"The third part of the sea,.. a third of the living..." — where did it come from? This is in the book of Zechariah, because when the Old Testament teaching about the "remnant" was developed, such a numerical symbol was adopted that two-thirds are preserved, one-third perishes, as it is said in the book of Zechariah. Two-thirds will eventually be a "remnant", because "three" is also one of the symbols of antiquity, a symbol of those who have been saved. An ancient interpreter, a very venerable one (I will not mention his name, so as not to give rise to bad judgments), said something like this on this matter: it is said that a third part of those who dwell on the earth will perish and will be cast into hell of fire, but I think that a much greater number. It seemed to him that this was not enough. But all these images – the third part of the sun, and the third part of the moon, and the third part of the stars – are absolutely impossible to understand in the literal sense, because they convey something that cannot even be visually depicted. This is a symbol of the fact that not only man dies in the universe, but nature also dies, but not completely. Mountains are crumbling, retribution is falling, but still some part always remains. And it must be said that most of them: two-thirds remain, one-third die.

Here at the end it is said: "And I saw and heard one angel flying in the midst of heaven..." In most ancient manuscripts it says: "I saw one eagle flying." It is not "angel" at all, but "eagle", only in a few manuscripts "angel". Accordingly, there are two interpretations. One thing is that the apostle was sitting on the shore when he was writing this manuscript, and these visions flashed before his inner eye, and perhaps some images flashing before his bodily gaze could awaken responses in him again and again. When he saw a kite flying over the abyss and shouting: "Woe, woe, woe!" (in Greek, "uay, uy, uy!", that is, similar to the cry of a bird, similar to the Russian "alas, alas!" or "oh, oh!"), then this squawk of a bird flying among the foam and spray near the seashore could lead him to an inner vision.

А есть другое понимание: речь идет об орле, о коршуне как о символе гибели. Христос говорит: «Там где труп, там соберутся орлы». Причем Он это говорит не от Себя, это старая поговорка. Там, где лежал труп, всегда собирались коршуны: на Востоке, в Египте, в Сирии и повсюду, когда спускается коршун, это значит, что здесь гибель — вот она, и появление орла на горизонте — это еще один символ грядущих катастроф. Он кричит: «уай, уай!» — «горе, горе, горе!» Вы помните слова из пророка Исайи и из других пророков о трубном звуке, о долине Иосафата. Как труба созывала некогда людей в бой, так и труба в долине Иосафата созывает людей на суд, означает начало суда.

1 Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. 2 Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. 3 И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. 4 И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих. 5 И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека. 6 В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них. 7 По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; 8 и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов. 9 На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; 10 у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была — вредить людям пять месяцев. 11 Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по — еврейски Аваддон, а по–гречески Аполлион.

12 Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя.

13 Шестой Ангел вострубил, и я услышал один голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего пред Богом, 14 говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате. 15 И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей. 16 Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его. 17 Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней — как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера. 18 От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей; 19 ибо сила коней заключалась во рту их и в хвостах их; а хвосты их были подобны змеям, и имели головы, и ими они вредили. 20 Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. 21 И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем.

Комментарий

Откр. 9, 1–2. Опять этот образ, звезда, являющаяся из мира духовного. В апокалиптической литературе пылающие звезды были символами ангелов, духов; этот ангел открывает кладезь бездны, откуда выходят новые бедствия. «Она (то есть он, ангел) отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи». Это образ тоже старый, библейский, напоминающий нам рассказ о Содоме и Гоморре.

Откр. 9, 3. Саранча, как вы помните, тоже входит в казни египетские, но впоследствии библейские поэты и пророки не раз прибегали к символу саранчи как знаку божественного гнева. И это вполне понятно, потому что человек не мог остановить саранчу; она двигалась как неотвратимое полчище, оставляя за собой пустыню. А здесь уже саранча, сама по себе страшное бедствие, приобретает характер мистического нашествия (ср. Откр. 9, 7). В книге «Исход» в рассказе о казнях египетских саранча еще насекомое вполне реальное; в книге пророка Иоиля саранча уже как бы полуреальна. С одной стороны, это насекомые, нападающие на поля, несущие голод, с другой, — о них говорится как о войске сатанинском, как об ангелах мщения, которые посланы на грешную землю.

Откр. 9, 4–6. Нападая, обычная саранча приносила человеку голод, но она никогда не была опасна для людей, а здесь эта саранча имеет власть, как скорпионы, — она жалит людей. Конечно, многие толкователи пытались найти здесь какие–то реалии. Одни говорили, что это танки, самолеты, другие — что это конница парфян. Все это можно сюда подставить, и в каком–то смысле это будет обоснованно. Но самое главное — что казни продолжаются, что вызванное человеком демоническое полчище покрывает землю подобно саранче. И мы знаем, как сейчас действует эта саранча во всех ее обликах.

Откр. 9, 8–10. Здесь, конечно, кое–что взято из облика парфян. Образ реальной тучи саранчи сливается с тучей противника, несущегося на конях.

Откр. 9, 11. Бездна — это то место, где пребывает враг Божий. Первоначально это океан, а впоследствии — образ бога противящейся стихии, то есть очевидно, что это саранча — сатанинская. И что бы мы ни рассматривали: нашествие ли монголов, глобальные ли войны, дикости ли нашего времени, — все это имеет своим эпиграфом вот это повествование о саранче. «Аполлион» значит «губитель».

Откр. 9, 13–14. Четыре рога — это четыре украшения древнего жертвенника; мы опять приходим к парфянам. Дело в том, что парфяне в эпоху апостола Иоанна были единственной силой, которая противостояла Древнему Риму. Рим сокрушил все народы и стал той «блудницей Вавилонской», о которой апостол Иоанн будет говорить дальше. Рим — империя всесильная, развратная, жестокая, тираническая и демоническая. Но есть какие–то стихийные силы в человечестве, которые империи не подчинены. В те времена это были народы, жившие на Евфрате, огромное Парфянское царство, которое неоднократно оказывало сопротивление римлянам. Его пытались покорить и Юлий Цезарь и Красе, который отправился туда с огромным войском, и дело кончилось тем, что его голова оказалась в руках царя Парфянского. И вот, здесь образ варварских народов: четыре ангела, то есть варвары со всех четырех концов света. На Евфрате, потому что Евфрат был местом пересечения всех народов. Парфяне — это династия, которая правила этой страной, а населяли ее бактрийцы, иранцы, потомки древних вавилонян и множество других народов. Таким образом, это было и место пересечения различных цивилизаций. И эти варвары двигаются на цивилизованный мир, нанося ему великий удар. Мы можем перенести это на другие времена, мы можем говорить о китайцах, которые идут на Европу, павшую и согрешившую, мы можем говорить о гуннах, монголах — всегда это будет одно и то же, смысл будет общий.