Этот насущный хлеб называется в Писании, как мне кажется, и другим именем — древа жизни; и кто руку к нему простирает и берет от него, тот будет жить вечно (Быт. 3:22). Это древо у Соломона называется и третьим именем — премудростью Божией. Она (т. е. премудрость) есть древо жизни для всех, которые твердо держатся ее, и дарует безопасность тем, кто на нее опирается, как на Господа (Притч. 3:18).

Но и ангелы питаются, только не вещественным хлебом, а Божией премудростью, созерцанием истины и премудрости, чем они и укрепляются к совершению возложенных на них дел. В псалмах говорится, что ангелы именно питаются и что при этом чада Божий, как называются евреи, вступают в общение с ангелами и становятся как бы их сотрапезниками. Таково следующее изречение: Хлеб ангельский ел человек (Пс. 77:25). Потому что не в такой же мере ограничен наш разум, чтобы думать, будто ангелы получали всегда некоторый телесный хлеб, какой, по свидетельству [Писания], с неба падал исшедшим из Египта, и как будто бы они питались им, и будто евреям именно этот хлеб ниспосылался, какой употребляется ангелами, служащими Богу духами.

При нашем исследовании, что это за «насущный хлеб», что это за «древо жизни» и что за «Божественная мудрость» и какая это такая пища свойственна святым людям и ангелам, уместно обратить внимание и на тех трех мужей, что останавливались, по изображению книги Бытия, у Авраама и ели хлебы, замешенные из трех мер тончайшей пшеничной муки и испеченные в горячем пепле (Быт. 18:2): может быть, исключительно и только образно этим выражено то лишь, что святые не только людям, но рассудку и разуму и высших сил могут сообщать пищу частью для пользы их, частью же для доказательства, какою могут они пользоваться чрезвычайно питательной пищей. Таким доказательствам (людской состоятельности] ангелы лишь радуются и ими питаются и тем более готовности изъявляют быть помощниками человеку и всячески ему в том содействовать, чтобы, услаждаясь такой пищею и, так сказать, питаясь ею, получал он еще большее и высшее, чем то, что при прежних своих познаниях он предложил им, ангелам, в качестве пищи. Тому, впрочем, не нужно удивляться, что человек и ангелов питает, потому что даже Христос объявляет, что он стоит пред дверьми и стучится, дабы к тому, кто отворит, войти и вместе с ним вкушать от собранных у него запасов и чтобы потом и от своих запасов наделить того, который перед тем в меру сил своих Сына Божия угощал (Откр. 3:20).

Тот, следовательно, кто насущным хлебом питается и укрепляет им свое сердце, становится сыном Божиим; напротив, питающийся хлебом змеиным есть не иной кто, как духовный эфиоп, и по козням змия точно так же превращается в змия, так что, хотя бы и крещения домогался, услышит он от Сына Божия упрек: Вы змеи, вы ехидны; кто внушил вам бежать от будущего гнева (Мф. 3:7; Лк. 3:7). О змеином теле, которое служит пищею для эфиопов, говорит Давид: Ты раскроил головы змиев в воде; Ты раздробил, размозжил голову дракона, отдал его в пищу жителям Эфиопии (Пс. 73:13–14).

И хотя Сын Божий есть личность, так и враг наш — дракон, змей, сатана, злой враг наш, — есть тоже личность: все же возмож-.ным оказывается, чтобы как тот, так и другой тому или этому из людей служили пищей; не невозможно, следовательно, чтобы каждый из нас, в частности, был питаем как всеми добрыми и злыми силами, так и людьми. Оттого когда Петр готовился вступить в общение с сотником Корнилием и собравшимися в Кесарии, а следовательно, и язычников допустить к слушанию Слова Божия, то увидел он за четыре конца спускаемое с неба полотно, в котором находились все четвероногие, пресмыкающиеся и дикие животные земли; и было ему повеление встать, заклать и есть; а, когда он от этого отказывался словами: Господи, Ты знаешь, что в мои уста никогда не входило ничего скверного или нечистого (Деян. 10:14; 11:8), тогда было ему внушено никакого человека не называть скверным или нечистым (Деян. 10:28), потому что очищенное Богом Петр не имел права объявлять презрения достойным. Подлинны слова: Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым (11:9). Различие пищи чистой от нечистой, делаемое в законах Моисея при поименовании многих животных (Лев. 11:2—47; Втор. 14:3—20) и имеющее соотношение с различными нравственными свойствами разумных существ, учит поэтому, что одни из них (т. е. разумных существ) для нас служат пищей полезной, другие, напротив, вредной, доколе Бог всех их или же по нескольку из каждого рода (т. е. из рода иудеев и язычников) не очистит и через это не сделает их здоровой пищей.

С пищей дело обстоит так, и разнообразие ее состоит в сказанном; между тем как в противоположность всему упомянутому есть еще истинно и единственно насущный хлеб, о котором мы должны молиться, чтобы его быть нам достойными; Словом должны мы питаться, которое уже в начале было у Бога и Богом (Ин. 1:1), и через это уподобляться Богу.

Кто–нибудь, конечно, может возразить, что слово emowno образовано от ETtievcti (приближаться, наступать, следовать) и, следовательно, тут нам предлагается молиться, чтобы хлеб, свойственный будущему миру, Бог дал нам уже вперед, так, чтобы мы некоторым образом уже сегодня получили то, что должно быть нам дано еще завтра; сегодня должно быть понимаемо о настоящем мире, а «завтра», «утром» — о будущем. Но так как первое понимание, по крайней мере по моему суждению, лучше, то, [не входя в подробности, чтб это и какого рода этот свойственный будущему миру хлеб], хотим мы [в дополнение к изложенному! исследовать кроме того значение прибавленного у Матфея (6:11) слова «сегодня» или вместо этого поставленного у Луки (11:3) выражения «ежедневно».

Священному Писанию часто бывает обычно все продолжение времени [ctifflv] обозначать через выражения: ныне, сегодня, как например, в месте: Он отец Моавитян до ныне (Быт. 19:37), и: Он отец Аммонитян до ныне (Быт. 19:38), и: И пронеслось слово между Иудеями до сего дня (Мф. 28:15), и в псалмах: Ныне, когда услышите голос Его, не ожесточите сердец ваших (Пс. 94:7—8). Но всего определеннее это выражено в книге Иисуса следующим образом: «Не отступайте от Господа даже до настоящих дней». А если под ныне, под сегодня разумеется весь настоящий период времени, то вчера, конечно, есть период времени протекший. Это, по нашему мнению, выражено в псалмах и у Павла, в Послании к евреям, следующим образом: Пред очами твоими тысяча лет как день вчерашний, когда он прошел (Пс. 89:5); и сравнивается здесь со вчерашним днем в отличие от нынешнего (по мнению иных) известное тысячелетие; а у апостола написано: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки тот же (Евр. 13:8). Вовсе и нечему тут удивляться, что для Бога целый период времени в относительном смысле столько же продолжается, как у нас один день; я полагаю, что для Него он даже еще короче.

Нужно также исследовать, не к зонам ли то относится, что сказано о предписанных [израильтянам] на определенные дни, или месяцы, или времена, или годы праздниках или религиозных собраниях. Если закон имеет тень будущего (Евр. 10:1), то многие из суббот должны быть тенью многих дней и вследствие того, что неизвестная мне луна с известным солнцем в определенные периоды времени входит в сочетание, возвращаются новолуния. Но если и первый месяц, и от этого дни десятый до четырнадцатого, и праздник опресноков от дня четырнадцатого до двадцать первого имеют тень будущего, то кто после этого столь мудр и в той мере богоугоден, что он между столь многими месяцами усмотрит первый и от этого десятый и т. д.? И что должен я сказать о празднике семи недель и о седьмом месяце, которого новолуние было праздником трубным и которого десятый [день] был днем очищения, потому что они, [состоя тенью будущего], Богу лишь известны. Который их установил? И кто проникнут духом Христовым в той мере, чтобы мог он понять субботние годы, назначенные для освобождения еврейских рабов, для прощения долгов и для оставления под паром священной земли? Еще выше, чем праздник семилетия, так называемый юбилейный год; но какого рода этот или назначенные к исполнению в нем законы, о том никто не может составить себе хотя бы и в некоторой лишь мере ясного понятия, кроме Того, Кто зрел в совете Отца (т. е. кроме Единородного Сына Божия), так как Он по непостижимым путям (Рим–11:33) для всех периодов времени установил Своя порядки.

Но часто мне при сравнении между собою двух мест из Апостоле приходило на ум сомнение, что же это за полнота времен, в которую Иисус явился для изглажения грехов, когда после этой полноты еще периоды времени должны следовать? Слова апостола таковы: Но теперь Он единожды явился к концу веков для изглажения грехов Своею жертвою (Евр. 9:26); и в Послании к Ефесянам: Дабы в грядущие времена явилась в благости к нам преизобильная полнота благодати Его (Еф. 2:7). И относительно столь трудных вещей, если кому угодно знать, я питаю следующее мнение. Подобно тому как полноту, конец года, составляет последний месяц его и после этого начинается другой месяц, точно так же, может быть, полноту многих периодов времени, образующих как бы год периодов времени, составляет настоящий период времени; и после этого периода времени наступят многие будущие периоды времени, начинающиеся с ближайшего к ним; и в эти будущие [периоды времени] Бог проявит во благословении Своем богатство Своей благодати в том, что и величайший из грешников, а именно тот, который оказался нечестивым против Святого Духа и который во весь настоящий период времени и от начала до конца в ближайший к нему от греха не освобождается (Мф. 12:32; Мк. 3:29; Лк. 12:10), после этого соделается таинственным образом участником спасительной благодати.

Тот, следовательно, кем усматривается это в духе и кто знает, что такое неделя эонов, тот презирает и в святое торжество Субботы; и кто постигает, что такое месяц эонов, тот проводит и священное новолуние Божие; и кто проникает своим духом в год эонов, тот знает и праздники года, когда весь мужской пол дожен явиться пред Господом Богом (Втор. 16:16); а кто из столь великих периодов времени исследовал и соответствующие годы — [отдельные годы эонов], тот понимает, что такое и седьмой священный год; а кто доискался, что такое юбилейный год эонов, за который он прославляет Давшего законы, объемлющие столь отдаленное время, как может тот придавать значение такой мелочи, как малейшая частичка дневного часа такого периода времени; и ужели он всего не сделает, чтобы через добрую подготовку здесь, на земле, сделаться того достойным, чтобы получать насущный хлеб на «текущий день» (Мф. 6:11), а потом чтобы получать его и ежедневно (Лк. 11:З)?

Итак, какое значение имеет слово ежедневно, это уже из прежде изложенного ясно. Значение это таково, что, кто вечному Богу молится не только о сегодняшнем, но и о ежедневном, тот может получать от него даже еще большее, от Него, Который может давать преизобильно более, нежели чего мы просим или о чем помышляем (Еф. 3:20), или, выражаясь преувеличенно, можем получать то, чего никакой глаз не видел и никакое ухо не слышало — и даже еще большее, что и на сердце ни одному человеку не входило (1 Кор. 2:9; Ис. 64:4).

Это расследование, мне показалось, было совершенно необходимо, чтобы понять выражения сегодня и ежедневно в молитве к нашему Отцу о насущном хлебе. Наконец, если бы мы захотели еще расследовать и добавку в первом Евангелии (от Матфея), добавку наш, так как говорится в нем: Хлеб наш насущный дай нам на сей день (Мф. 6. 11), то родился бы тут вопрос: как может быть называем тот хлеб нашим, который (Лк. 11,3) должен быть подаваем нам ежедневно, т. е. и в последующие периоды времени. Но на этот вопрос отвечает нам уже апостол, что святым принадлежит и будущее. Он говорит: Или жизнь, или смерть: или настоящее, или будущее, все ваше (1 Кор. 3:22), т. е. принадлежит святым. Распространяться по поводу этой добавки, следовательно, нет нужды.

[28] И прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим (Мф. 6:12) или по Луке: И прости нам грехи наши, ибо и мы простили всем должникам нашим (Лк. 11:4). О долгах говорит апостол: Отдавайте всякому должное; кому подать — подать; кому почтение — почтение; кому плату — плату; кому честь — честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13:7–8).