8.31-33 — «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое».

Когда Иисус связал Мессианство со страданиями и со смертью, ученики посчитали такие речи неправдоподобными и непостижимыми. Поучение Иисуса о Сыне Человеческом требует разъяснения. Надо хотя бы кратко рассмотреть несколько трудных вопросов:

1. Что означает само наименование «Сын Человеческий»?

2. Почему Сыну Человеческому много должно пострадать?

3. Действительно ли Иисус мог предсказать Свое воскресение?

Рассмотрим сначала вопрос о смысле выражения Сын Человеческий.

В каком смысле Иисус говорил о Сыне Человеческом, доныне является предметом ученых дискуссий. В Ветхом Завете «Сын Человеческий» – приподнятое название просто «человека» как такового, но при этом подчеркивается немощь человеческая, бесконечное различие между человеком и Богом. Например, в Пс_8.5: «Что [есть] человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?». Но так – в Ветхом Завете. В Новом Завете в таком смысле это выражение не употребляется. «Сын Человеческий» – это не просто человек, но всегда Иисус Христос. Так Иисус называет в Евангелиях Самого Себя.

Но почему так? Может быть, это была такая особенность речи Иисуса – говорить о Себе вместо «Я» «Сын Человеческий»? Ученики Его при этом прекрасно понимали, что Он говорит о Себе. Но ведь и местоимение «Я» Иисус тоже иногда употребляет. – Загадки...

Но вот неожиданность: в Мк_8.38 Иисус говорит: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами». Здесь Он явно различает между Собой (и Своими словами) и Сыном Человеческим. Это различение было понятно слушателям. Ведь все они помнили слова пророка Даниила о его ночном видении. В этом видении сначала возникают и гибнут страшные звери, которые символизируют мировые царства. Но потом Даниил видит спускающееся с небес новое царство, не в зверском, а в человеческом виде: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан_7.13–14). Разумеется, в этом небесном образе видели Мессию, Царя эсхатологического Царства Божия. Об этом Сыне Человеческом пишут и Апокалипсисы тех лет. Вот, например, что сообщает Первая книга Еноха: «И там я видел Единого, имевшего главу дней (то есть престарелую главу), и Его глава была как руно; и при Нем был другой, лицо которого было подобно одному из святых ангелов. И я спросил одного из ангелов,… кто Он, и откуда Он, и почему Он идет с Главой дней? И он отвечал мне и сказал мне: «Это Сын Человеческий, Который имеет правду, при Котором живет правда и Который открывает все сокровища того, что сокрыто, ибо Господь духов избрал Его, и жребий Его перед Господом духов превзошел все благодаря праведности, в вечность. И этот Сын Человеческий, Которого ты видел, поднимет царей могущественных с их лож и сильных с их престолов, и развяжет узды сильных, и зубы грешников сокрушит. И Он сгонит царей с их престолов и из их царств, ибо они не превозносят Его и не признают с благодарностью, откуда досталось им царство..., ибо они отвергли Господа духов и Христа Его...»» и так далее (1_Енох_46–48).

Неудивительно, что со временем большинство иудеев отождествили «Сына Человеческого» с Мессией, как в книге Еноха, или же с самим Енохом (1_Енох_71), так как все знали, что Енох, согласно Книге Бытия (Быт_5.21–24), был взят на небо живым.

С точно таким пониманием образа небесного Сына Человеческого, Который в конце веков явится в славе Божией для суда над миром, мы встречаемся и в речах Иисуса Христа. Например, «В те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою» (Мк_13.24–26). Или: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк_8.38).

Но в речах Иисуса Христа мы встречаемся не только с будущей славной фигурой Сына Человеческого из Книги Даниила. Чаще Иисус говорит как о Сыне Человеческом о Самом Себе, притом не в будущем, а в настоящем, в Его земной жизни. Ну, вот как в нашем отрывке: «Сыну Человеческому много должно пострадать,… и быть убиту». Как объяснить это расхождение? Это сложный вопрос, и новозаветная наука пытается ответить на него двояко.

Во-первых, можно предположить, что в Евангелиях речи Иисуса Христа несут на себе следы церковного осмысления. Дело в том, что после Воскресения ученики Иисуса убедились в том, что эсхатологическим Сыном Человеческим, то есть истинным Мессией является Иисус Воскресший. Это дало им повод говорить о Нем как о Сыне Человеческом и в Его земном существовании. В их глазах это достоинство было присуще Ему всегда, с самого начала. Если, например, старейшины, первосвященники и книжники Его отвергли, так что Он должен был из-за них пострадать и быть убит, то они сделали все это не просто по отношению к благочестивому земному человеку, но по отношению к Сыну Человеческому! Или, если говорится, что Иисус «имеет власть на земле прощать грехи» (Мк_2.10), то такую власть Он имеет не просто потому, что Он – пророк, но потому, что Он был Сыном Человеческим. Поэтому и написано: «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи». Короче говоря, во всех тех местах, где об Иисусе говорится как о Сыне Человеческом, выражается вера ранней Церкви, для которой Воскресший Иисус и был Сыном Человеческим. Евангелисту было важно, чтобы и мы, живущие позднее, видели в земном Иисусе, подверженном искушениям, немощам и страданиям, не просто человека, но Сына Человеческого. – Это первое объяснение.

Во-вторых, можно предположить и следующее: Иисус знал о том, что Он – послан Богом для того, чтобы положить на земле начало Царства Божия. Вспомним Его Евангелие: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Мк_1.15). Но именно к Царствию Божию имел тесное отношение Сын Человеческий в видении пророка Даниила. Разве не мог Иисус мыслить о том, что это именно Он послан Богом, чтобы на земле осуществить дело Сына Человеческого из видения Даниила? Тогда становится понятным, что Иисус говорил о Себе как о Сыне Человеческом преимущественно в тех местах, где речь шла о Его отношении к Царствию Божию.