Стих 8. Глагола им: яко Моисей по жестосердию вашему повеле вам пустити жены вашя: изначала же не бысть тако. Обвинение их обращает на их же голову, что Он обыкновенно делает очень часто. По жестосердию вашему, — говорит, — повеле вам, т. е. по различным причинам, которые приводили ненавидящие своих жен и не желающие примириться с ними. Узаконил отпускать их, дабы их не убивали. Зачем давалось разводное письмо, об этом ясно сказано в вышеупомянутой пятой главе. Из начала, говорит, не бысть тако: если бы Бог с самого начала хотел, чтобы это было так, то Он не создал бы одного мужчину и одну только женщину, и не повелел бы, чтобы двое были одною плотью.

Стих 9. Глаголю же вам, яко иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейна, и оженится иною, прелюбы творит: и женяйся пущеницею прелюбы деет. Женится ли он на неразведенной или же на разведенной, все равно прелюбодействует. Марк (10; 10, 11) говорит, что это было сказано к ученикам. Сначала было сказано к фарисеям, а затем — к ученикам в особом доме. Об этом также сказано в пятой главе, и там найди изъяснение. Повелел изгонять одну только блудную или прелюбодейную, по причине смешения потомства и неопределенного положения долженствующего родиться; всякая другая вина допускает врачевание, одна только эта не допускает никакого (Эти слова можно относить и к девице).

Стих 10. Глаголаша Ему ученицы Его: аще тако есть вина человеку с женою, лучше есть не женитися. Теперь лучше, чем прежде, они поняли тяжесть этой заповеди, как трудно исполнимой обязанности. Слишком тягостным казалось им терпеть злую и несносную жену и не иметь права развестись с тою, которая неукротимее зверя. Поэтому и говорит: если такова обязанность человека к жене, т. е. если таково условие брака, чтобы не разводиться, разве по причине одного только прелюбодеяния, то лучше человеку не жениться. Как ему сносить другие пороки бесстыдной жены? Объясняется это изречение и иначе: если такова, как Ты заповедал, обязанность человека к жене, т. е. если есть одна только причина, или средина, разделяющая мужа и жену, именно прелюбодеяние, то нет пользы вступать в брак.

Стих 11. Он же рече им: не еси вмещают словесе сего… Не все принимают эту речь о том, что лучше не жениться, — не все ее исполняют. Великое дело — безбрачие, и удобоисполнимо для немногих.

Стих 11. Но имже дано есть. Те одни принимают эти слова и исполняют, которым дан этот дар от Бога; а дан он просящим: просите, — говорит, — и дастся вам (Мф. 7, 7), — и не просто просящим, а с жаром и постоянством, — одним словом, как следует. Таким образом показал, что девство есть дар Божий, который дан просящим, как следует.

Стих 12. Суть бо скопцы, иже из чрева матерня родишася тако: и суть скопцы, иже скопишася от человек: и суть скопцы, иже исказиша сами себе Царствия ради Небесного…Так как речь зашла о безбрачии, то говорит о проводящих безбрачную жизнь и исчисляет три рода скопцов, из которых первый не может быть порицаем, второй — порицается, а третий — даже заслуживает похвалы, когда некоторые, чтобы достигнуть Царства Небесного оскопляют самих себя, не железным мечом отрезывая детородные члены, но мечом целомудрия отсекая жало похоти и любовью к девству ослабляя страсть плотскую. Не столько заслуживают похвалы за сохранив девства те, природу которых изменила человеческая рука и исказило железо, сколько заслуживают они осуждения за сладострастие, когда невоздержность их превосходит и силу железа. Григорий Богослов говорит: одни кажутся от природы расположенными к добру. Когда говорю — от природы, не унижаю тем произволения, но предполагаю то и другое, и наклонность к добру, и волю, которая приводит в действие естественную наклонность. У других страсти отсекаются наставниками. Третьи отсекают их сами; не имея наставников, они сами научаются должному, отсекая корень зла и исторгая органы нечестия.

Стих 12. Могий вместити да вместит. После того как показал, что девственники достойны похвалы, после того как похвалил безбрачие и таким образом незаметно призывал слушателей к девству, — зная, однако, что это дело великое и может быть выполнено немногими, предоставляет его свободной воле человека. Кто, — говорит, — может вместить, или достигнуть этого, пусть вместит.

Стих 13. Тогда приведоша к Нему дети, да руце возложит на них и помолится: ученицы же запретиша им. Лука (18, 15) назвал их младенцами, которые приносились по вере родителей. Ученики же запрещали, т. е. не допускали приносящих, как написал Марк (10, 13). Вероятно, они не допускали и тех, и других, из уважения к Учителю.

Стих 14. Иисус же рече (им): оставите детей и не возбраняйте им приити ко Мне: таковых бо есть Царство Небесное. Марк (10, 14) сказал, что Он даже вознегодовал на недопускавших. Принимает детей, с одной стороны, показывая, что Он принимает незлобивых, с другой — научая, что должно унижать надменную гордость и принимать презираемых. Не сказал, что этих есть Царство Небесное, но — таковых, т. е. подражающих простоте их. Об этом подробнее сказано в 18 главе.

Стих 15. И возложь на них руце, отыде оттуду. Марк (10, 16) сказал, что Он обнял их и, возложив на них руки, благословил. Он сделал это, исполняя просьбу приведших: приведоша, говорит, к Нему дети, да руце возложит на них и помолится. Вместе же с этим Он опять показал, что Он обнимает и приближает к Себе незлобивого, — возлагает на него руки, т. е. охраняющую Свою силу, благословляет и освящает его.

БЕСЕДА ИИСУСА ХРИСТА С БОГАТЫМ ЮНОШЕЮ И С УЧЕНИКАМИ ОБ ОПАСНОСТЯХ БОГАТСТВА

Стих 16. И се, един (некий) приступль рече Ему: Учителю благий, что благо сотворю, да имам живот вечный. Лука (18, 18) назвал его начальником, т. е. иудейским. Это не был испорченный юноша, как некоторые говорят, иначе Иисус Христос не полюбил бы его, взглянув на него, как сказал Марк (10, 21). В других отношениях он был хорош и сильно желал достигнуть вечной жизни, но терние любостяжания портило плодоносную почву души его.

Стих 17. Он же рече ему: что Мя глаголеши блага; никтоже благ, токмо един Бог… Никто, ни телесный, ни бестелесный, не благ в собственном смысле, кроме одного только Бога, потому что у Бога благость — по природе, и потому она неизменна, а у всех остальных — видимых и невидимых — благость есть дело воли, и потому она изменяема. Так как этот юноша представлял себе Иисуса Христа только человеком и называл Его благим не как Бога, но как человека, одного из еврейских учителей, то сообразно с таким его представлением Христос беседует с ним, как человек, говоря: зачем ты называешь Меня благим, когда Я, по твоему представлению, — человек. Как человек, Я не благ, но как Бог, даже весьма; потому что один только Бог в собственном смысле благ. Говоря это, не лишает людей благости, но учит и благости в собственном смысле; вместе с тем отвергает лесть и научает не принимать похвал. По природе благ один только Бог, а по воле — только тот, кто подражает Ему.

Стих 17 — 18. Аще ли хощеши внити в живот, соблюди заповеди. Глагола Ему: кия… Не испытывая, сказал: какие? но думал, что, кроме законных, есть еще какие-то другие, ведущие к этой жизни.