О, какая кратковременная победа. Ирония этого поворота всей истории заключалась в том, что то, что сатана считал злом, Бог считал благом. Смерть Иисуса на кресте перебросила мост через пропасть между совершенным Богом и фатально испорченным человечеством. В тот день, который мы называем Великой Страстной пятницей, Бог победил грех, превозмог смерть, одержал победу над сатаной и собрал снова свою семью. В этом акте преобразования Бог совершил самое страшное деяние в истории и превратил его в величайшую победу. Неудивительно, что этот символ не исчез; неудивительно, что заповеди Иисуса мы никогда не забудем.

Благодаря кресту, у меня есть надежда. Это благодаря ранам Служившего нам Иисуса, мы исцелились, сказал Исайя — а не его чудесам. Если Бог смог такое очевидное поражение превратить в победу, смог почерпнуть силу из момента абсолютной слабости, что же сможет Бог сделать с очевидными ошибками и трудностями моей жизни?

Ничто — даже убийство Его Единородного Сына, не может изменить отношения между Богом и людьми. В алхимии искупления людских грехов Христом это самое чудовищное преступление становится нашей исцеляющей силой.

Неизлечимо раненный исцелитель вернулся на Пасху, в тот день, который демонстрирует, как вся история будет выглядеть с обладающей преимуществом точки зрения вечности, когда каждый шрам, каждая боль, каждое разочарование будут видеться в ином свете. Наша вера начинается там, где она, казалось бы, должна была закончиться. Между крестом и пустой могилой заключено обещание, данное нам в истории: надежда для мира, надежда для каждого из нас, живущего в нем.

Немецкий теолог Юрген Мольтман в одной фразе описывает огромную пропасть между Великой Страстной пятницей и Пасхой. Это действительно итог человеческой истории: прошлое, настоящее и будущее: «Бог плачет с нами, чтобы мы могли однажды смеяться вместе с ним».

Писатель и проповедник Тони Камполо иногда читает волнующую проповедь, которую он перенял у старого чернокожего пастыря в его церкви в Филадельфии. «Сейчас пятница, но воскресенье близко», — звучит название этой проповеди, и если вы знаете название, вы знаете, о чем вся проповедь. Говоря все более быстро и громко, Камполо противопоставляет то, как выглядел мир в пятницу — когда силы зла победили силы добра, когда все друзья и ученики в страхе бежали, когда Сын Божий умер на кресте, — тому, как он выглядел в пасхальное воскресенье. Ученики, которые пережили оба дня, пятницу и воскресенье, никогда больше не сомневались в Боге. Они поняли, что когда кажется, что Бог предельно далек, он может быть предельно близок. Когда Бог выглядит совершенно обессиленным, он может находиться на пике своей силы, когда Бог выглядит абсолютно мертвым, он может воскреснуть к жизни. Никто так и не научился просчитывать поведение Бога.

class="postLine">Однако однажды Камполо перескочил в своей проповеди с одного момента на другой. Оба эти дня нашли место в церковном календаре: Страстная пятница и Пасхальное воскресенье. Однако в действительности мы живем в субботу, в день без имени. То, что ученики пережили в течение короткого промежутка времени — три дня, проведенные в скорби по одному человеку, умершему на кресте, — мы сейчас переживаем в космических масштабах. Человеческая история перемалывается между временем обещания и временем его исполнения. Можем ли мы положиться на то, что Бог сделает что–нибудь святое, красивое и благое из мира, в котором присутствуют Босния и Руанда, районы гетто и переполненные тюрьмы, принадлежащие богатейшему народу на земле? Это суббота на планете Земля; придет ли когда–нибудь воскресенье?

Эта мрачная Пятница Голгофы может быть названа Великой только благодаря тому, что произошло в Пасхальное Воскресенье, в день, который, после долгих мучений, дает ключ к разгадке вселенной. Пасха обозначила раскол вселенной, из которого веет энтропией и распадом, подтверждая обещание Бога, что он однажды придаст чуду Пасхи космический масштаб.

Стоит помнить о том, что в космической драме мы проживаем наши дни в субботу, в промежуточный день, у которого нет имени. Я знаю одну женщину, чья бабушка похоронена под сто пятидесятилетними дубами на кладбище Епископальной церкви в сельской местности Луизианы. В соответствии с завещанием бабушки, на ее могильном камне выгравировано только одно слово: «Ожидание».

Источники [29]

Глава 1

17: «Сказываю же вам»: Лука 12:8