Каковы наши отношения к Богу?

Для многих из нас не существует никаких отношений. В душе полное безразличие: мы не думаем о Боге, не чувствуем Его благости и всемогущества, живем вне Бога; не у Него ищем вдохновения и помощи, не к Нему несутся наши молитвы. Главное — нет личного отношения: мы не представляем Его реально перед собою так, чтобы видеть Его не видя, слышать не слыша, ощущать в собственной жизни Его влияние и промыслительную деятельность. Даже не отрицая Бога, часто чувствуем себя так, как будто находимся вне поля Его внимания, как будто ни Ему до нас, ни нам до Него нет никакого дела. Мы знаем, что Он есть, но мы с Ним незнакомы.

Другие ограничивают свои отношения к Богу формальным исполнением обрядовых предписаний религии, подобно тому фарисею в притче, который постился и давал десятину с мяты, аниса и тмина, оставив важнейшее в законе: суд, милость и веру (Мф. XXIII, 23). Таких людей чрезвычайно много среди так называемых верующих, и им необходимо напомнить слова Спасителя: говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф. V, 20).

Существует, наконец, довольно многочисленный разряд людей, "отношения которых к Богу можно определить довольно грубым словом — "попрошайничество". Эти люди вспоминают о Боге только в минуты нужды и бедствий и приходят к Нему с единственной целью что-нибудь выпросить и что-нибудь получить. Во многих сельских приходах замечается теперь такое явление: идет все благополучно, в жизни нет никаких осложнений — и церкви пусты; даже в праздники почти нет никого, кроме десятка богомольных старушек. Повторяется то явление, на которое некогда негодовал автор Второзакония: утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего (Втор. XXXII, 15). Но наступает засуха — сохнут нивы, сожженные солнечным зноем, на небе нет ни облачка, обещающего дождь, — и назначаются специальные молебствия о ниспослании дождя. Но даже и тут торгуются с Небом лукавые рабы, назначая на молебствия по наряду очередных молельщиков, как будто отбывая тяжелую, но необходимую повинность и стараясь получить просимое как можно дешевле, с наименьшей затра­той сил. И сколько укоров, споров и попреков бывает при назначении "очередных"!.. Ни у кого нет желания отбывать скучную повинность, и каждый старается свалить ее со своих плеч... Шум, раздражение, брань — один грех!

Даже к человеку можно относиться лучше. На многих людей нам часто хочется только смотреть, восторгаться ими, ничего от них не ожидая лично для себя и ничего не требуя. А у Бога мы только попрошайничаем и часто вместо хлеба насущного просим массу ненужных мелочей. Кто-то заметил, что в церкви начинают особенно усердно креститься, когда раздается прошение о "предстоящих людех, ожидающих великия и богатыя милости".

А между тем, заповедь Господня ясна.

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею.

Что это значит и каково должно быть наше отношение к Богу?

"Любить Бога всем сердцем, — говорит о. Иоанн Кронштадтский, — значит не иметь ни к чему в мире пристрастия и отдать все сердце Господу Богу, творя во всем волю Его, а не свою; всею душею, т.е. весь ум иметь всегда в Боге, все сердце утверждать в нем и всю волю свою предавать Его воле во всех обстоятельствах жизни, радостных и печальных; всею крепостию, т.е. любить так, чтобы никакая про­тивная сила не могла нас отторгнуть от любви Божией, никакие обстоятельства жизни: ни скорбь, ни теснота, ни гонения, ни высота, ни глубина, ни меч; всею мыслию, т.е. всегда думать о Боге, о Его благости, долготерпении, святости, премудрости, всемогуществе, о Его делах, и всемерно удаляться суетных мыслей и воспоминаний лукавых. Любить Бога — значит любить всей душей правду и ненавидеть беззаконие, как сказано:возлюбил ecи правду и возненавидел ecи беззаконие (Псал. XLIV, 8); любить Бога — значит ненавидеть себя, т.е. своего ветхого человека: аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит... душу свою, не может Мой быти ученик (Лк. XIV, 26). В нас, в наших мыслях, в нашем сердце и в нашей воле есть сила злая, чрезвычайно живучая и действенная, которая всегда, ежедневно, ежеминутно, нудится удалять нас от Бога, внушая суетные мысли, желания, попечения, намерения, предприятия, слова, дела, возбуждая страсти и подстрекая к ним с силою, именно к злобе, зависти, любостяжанию, гордости и честолюбию, тщеславию, праздности, непослушанию, упрямству, обману, невоздержанию".

"Любить Бога всем сердцем, — продолжает он, — значит любить безраздельно, не двоясь между любовью к Богу и любовью к миру, и вообще к твари; если, например, молишься, — молись не с раздвоенным сердцем, не развлекайся суетными помыслами, житейскими пристрастиями, будь весь в Боге, в любви Его".

Сердце человека должно всецело принадлежать Богу. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня, — говорит Господь, — и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. X, 37).

Этой сильной, недвоящейся, безраздельной любовью и любили Бога его верные слуги и подвижники, тщательно оберегая при том эту цельность чувства от всяких посторонних влияний.

В конце царствования Септимия Севера во время гонения на христиан в числе многих осужденных на смерть была схвачена и молодая, благородная женщина — Фивия Перпетуя. Ее оторвали от семьи, от ребенка, и бросили, как преступницу, в сырую, душную тюрьму... Для бедной женщины настали мучительные дни. Низкие, мрачные своды тюрьмы давили ее, а исстрадавшаяся душа матери рвалась вон из темных тюремных стен к оставленному ребенку. Но только отречение от Христа могло открыть ей замкнутые двери темницы. И вот назначен день казни. Перед выходом мученицы на арену цирка, где кровожадные и голодные звери уже поджидали свою жертву и грозным рычанием выражали свое нетерпение, к ногам Перпетуи бросился престарелый отец... Он держал на руках ее ребенка и, обливаясь слезами, умолял дочь отказаться от христианства. Невинный младенец улыбается матери и своей ангельской улыбкой как бы посылает ей свой последний, прощальный привет. Ужасная минута. В сердце Перпетуи в это время со всею силою просыпается любовь к сыну, и материнское чувство вступает в борьбу с верой христианки. Вдруг, точно дыхание легкого ветерка, донеслись и повеяли на ее душу забытые было слова Спасителя: кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня... Порывистый, горячий поцелуй ребенку... и мученица смело вышла на арену цирка: в ней мать были побеждена христианкой!

Когда к преподобному Пимену, подвизавшемуся в пустыне, пришли его престарелые родители, он отказался принять их, опасаясь, как бы снова не пробудилась в его сердце привязанность к родному дому и как бы любовь к близким не увлекла его из пустыни в мир.