Но тут мы подходим к немаловажной истине. Мы сами тоже повинны в недолжном состоянии мира. Мы и сами в недолжном состоянии. Конечно, нелепо считать, что каждый из нас ответственен в прямом смысле слова за всё мирское зло. Мысль о том, что страдания наши  —  непременно плод наших грехов, отвергнута Самим Богом (см. книгу Иова). Слепорожденный страдает не за свой грех и не за грех своих предков (см. Ин 9,1-3, а также Лк 13,1-5).

Но в более глубоком, мистическом смысле доктрина первородного греха учит, что никто не отделен от мирского зла. Помните об этом, так как гнев наш обычно основан на том, что зло где-то вне нас. Если идти по этой дороге, бороться с каким-то «внешним» злом, мы только породим новое зло, отражающее нашу греховность. Христос назвал блаженными кротких и за то, что они не пытаются «навести порядок», понимая, что такие попытки просто заменят один тип зла другим. Гнев,  ~61~ призывающий нас к действию, вовлечет нас в дела, которые просто не могут привести к правде. Блаженство жаждущих правды сулит не такое насыщение.

Милостивые блаженны, ибо их помилует Бог. Без милости Божией блаженства нет. Милость и правда нерасторжимы. Тяга к правде не будет насыщена, плачущие не будут утешены, если не получат милости от Бога.

Апостол Иаков предупреждает нас: «Суд без милости не оказавшему милости» (Иак 2,13 и далее. Контекст помогает глубже понять эти слова.). Лишь слепой может подумать, что он не нуждается в милости Божией. Пока мы судим по внешним признакам, нам кажется, что мы «еще ничего». Самооправдание  —  одно из любимых занятий падшего человека, и оно почти всегда бывает «за чужой счет».

Но истина, делающая нас свободными, ставит свои условия. У нее другие критерии, не мирские. Глядя на себя, мы должны честно видеть, как далеки мы от совершенства. Спасти нас может не наше слово, а только Слово Божие, творящее жизнь из смерти, красоту из безобразия, бытие из небытия.

Глядя на несовершенство падшего мира, мы должны уповать на спасение всех и каждого. «Се, творю всё новое» (Откр 21,5). Вот истинное измерение правды, которой мы жаждем.

Гнев человека тем и плох, что он неправильно отвечает на правильный вопрос. Он отвечает неполно, противопоставляя некое «я» всем  ~62~ другим и некую часть этого «я»  —  другим частям. Господь же творит целостно. На первый взгляд это трудно примирить с тем, что возможна и вечная гибель; да, она возможна, но ни в коем случае нельзя так понимать и подчеркивать ее, чтобы отбросить домостроительство спасения. Ни богословие, ни философия не разрешают нам представлять себе, что рай и ад как бы соседствуют друг с другом, причем каждый из них свидетельствует о неудаче своего соседа.

Гибель возможна, но бессмысленна. Она не ущемляет и не умаляет Небо. Небо целостно, в нём нет «пробелов». Иулиания Норическая пишет: «Я не увидела греха». Во всём, что было явлено ей, был только Бог, только правда. Верная учению Церкви, она признавала, что ад возможен, но он не входил в ее видение Божиего мира, и она не знала, как может он сочетаться с обетованием: «Всё будет хорошо». Ад реален, и это не уступка нашей сентиментальности, а богословская истина.

Милостивый провидит целостность Царствия. Он не может обречь на гибель ни одной его части, как не может Бог ненавидеть ни одну Свою тварь. Слова «Бог спасет» и «Бог осуждает»  —  не параллельны, они просто не могут стоять рядом. Бог не осуждает и не судит. Суд  —  не действие Божие, как говорит нам св. Иоанн Богослов, суд в том, что некоторые люди сами предпочли тьму (см. Ин 3,19). В Боге же всё  —  свет (см. Еф 5,13-14). Он не извергает света.

~63~

Значит и мы не должны никого извергать. Слово Господне «не судите» (Мф 7,1) непреложно и окончательно. Исключений из него, нет.

Отсюда следует, что нам надо видеть человечество лишь в его целостности, не разделяя людей на хороших и плохих, и даже на худших и лучших. Все мы грешны, все нуждаемся в истине. Не пытайтесь снискать милость только для «своих».

Когда мы увидим мир так, негодование наше станет иным. Нас уже не будет злить то или иное зло; мы просто не сможем принять ничего, кроме замысленного Богом совершенства. Только тогда наша жажда правды станет "истинной и полной.

Согласно христианской аскетической традиции, бессмысленно и бесплодно тратить гнев на других. Его надо обращать на бесов, а не на людей, тем самым (и прежде всего)  —  на бесов в самих себе. Отрицая «мир сей», мы не вправе отрицать ни одного человека. Обоюдоострый меч Слова (см. Евр 4,12) разделяет не отдельных людей, а всех людей, взятых вместе, от зловонной неправды, в которой мы томимся. Он отделяет человека от греха, а не от ближнего. Милость  —  не в том, чтобы потворствовать злу или искать ему оправдания. Она  —  единственно здравая реакция на зло. Только она позволяет прямо смотреть на него, ибо знает большую силу, Слово Божие.