Verse one hundred and seventy-two

"My tongue declares Thy words, for all Thy commandments are righteousness."

Doctors know the state of bodily health by language, and speech denounces the state of spiritual health. Intelligent speech shows an intelligent person, pious speech shows a God-fearing person, and depraved speech shows a depraved person. Whoever has a soul that hurts, he talks about it. If your tongue speaks delightfully only about the words of God, then this is a sign that your soul aches for them, that is, you love them, desire to fulfill them yourself and see their fulfillment from others. If you are disposed in this way, it means that the words of God, the commandments, are not contained in your mind, but are embraced by your heart, fulfill it and constitute its order; and this shows that you are no longer a slave, but a son, acting not under compulsion, but willingly, according to your good intentions, as having entered into the plans and intentions of the father.

This is natural: when you have loved the words of God, then you speak only about them, for out of the abundance of the heart the mouth speaks, and it is impossible to restrain them, so as not to speak about them. But there must also be other motives, namely, thanksgiving to God and love for the brethren. The prophet still in his feelings of repentance said: "I will teach the wicked in Thy way, and the wicked shall turn to Thee" (Psalm 50:15). Repenting, he vows that not only will he always walk in the ways of God, but he will also teach others the same, for in the multiplication of the number of those who walk these paths lies the glory of God, the Founder and Guide of those paths.

One saint in humility said: "I have lost my way and sunk in the mud; And although I myself am still mired in it, I shout to others: do not come here, or you will sink as much as I do." Another, in the same humility, was in the habit of saying: "I am a pillar that is placed on the roads, and although I do not move from the place myself, I correctly show the way to others." Whether in one disposition or in another, the words of God are spoken with the tongue out of goodwill to their brethren. Having experienced in practice that sin binds, and the commandments give freedom, and moreover in a variety of ways, who can refrain from announcing to others where the path is and where the parting is? The prophet also proclaims with the tongue of the words of God, because they are all true. If you want to live the present life, live as the commandments command, for any other life is not life.

If the prophecy of the words of God is a good sign, then silence about them is a sign of evil, and speeches contrary to them are the worst sign. Where they speak as if scientifically, but not in God's way, where they talk about empty things, and even more so about shameful and sinful things, there both those who speak and hear are obviously alienated from the words of God; but those who are strangers to the words of God are also strangers to God, Who proclaimed them; but whoever is a stranger to God and to God, what is it? In the Apocalypse the depths of Satan are commemorated (Rev. 2:24). And indeed, there are meetings to which no other name can be given.

Verse one hundred and seventy-three

"May Thy hand be to save me, as Thy commandments will."

This is the same as what the prophet says: "I am Thine, save me." "The commandments," he says, "are Thy will," that is, I have no other will, no other desire, than to walk in Thy commandments; they occupy all the thoughts of my mind, all the feelings of my heart, and all the beginnings of my will. And since these things are in me, I am all yours; but if it is Yours, then be pleased that Thy hand may always be with me, "to save me."

В чем же тут добрый знак? — И в самом дерзновении взывать так к Богу, и в изволении таком. Последнее составляет условие первого. Невозможно возыметь дерзновения к Богу, если прежде того человек не предастся вседушно заповедям Божиим и не истощит всех сил своих в исполнении их. Только при этом может возродиться в нем чувство присвоения себя Богу и Бога себе, — чувство сокровенно зарождающееся, крепнущее и составляющее затем основу всех благоговейных отношений к Богу. На нем–то опираясь, пророк и говорит: я не чужой Тебе, Господи, а весь Твой. «Да будет же рука Твоя еже спасти мя».

Дерзновение к Богу — сладостное чувство, но оно невозможно при нечистой совести. Дерзновение входит пред самое лице Божие, а обремененная совесть тяготит долу'. Бывает, что и сильная птица не может подняться с земли, когда крылья ее в грязи и сама она вся облеплена грязью. Надо ей стряхнуть грязь и обмыться; тогда, облегчившись, она воспарит свойственным ей парением. Так и душе надо стряхнуть беззакония и сделать себя чистою водворением в себе благозако–ния, чтобы, вступив чрез то в свойственную ей божественную стихию и движась в ней свободно, иметь возможность достигать престола Божия. Но и став пред Бога, как воззреть на лице Его, если где–либо внутри кроется что–нибудь не из–воляющее заповедям Его: ведь пред Богом все открыто, и представшая пред лице Его душа ясно сознает это. Таким образом, дерзновение к Богу истинное, непритворное, искреннее есть знак великой чистоты нравственной.

Дерзновение не надумывается, а само собою возникает в сердце, вследствие трудов по исполнению заповедей и приобретаемой через то чистоты сердца. Приступание к Богу в молитве и самое молитвословие есть уже показание дерзновения; но не всякий молящийся или молитву деющий есть уже дерзновенен, как «не всяк глаголяй: Господи, Господи, внидет в царствие небесное; но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех» (Мф.7,21). Молимся, уповая; но дерзновение есть высший плод упования, хоть оно вместе с ним и зачинается, и зреет.

И упование есть настоящее и не настоящее. Часто бывает, что человек думает, будто уповает, тогда как у него нет истинного упования. Дерзновения же и надумать нельзя: оно есть состояние, а не отдельное действие. Оно происходит от срастворения силы Божией с силами человека. Сознающий это действует властно, как сын, не сомневаясь, что сделает что–либо невпопад, ибо видит себя не действующим, а во всем воздействуемым силою Божиею. Рука Божия под ним, над ним, окрест его и внутри его. Чувствуя это и почивая во вседействии Божием, он предает себя Богу: да будет так, да будет рука Твоя при мне и во мне так, как она есть; тогда и спасение мое верно и есть несомненный удел мой.

Стих сто семьдесят четвертый