5. Впрочем, чтобы ты не мог представить и этого предлога, для того священник, как бы какой глашатай, подняв руку вверх, став на возвышении, будучи видимым для всех, при страшной тишине, громким голосом произносит грозное воззвание, которым одних призывает, а других отлучает, делая это не рукою, а словом, гораздо действительнейшим руки. Это воззвание, достигая нашего слуха, как бы рукою, одних отталкивает и отвергает, а других привлекает и представляет.

Так, и перед нами теперь стоит глашатай, не головы каждого касающийся и влекущий, но касающейся вдруг внутренней головы всех; не вызывает он посторонних обвинителей, но всех против самих себя; не говорит: не может ли кто обвинить этого человека, а что? - не обвиняет ли кто себя самого? Когда он говорит: святая святым, то говорит: кто не свят, тот не приступай. Не просто говорит: чистый от грехов, но: святой; а святым делает не одно только отпущение грехов, но и наитие Духа и обилие дел благих. Не того только хочу, говорит, чтобы вы омылись от нечистоты, но чтобы были белыми и прекрасными. Если вавилонский царь из пленных юношей избрал видных и красивых (Дан. 1:4), то тем более нам, предстоящим царской трапезе, должно быть прекрасными в душе, иметь золотое украшение, чистую одежду, царскую обувь, благообразное лице души, облекши её в это золотое украшение и опоясав истиною. Такой пусть приступает и прикасается к царским сосудам. А если кто, будучи одет в рубище, загрязнён и запылён, захочет приступить к царской трапезе, то известно, чему он подвергнется, и сорока дней ему недостаточно будет для омовения грехов, совершенных во всё (прошедшее) время. Если недостаточно для этого геенны, хотя она вечна, - а для этого она и вечна, - то тем более такого краткого времени. Ведь мы оказываем не сильное, а слабое покаяние. Предстоять царю следует преимущественно евнухам; под евнухами я разумею людей с светлою душой, не имеющих никакой нечистоты и никакого порока, возвышенных умом, имеющих око души кроткое и зоркое, строгое и бодрое, а не сонливое и дремлющее, исполненное совершенной свободы, чуждое безстыдства и наглости, бдительное, здравое, не очень прискорбное и печальное, но и не рассеянное и безпечное. В нашей власти усовершить таким образом свое око и сделать его зорким и прекрасным. Когда мы не будем устремлять его на дым и прах, - таковы все блага человеческие, - но на тонкие струи, на легкое веяние ветра, на предметы возвышенные, великие и исполненные совершенного спокойствия, чистоты и радости, то скоро приобретём такое (око) и укрепим его таким приятным созерцанием. Видишь ли человека любостяжательного и имеющего большое богатство, - не устремляй туда ока своего: это грязь, дым, дурное испарение, тьма, великая теснота, безпокойное изнурение. Видишь ли человека, упражняющегося в добродетелях, довольствующегося своим, стоящего на широком пути спокойствия, не сокрушающегося и не пекущегося ни о чём здешнем, - на нём останови (око свое), туда устреми его, и сделаешь его гораздо лучшим и светлейшим, услаждая его не земными цветами, но цветами добродетели, целомудрием, кротостью и всеми другими. Ничто так не смущает ока нашего, как нечистая совесть: смятеся, - говорит (Псалмопевец), - от ярости око мое (синод. - "иссохло от печали око мое") (Пс. 6:8); ничто так не омрачает его. Избавь его от этого зла, и ты сделаешь его чистым и крепким, всегда исполненным надежд благих. Будем же все мы, как эту, так и другие способности души устроять так, как желает Христос, чтобы, сделавшись достойными поставленной над нами Главы, нам отойти туда, куда Он хочет: "хочу", - говорит Он, - "чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою" (Иоан. 17:21), которой да сподобимся все мы во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 18

"Сказав прежде, что "ни жертвы, ни приношения, ни всесожжений, ни [жертвы] за грех, - которые приносятся по закону, - Ты не восхотел и не благоизволил", потом прибавил: "вот, иду исполнить волю Твою, Боже". Отменяет первое, чтобы постановить второе. По сей-то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа. И всякий священник ежедневно стоит в служении, и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов. Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога, ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его" (Евр. 10: 8 -13).

1. В предыдущем (апостол) доказал, что жертвы безполезны для совершенного очищения, что они были только прообразом и весьма недостаточны. Так как при этом представлялось ему возражение: если они прообразы, то почему они, с принятием истины, не перестали, не прекратились, но ещё приносятся (иудеями)? - то здесь он и решает это, показывая, что они уже не приносятся, как прообразы, и Бог не принимает их. Он опять доказывает это не из нового завета, но из пророков, приводя из древности сильнейшее свидетельство на то, что (жертвы) прекратились и перестали, и что (иудеи) совершенно напрасно приносят их, всегда противясь Духу Святому. При том усиленно доказывает, что они прекратились не теперь, но с самого пришествия Христова, или лучше, ещё прежде Его пришествия, - что не Христос положил конец им, но сначала они были отменены, а потом уже Он пришёл; прежде они, прекращены, и тогда последовало Его пришествие. Чтобы они не сказали: мы могли и без этой жертвы (Христовой) благоугождать Богу, - Он ожидал, пока жертвы обличатся сами собою, и тогда уже пришёл, потому что "ни жертвы", - говорит, - "ни приношения… - Ты не восхотел". Этим он отвергнул всё и, сказав вообще, говорит и в частности: "…ни всесожжений, ни [жертвы] за грех, - которые приносятся по закону, - Ты… не благоизволил". Приношением же было всё прочее, кроме жертв. "Потом прибавил: "вот, иду исполнить волю Твою, Боже". О ком это сказано? Не о ком другом, как о Христе. Здесь (апостол) нисколько не обвиняет приносивших, показывая, что (Бог) не принимает жертв не за пороки их, как сказал он в другом месте; но потому, что наконец раскрылась недостаточность самого дела и обнаружилось, что оно не имеет никакой силы и уже неблаговременно. Как же согласить это с частым приношением жертв? Не только, говорит, из частого (приношения их) видно, что они немощны и не приносят никакой пользы, но и из того, что Бог не принимает их, как бесплодные и бесполезные. То же самое выражено и в другом месте, когда сказано: "ибо жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее" (Пс. 50:18). Отсюда очевидно, что не хочет их. Итак, не жертв хочет воля Божия, а отмены жертв; следовательно, нет воли (Божией) на то, чтобы они приносились. Что значит: "исполнить волю Твою"? Значит - предать Себя самого, - на это воля Божия. "По сей-то воле освящены мы". Здесь он иным образом доказывает, что не жертвы очищают людей, а воля Божия. Итак, ужели же на приношение жертв нет воли Божией? Но удивительно ли, что теперь нет на это воли Божией, если и вначале не было на то воли Его? "Кто", - говорит (Бог), - "требует от вас (жертв)" (Ис. 1:12)? Почему же Он сам учредил (жертвоприношения)? По снисхождению. Подобным образом и Павел выражается, когда говорит: "ибо желаю, чтобы все люди были, как и я", воздержанными (1 Кор. 7:7); а в другом месте предлагает такой совет: "я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей" (1 Тим. 5:14). Он представляет два хотения, но не оба принадлежат ему, хотя он заповедует; первое от него самого, - потому он и представляет его без причины, - а последнее не от него самого, хотя и оно не противно воли его, - потому он прибавляет и причину. Именно, сказав выше против молодых вдовиц, что они "впадая в роскошь в противность Христу", он потом и говорит: "я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей". Так точно и здесь (Бог) учредил жертвоприношения по снисхождению; а первоначально не было Его волею, чтобы приносились жертва. Так и о смерти Он говорит: "Разве Я хочу смерти беззаконника? …Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?" (Иезек. 18:23), а в другом месте говорит, что Он не только хочет, но и сильно желает этого (ст.30), хотя то и другое (по-видимому) взаимно противоречат, так как сильное желание есть напряженное хотение. Как же Он и не хочет и желает и при том сильно желает? То же нужно сказать и здесь. "По сей-то воле освящены мы"; а как мы "освящены", сам объясняет, присовокупляя: "единократным принесением тела Иисуса Христа. И всякий священник ежедневно стоит в служении, и многократно приносит одни и те же жертвы". Стоять свойственно служащему; следовательно сидеть свойственно Тому, кому служат: "Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога, ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его. Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых. [О сем] свидетельствует нам и Дух Святый" (Евр. 10:12 -15). Сказав, что (жертвы) уже не приносятся, подтвердив это из Писания и не из Писания, представив и изречение пророческое: "ни жертвы, ни приношения, ни всесожжений, ни [жертвы] за грех, - которые приносятся по закону, - Ты не восхотел и не благоизволил", теперь говорит, что Бог уже отпустил грехи. В этом он опять удостоверяет свидетельством Писания: "[О сем] свидетельствует нам", - говорит, - "и Дух Святый; ибо сказано: Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более. А где прощение грехов, там не нужно приношение за них". (Евр. 10:15-18). Итак, (Бог) отпустил грехи, когда дал (новый) завет; а этот завет Он дал за жертву (Христову). Если же Он отпустил грехи за эту одну жертву, то уже нет нужды в другой. "…Навсегда воссел одесную Бога, ожидая затем…". Для чего это замедление? Да "…доколе враги Его будут положены в подножие ног Его. Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых". Но, быть может, скажет кто-нибудь: почему Он не тотчас положил их? Из-за верных, которые имели родиться и возродиться. И откуда видно, что они будут положены? Из того, что Он "воссел". Здесь (апостол) опять припоминает свидетельство, в котором говорится: "доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих"; а враги Его - иудеи. Далее, после того, как сказал: "доколе враги Его будут положены в подножие ног Его", - а (враги эти) сильно восставали, - он высказывает всё последующее, касающееся веры. Кто враги Его, как не все неверующие, также и демоны? Действительно, не одни только иудеи. И чтобы выразить высшую степень подчинения их, не сказал: подчинятся, но: "будут положены" под ноги Его. Не будем же в числе врагов Его; а враги Его не те только, т.е. неверующие и иудеи, но и те, которых жизнь исполнена нечистоты: "плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут" (Рим. 8:7), Что же, скажешь, не укоризна ли это? Укоризна, и сильная: злой человек, пока он зол, не может покоряться; но раскаяться и сделаться добрым - он может.

2. Отвергнем же плотские мудрования. А какие - плотские? Tе, которые утучняют и услаждают тело, но причиняют вред душе, каковы например: богатство, роскошь, слава, любовь плотская; всё это относится к плоти. Не будем же любить приращение богатства, но будем всегда искать бедности; она - великое благо. Но, скажешь, она делает человека уничиженным и жалким? Это нам и нужно, потому что приносит нам великую пользу. "Нищета", - говорит Премудрый, - "смиряет мужа" (Притч. 10:4); также Христос (говорит): "блаженны нищие духом…" (Mат. 5:3). О том ли ты скорбишь, что стоишь на пути, ведущем к добродетели? Разве ты не знаешь, что она (бедность) доставляет нам великое дерзновение? Но, скажешь, "мудрость бедняка пренебрегается" (Еккл. 9:16); и в другом месте сказано: "нищеты и богатства не давай мне" (Притч. 30:8); и ещё: изьми меня из "горнила страдания" (Ис. 48:10), Может ли быть злом, бедность или богатство, если "бедность и богатство - от Господа" (Сир. 11:14)? Почему же так сказано? Это было сказано в ветхом завете, когда богатство считалось весьма важным, а бедность была презираема, одно было проклятием, а другое - благословением. А теперь не так. Хочешь ли слышать похвалу бедности? Её переносил Христос: "…Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову" (Mат. 8:20); также ученикам Он говорил: "Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои…" (Mат. 10:9). И Павел говорит в послании: "…мы ничего не имеем, но всем обладаем" (2 Кор. 6:10). И Пётр сказал хромому от рождения: "серебра и золота нет у меня" (Деян. 3:6). И в самом ветхом завете, - когда удивлялись богатству, - кто, скажи мне были чудные мужи? Не Илия ли, не имевший ничего, кроме милости? Не Елисей ли? Не Иоанн ли? Потому никто не должен считаться низким за бедность; не бедность унижает, а богатство, заставляющее нуждаться во многом и побуждающее угождать многим. Кто, скажи мне, был беднее Иакова, который говорил: "если Бог будет со мною …даст мне хлеб есть и одежду одеться" (Быт. 28:20)? Не имели ли дерзновения Илия и Иоанн и им подобные? Не обличал ли один Ахаава, а другой Ирода? Этот говорил: "не должно тебе иметь жену брата твоего" (Марк. 6:18); а Илия с дерзновением говорил Ахааву: "не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего" (3 Цар. 18:18). Видишь ли, какое дерзновение сообщает бедность? Богатый есть раб; он подвергается убыткам и представляет возможность всякому желающему причинить ему вред; неимеющий же ничего не боится (лишения имущества) ни с публичного торга, ни по судебному приговору. Если бы бедность лишала дерзновения, то Христос не заповедал бы бедности ученикам своим, посылая их на дело, требовавшее великого дерзновения. Бедный есть человек весьма сильный, неоткуда ему получить обиду или потерпеть вред; а богатый открыт, для нападений со всех сторон, и с ним бывает то же, как если бы кто тащил за собою множество длинных веревок, - его легко может поймать всякий, а человека нагого поймать не легко. Так бывает и с богатым: рабы, золото, поля, множество дел, тысячи забот, обстоятельств, нужд - делают его удобоуловимым для всех.

3. Итак, пусть никто не считает бедность причиною бесчестия. Перед добродетелью всё богатство вселенной хуже грязи, меньше соломинки. Будем же стремиться к ней, если хотим войти в царство небесное. "Продай", - сказал (Господь), - "имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах" (Mат. 19:21); и еще: "…трудно богатому войти в Царство Небесное" (Мат. 19:28). Видишь ли, что даже надобно искать (бедности), если нет её? Такое она составляете, благо! Она - руководительница по пути, ведущему к небу, помазание для ратоборства, великое и дивное училище, безопасная пристань. Но, скажешь, я имею нужду во многом, и не хочу ни от кого принимать милостыни? В этом отношении богатый ниже тебя. Ты, быть может, просишь милостыни для пропитания; а он бесстыдно (просит) бесчисленного множества вещей по любостяжанию. Богатые нуждаются во многих. Что я говорю: во многих? Часто даже в таких людях, которые недостойны их самих; например: они часто нуждаются в воинах и рабах. А бедный не нуждается и в самом царе; если же он в чём-нибудь и нуждается, то ему удивляются, что он сам поставил себя в такое положение, тогда как мог быть богатым. Итак, никто пусть не обвиняет бедность, как бы причину безчисленных зол, и не противоречит Христу, который назвал её совершенством добродетели, когда сказал: "если хочешь быть совершенным" (Mат: 19:21). Это Он выразил словами, показал и делами, преподал и через учеников. Будем же искать бедности; она - величайшее благо для внимательных. Может быть, некоторые из слушателей и предубеждены против этого. Охотно верю: так сильна эта болезнь у многих людей и так велика власть, богатства, что многие не могут выносить отречения от него даже на словах, и относятся к нему с предвзятою мыслию. Пусть же удалится такая мысль от души христианина; нет никого богаче человека, избравшего бедность добровольно и охотно. Так ли? Я утверждаю это, и, если хотите, объясню, что добровольно избравший бедность богаче самого царя. Тот нуждается во многом, заботится и боится, чтобы не оказалось недостатка для содержания войска; а этот имеет всего вдоволь, не боится ничего, а если и боится, то не в такой степени. Кто же богат, скажи мне, тот ли, кто каждый день заботится, старается собрать, как можно больше, и боится, чтобы в чём-нибудь не оказалось недостатка, или тот, кто ничего не собирает, живёт в совершенном довольстве и ни в чём не нуждается? Добродетель и страх Божий, а не деньги, сообщают дерзновение; деньги же доводят и до рабства: "угощения и подарки", - говорит (Премудрый), - "ослепляют глаза мудрых и, как бы узда в устах, отвращают обличения" (Сир. 20:29). Смотри, как Петр, бедный, наказал богатого Ананию. Не богач ли был этот и не бедняк ли тот? Но вот, с какою властью тот обращается к нему и говорит: "скажи мне, за столько ли продали вы землю?" А этот с робостью отвечает: "да, за столько" (Деян. 5:8). Но могу ли я, скажешь, быть Петром? Можно и тебе быть Петром, если захочешь бросить то, что имеешь; раздели, отдай бедным, последуй Христу, - и будешь таким же. Как, скажешь, ведь он творил чудеса? Но это ли, скажи мне, сделало Петра дивным, или дерзновение, приобретённое жизнью? Не слышишь ли, что Христос говорит: "…не радуйтесь, что духи вам повинуются" (Лук. 10:20); и еще: "если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах" (Mат. 19:21)? Дослушай также, что говорит Пётр: "серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе…" (Деян. 3:6); следовательно, кто имеет золото и серебро, тот не имеет этого. Отчего же, скажешь, многие не имеют ни того, ни другого? Оттого, что они бедны не добровольно; а избирающие бедность добровольно имеют все блага. Если они не воскрешают мёртвых и не исцеляют хромых, то у них есть благо, которое важнее всего, - они имеют дерзновение перед Богом, и услышат в будущий день блаженные слова: "приидите, благословенные Отца Моего", - что лучше этого? – "наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне" (Mат. 25:34-36). Будем же избегать любостяжания, чтобы нам получить царство небесное; будем питать бедных, чтобы, напитать Христа, чтобы сделаться сонаследниками Его, во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу с Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 19

"Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою, и [имея] великого Священника над домом Божиим, да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою, будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший" (Евр. 10:19- 23).

1. (Апостол) показал, какое различие между первосвященниками, жертвами, скиниею, заветом и обетованиями, и именно - великое, потому что одно временное, а другое вечное, то преходящее, а это пребывающее, то несовершенное, а это совершенное, то прообраз, а это истина: "не по закону", - говорит, - "заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей" (Евр. 7:16); и еще: "Ты священник вовек" (Евр.7:17), - вот вечность нашего Священника; и о заветах говорит, что тот - ветхий: "ветшающее и стареющее близко к уничтожению" (Евр. 8:13), а этот - новый и имеющий отпущение грехов, тот же вовсе не таков: "…закон ничего не довел до совершенства" (Евр. 7:19); и еще: "жертвы и приношения Ты не восхотел" (Евр. 10:5); тот рукотворённый, а этот нерукотворённый, тот имел кровь козлов, а этот кровь Владыки, тот - священника стоявшего, а этот - сидящего. Так как всё то меньше, а это больше, то (Апостол) и говорит: "…имея дерзновение". Почему - "дерзновение"? По причине отпущения грехов. Как от грехов происходит стыд, так от прощения всех их - дерзновение; и не только от этого, но и от того, что мы сделались сонаследниками (Христа) и сподобились такой любви Его. "Входить во святилище". Что он разумеет под этим вхождением? Вход в небо и доступ к духовным тайнам. "Который Он вновь открыл нам", т.е., который Он устроил и которым сам первый прошел; обновлением называется начало употребления; Он сам, говорит, устроил его и сам прошёл им. "Путем новым и живым": здесь он выражает полноту надежды. "Новым", - говорит; старается показать, что мы имеем всё высшее, так как теперь отверсты врата небесные, чего не было даже при Аврааме. Хорошо он сказал: "путем новым и живым": первый путь был путём смерти, низводившим в ад, а этот - путём жизни; не сказал: жизни, но назвал его "живым"; выражая, что он остается таким постоянно. "Через завесу", - говорит, - "то есть плоть Свою". Эта плоть первая проложила путь, который, как говорит (Апостол), Он обновил и по которому Он сам благоволил пройти. Справедливо плоть названа завесою, - потому что, когда она вознеслась, тогда и открылось небесное. "Да приступаем", - говорит, - "с искренним сердцем". Кто - "да приступаем"? Кто свят по вере, по духовному служению. "С искренним сердцем, с полною верою", - потому что здесь нет ничего видимого: и священник, и жертва, и жертвенник невидимы. Хотя и там священник не был видим, стоял внутри, а все прочие, весь и народ, вне, но здесь (Апостол) выражает не только то, что наш Священник вошёл во святое, - на это он указал словами: "великого Священника над домом Божиим", - но что входим и мы. Потому он говорит: "с полною верою"; можно ведь веровать и с сомнением, как например и ныне есть много людей, которые говорят, что для одних будет воскресение, а для других нет; это не полнота веры. Веровать должно так, как (мы уверены) в предметах видимых и даже гораздо больше; здесь, касательно предметов видимых, можно и ошибиться, а там нет; здесь мы воспринимаем чувством, а там духом. "Кроплением очистив сердца от порочной совести": здесь он доказывает, что требуется не только вера, но и добродетельная жизнь, и то, чтобы не сознавать за собою ничего худого. В святое не допускаются те, которые не ведут себя вполне так, - потому что оно - святое и святое святых; следовательно, сюда не входит никто из нечистых. Те омывали тело, а мы совесть; нужно и ныне омываться, но уже добродетельно. "И омыв тело водою чистою". Здесь он говорит о купели (крещения), которая очищает не тело, а душу. "Ибо верен Обещавший". Чему "верен Обещавший"? Тому, что нужно отойти (из здешней жизни) и войти в царство (небесное). Потому не исследуй, не требуй доказательств: наши (предметы) требуют веры. "Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам. Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать [друг друга], и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного" (Евр. 10:24 - 25). И опять в другом месте: "Господь близко. Не заботьтесь ни о чем" (Фил. 4:5,6). "Ныне ближе к нам спасение" (Рим. 13:11); и еще: "время уже коротко" (1 Кор. 7:29). Что значит: "не будем оставлять собрания своего"? Он имеет в виду, что от собрания и взаимного общения происходит великая сила. "Ибо", - говорит (Господь), - "где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Mат. 18:20); и еще: "…которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы" (Иоан. 17:11); и еще: у всех "… было одно сердце и одна душа" (Деян. 4:32). Но не поэтому только (он указывает) на собрание, а и потому, что от него умножается любовь; за умножением же любви необходимо следуют и дела по Боге. "Церковь", - говорится – "прилежно молилась о нем Богу" (Деян. 12:5). "Как есть у некоторых обычай". Здесь он предлагает не только увещание, но и укоризну. "Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам". Он знает, что и это происходит от собрания. Как железо острит железо, так и общение друг с другом умножает любовь. Если камень, ударяясь о камень, издаёт огонь, то не тем ли более душа, сообщаясь с душою? Заметь, он, не говорит: в (поощрении) ревности, но: "поощряя к любви". Что значит: "поощряя к любви"? Чтобы более и более любить и быть любимыми. Прибавляет ещё: "и добрым делам", чтобы они прониклись соревнованием. И справедливо: если дела имеют больше силы для назиданья, нежели слова, то и вы, говорит, имеете многих учителей, оправдывающих учение делами. Что значит: "…да приступаем с искренним сердцем"? Это значит - без лицемерия: "Горе сердцам боязливым и рукам ослабленным" (Сир. 3:12). Пусть не будете, говорит, у вас лжи; не будем говорить одно, а думать другое, потому что это - ложь; не будем малодушествовать, потому что это несвойственно искреннему сердцу, - малодушие ведь происходит от неверия. А каким образом достигнуть этого? Если мы будем иметь в себе полную веру. "Кроплением очистив сердца от порочной совести". Почему он не сказал: очищенные, но: "кроплением"? Чтобы показать различие окроплений и то, что одно от Бога, а другое от нас: окропить и омыть совесть - от Бога, а приступить искренно и с полною верою - от нас. Далее (Апостол) укрепляет веру, указывая на истинность Обещавшего. Что значит: "…и омыв тело водою чистою"? Он говорит (о воде), или делающей чистыми, или не имеющей крови. Затем присовокупляет (то, что составляет) совершенство, - любовь. "Не будем оставлять", - говорит, - "собрания своего", - как делают некоторые, расторгающие собрания. Это он запрещает им - потому что "озлобившийся брат [неприступнее] крепкого города" (Притч. 18:20). Но "будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви". Что значит: "будем внимательны друг ко другу"? Т.е., кто добродетелен, тому будем подражать, будем смотреть на него, чтобы любить и быть любимыми; а от любви происходят добрые дела.

2. Великое благо - собрание. Оно делает любовь пламеннее, а от неё происходят все блага; нет блага, которое не происходило бы от любви. Будем же укреплять любовь друг к другу, потому что "любовь есть исполнение закона" (Рим. 13:10). Не нужно нам ни трудов, ни подвигов, если мы любим друг друга; это - путь, который сам собою ведёт к добродетели. Как на большой дороге, кто найдёт её начало, тот идёт по ней, не нуждаясь в проводнике, так и в любви: улови только её начало, и сейчас же она поведёт и направит тебя. "Любовь", - говорит (Апостол), - "долготерпит, милосердствует, …не мыслит зла" (1 Кор. 13:4,5). Пусть каждый размыслит с самим собою, как он поступает в отношении к себе; так же пусть поступает и в отношении к ближнему. Никто не завидует себе, желает себе всех благ, предпочитает себя всему, старается делать всё в свою пользу. Если таким же образом мы будем расположены и к другим, то прекратятся все бедствия, не будет ни вражды, ни любостяжания. Кто в самом деле станет отнимать у себя самого? Никто, а скорее - совершенно напротив.

Итак, будем иметь всё общим и не перестанем собираться вместе. Если мы будем делать это, злопамятству не останется места. И действительно, кто станет злопамятствовать против себя самого? Кто станете гневаться на себя самого? Напротив, не прощаем ли мы себе всё? Если таким же образом мы будем расположены, и к ближним, то злопамятства никогда не будете. Но возможно ли, скажешь, любить ближнего, как себя самого? Если бы этого не исполняли другие, то ты справедливо мог бы думать, что это невозможно; если же исполняли, то очевидно, что у нас не бываете этого по нашему нерадению. С другой стороны, Христос не заповедует ничего невозможного, так что многие даже превзошли Его заповеди. Кто же исполнил это? Павел, Петр, весь сонм святых. Впрочем, если я скажу, что они любили ближних, то не скажу ничего важного; они любили врагов так, как другой не мог бы любить близких к себе. Кто из нас решился бы идти в геенну за близких к себе, имея возможность войти в царство? Никто. Но Павел решался на это за врагов, бросавших в него камнями, бичевавших. Какое же мы будем иметь оправдание, какое извинение, если мы друзьям не оказываем и малейшей части той любви, какую Павел оказывал врагам? И еще прежде него блаженный Моисей за врагов, хотевших побить его камнями, желал быть изглаженным из книги Божией (Исх. 32:32). Также Давид, видя гибель врагов своих, говорит: "вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они" (2 Цар. 24:17)? - и, имея Саула в руках своих, не хотел умертвить его, но оставил в живых, тогда как сам подвергался опасности. Если же так было в ветхом завете, то какое прощение получим мы, живущие в новом, и не достигшие даже той меры любви, какой они (достигали)? Если мы не войдем в царство небесное, "если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев" (Mат. 5:20), то как мы войдем в него, если будем иметь меньше их? "Любите", - говорит (Господь), - "врагов ваших", и будете подобными Отцу вашему, который на небесах (Mат. 5:44, 48). Люби же врага; не ему ты (через это) благодетельствуешь, а себе самому. Как? Делая это, ты уподобляешься Богу. Он, если будет любим тобою, немного приобретет, потому что будет любим подобным себе рабом; а ты, если будешь любить подобного себе раба, то приобретешь много, потому что сделаешься подобным Богу. Видишь ли, что не ему ты благодетельствуешь, а самому себе? Награда уготована не ему, а тебе. Но что, скажешь если он порочен? Тем большая готовится тебе награда; и за самую порочность его ты должен быть благодарен, если он, несмотря на множество благодеяний, остаётся порочным; если бы он не был весьма порочным, то тебе не была бы уготована великая награда. Таким образом самый этот повод к нелюбви, возражение, что он порочен, должно быть побуждением к любви. Если не будет противника, то не будет и случая к получению венцов. Не видишь ли, как борцы наполняют мешки песком и таким образом упражняются? А тебе нет нужды прибегать к этому; жизнь полна людьми, которые могут упражнять тебя и делать крепким. Не видишь ли, как деревья, чем более колеблются ветрами, тем делаются крепче и плотнее? Будем же и мы долготерпеливыми, и сделаемся крепкими; "У терпеливого человека", - сказано, - "много разума, а раздражительный выказывает глупость" (Притч, 14:29). Замечаешь, какая похвала первому, и какая укоризна последнему? Крепко безумен, т.е. совершенно. Потому не будем малодушными в отношении друг к другу. Не от вражды это происходит, а от слабости души; если же она будет крепкою, то будет легко переносит всё, не потонет ни от чего и войдёт в тихую пристань, которой да сподобимся достигнуть все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 20

"Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников" (Евр. 10:26, 27).