Особенно ярко этот опыт избавления описан у пророка Исаии в рассказе о «рабе Божием»:

«Ему назначали гроб со злодеями, с преступниками место упокоения, хотя Он не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господне благоволение было к Его поверженному (рабу), и Он избавил Того, Кто отдал жизнь Свою как искупительную жертву. Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. После столь многих скорбей Он узрит свет» (Ис_53.9–11) (по уточненному переводу).

Поэтому и автор «Книги Премудрости» уверен, что в конце победит не беззаконник, а праведник:

«В сознании грехов своих они предстанут на суд со страхом, и беззакония их осудят их в лицо их. Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицом тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его, – они же, увидев, смутятся великим страхом, и изумятся неожиданности спасения его, и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: Это – тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его – бесчестною! А ныне он причислен к Сынам Божиим, и жребий его – со Святыми» (Прем_4.20–5.5).

Уже опыт общения Израиля с Богом мог придать Иисусу уверенность, что и в Его случае победу одержит не смерть, но жизнь!

Конечно, вряд ли Он мог указывать на точный день Своего воскресения. Ибо, когда Он сказал, что Ему предстоит «в третий день воскреснуть», Он только употребил известное библейское выражение. Это указание срока мы находим в покаянной молитве пророка Осии:

«В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня и говорить: «пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил – и Он исцелит нас, поразил – и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (Ос_6.1–2).

Вряд ли нам когда-нибудь удастся установить точные слова, которыми Иисус предсказывал о Своей смерти и воскресении. Дело в том, что первая Церковь, которая передала нам предание о словах Иисуса, была еще под живым и острым впечатлением от совсем недавнего события. Она не могла забыть, как именно все происходило в дни страстей Иисуса. Поэтому вполне естественно, что о смерти и воскресении Иисуса Его ученики говорили намного конкретнее, чем об этом мог говорить Иисус, когда все еще оставалось открытым. Но конечно, мы не сомневаемся в том, что Бог Иисусу открыл знание о том, что Его ожидает за пределами Его смерти.

Но у Евангелиста Марка ударение делается не на том, что будет за пределами смерти. Удивление Петра вызывает не весть о воскресении, но весть о страданиях, о которых открыто известил Сам Иисус, Которого Петр только что исповедал как Мессию!

Для Петра было совершенно непредставимо, что для Мессии не может быть иного пути кроме Страстей. Мы часто объясняем это тем, что Петр придерживался ложных, национально-политических мессианских надежд. Но все не так просто. Причина в острой реакции Иисуса на «прекословии» Петра лежала глубже.

Во времена Иисуса существовали разные мнения относительно мессианства. Например, некоторые, – как в Кумране, – ожидали не одного, а двух Мессий: одного Мессию из дома Давида и другого Мессию-Первосвященника. Мнения были разными. Но в одном все были едины: Дело Мессии – спасение Израиля в этом веке, в этом мире! Дело в том, что во времена Иисуса никто в Израиле не ждал от Мессии избавления от грехов или вечного спасения! Прощение грехов и вечное спасение – дело совсем не Мессии, но только Бога.

По этой причине для абсолютно всех иудеев во времена Иисуса было само собой разумеющимся, что от Мессии должны исходить политические действия. Это не означает, что от Мессии ожидали только военно-политических акций против врагов Израиля.

Но все равно, когда Петр, или любой другой в его народе, называл Иисуса Мессией, то это для него означало: «Ты – Тот, Кто, наделенный полномочиями от Бога, должен принести нашему народу спасение. Через Тебя мы должны достичь того состояния, в котором мы сможем жить в шаломе по воле Божией». – И неужели Иисус может реализовать эту цель только через Страдания?

Тот путь, который Иисус Как Мессия видел перед Собой, и о котором он открыто говорил со Своими учениками, был непонятен Петру. Поэтому он отвел Иисуса в сторонку и начал Ему прекословить. Но Иисус не дал совратить себя со Своего пути. «Он, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана». Это очень суровые слова. Ведь точно такими же словами Иисус призвал Симона Петра к следованию за Собой (Мк_1.17). В нашем Синодальном переводе, как и с славянском тексте, это не отражено. Иначе говоря, своей попыткой уклонить Иисуса с Его пути, Петр одновременно предает свое ученичество.