нечто неразделимое, это фундамент, основа христианства, нашего личного делания и жизни во Христе. И об этом тоже говорится в Библии, в книге Товита: «Доброе дело — молитва с постом и милостынею и справедливостью» (12:8). Лишь постясь, молясь и давая милостыню, мы можем стать христианами. Если же мы избираем из того, к чему нас зовёт Христос, не всё, а что-то одно, пост или доброделание без молитвы, или же, наоборот, молитву без доброделания и т. п., тогда у нас не получается ни то, ни другое, ни третье…

Собирайте сокровища на небе

В Евангелии от Матфея, в Нагорной проповеди, Иисус говорит ученикам Своим: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе… Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф 6:19-21).

В жизнеописании св. Лаврентия — диакона, жившего в Риме и принявшего мученическую смерть в 258 г., есть замечательное место. На вопрос римского чиновника: «Где ваши сокровища?» (а в Риме были богатые христиане) — он показал на вдов и сирот, которых в это время кормили в храме, и сказал: «Вот наши сокровища». Это очень хорошая иллюстрация к тому, что является сокровищем для христианина.

Сокровище на небе — это сокровище у Бога, потому что небо в Библии — всегда синоним слова «Бог». Сокровище у Бога — это на самом деле Сам Бог. Ведь для человека мирского сокровище земное — деньги, золото, положение в обществе и т. д. — в какой-то момент может стать богом. Для человека духовного — наоборот, Бог становится сокровищем. Это всегда результат духовного роста, происходящего постепенно. И для мирского, неверующего человека деньги и вообще сокровище земное, в чём бы оно ни заключалось, богом становится не сразу, а незаметно, но в какой-то поворотный момент жизни это вдруг обнаруживается. И человек изумляется: он никогда не думал, что ищет сокровище на земле, что предан деньгам, как богу. Точно так же и человек верующий до какого-то момента своей жизни не подозревает, что Бог — его сокровище, и обнаруживает это опять-таки опытным путём.

Сокровище у Бога и сокровище, которое есть Сам Бог, — это то, что человек имеет эн крипто — «втайне», т. е. в глубинах своей души. Это не та религиозность, которая декларируется, причём не только другим, но даже самому себе. В конце концов, не имеет значения, кому мы заявляем о том, что верим: людям, нас окружающим, или самому себе — всё равно это будет лишь заявление о вере. Нет, вера подлинная, настоящая в какой-то момент помимо всех деклараций и заявлений открывается в нас, в глубинах нашего «я».

«Не отдавай сердце маммоне» (в Синодальном переводе: «Не можете служить Богу и маммоне»), — говорит Христос (Мф 6. 24). Размышляя над этим местом, нельзя не вспомнить стих из 61-го псалма: «Когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца» (Пс 61:11). Понимать это место можно двояко. С одной стороны, не привязывайся к богатству, а с другой — когда богатство идёт к тебе, не бойся его, не торопись от него избавиться, не стремись быть бедным, потому что если все будут бедными, то кто будет помогать им, кто будет делать Божие дело?

Не прилагайте к богатству сердца. А приложено к богатству сердце или нет — это открывается при каких-то трудных обстоятельствах, при повороте судьбы, далеко не сразу. Ни в богатстве, ни в одежде, ни в еде, ни в других мирских благах изначально ничего плохого нет, и нигде в Писании не говорится, что деньги сами по себе — зло. А вот сребролюбие — это уже зло. Поэтому поворотным, кардинальным, главным будет вопрос о том, что мы считаем своим сокровищем.

Далее Иисус говорит: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло; если же око твоё будет худо, то всё тело твоё будет темно…» (Мф 6:22-23).