[33] Считаю приличным теперь нечто сказать еще о составных частях молитвы и тем рассуждение о ней закончить.

Мне кажется, что могут быть различаемы в молитве четыре составные части: столько частей нашел я различаемыми Писанием, хотя они и предлагаются здесь рассеянно. Молитва каждого и должна состоять из тех четырех частей. Эти составные части суть следующие. В начале и во вступлении к молитве должно по силам прославлять Бога, через Христа сопрославляемого, во Святом Духе со–славимого. Затем каждый должен присоединять благодарения как общие за благодеяния, оказываемые всем людям, так и за особенные, в частности получаемые. По благодарении, полагаю я, должно изливать перед Богом покаянную скорбь о своих грехах и, во–первых, молить Его об исцелении от наклонности ко греху и освобождении от нее; во–вторых, о прощении грехов, дотоле совершенных. По исповедании грехов, полагаю я, должно, в–третьих, прошения присоединять «о предметах важных и небесных», как об особенных, так и общих, а также прошения за домашних и друзей. И ко всему этому молитву заключать прославлением Бога через Христа во Святом Духе.

Эти составные части молитвы, как уже упомянуто, Писанием предлагаются рассеянно. Прославление заключается в 103–м псалме в следующих словах: Господи, Боже мой! Как дивно велик Ты! Ты облечен славою и величием. Ты, Который светом, как ризою, одеваешься, Который небо, как покров, распростираешь. Который над ним пространства водами покрываешь, Который облака делаешь Своею колесницею, шествуешь на крыльях бури. Который Своих ангелов делаешь ветрами и Своих служителей — огнем, Который землю поставил на твердых основах, так что она не поколеблется во всю вечность. Ты покрыл ее бездною, как одеянием. На горах стоят воды. От Твоего прощения бегут они, гласа грома Твоего ужасаются (Пс. 103:1—7). Но и в большей части этого псалма содержится прославление Отца. Этих прославлений каждый и сам может собрать более и увидеть, как составная часть молитвы, прославление, рассеяна во многих местах [Писания]. Примером благодарения может служить восклицание Давида во второй книге Царств после обетовании (2 Цар. 7:8— 17), данных ему через Нафана, когда царь этот, объятый изумлением перед доказательствами милости к нему Божией, выразил свою благодарность за то в следующих словах: Кто я. Господи, мой Господи, и что такое дом мой, что Ты меня в такой степени возлюбил? И я был слишком мал пред Тобой, Господи мой! О доме раба твоего и в далеком будущем Ты говорил. Это уже по–человечески, Господи, мой Господи! Что еще может сказать тебе Давид (т. е. как мог бы я благодарность свою в словах выразить)? Ты знаешь ведь раба твоего, о Господи! Ради раба Твоего Ты сделал это, и по сердцу Твоему делаешь Ты все это великое; чтобы открыть это рабу Твоему, дабы он превозносил Тебя, Господи, мой Господи (2 Цар. 7:18 22). Пример исповедания грехов:

От всех моих беззаконий избавь меня (Пс. 38:9). И в другом месте: Смердят, гноятся раны мои от беззакония моего. Я согбен и совсем поник, весь день сетуя хожу (Пс. 37:6—7). Пример прошений в 27–м псалме: Не погуби меня вместе с нечестивыми и вместе со злодеями не изгладь меня (Пс. 27:3) — и т. п. Справедливо, наконец, чтобы начатая прославлением молитва прославлением же и оканчивалась бы и заключалась, а именно возвеличиванием и прославлением Отца Вселенной через Иисуса Христа во Святом Духе, Которому слава во веки.

Увещание к мученичеству

(1) От молока отвыкшие, от матерней груди отнятые! Печали на печаль ожидай; ожидай надежды на надежду. Только еще короткое время; только малое время еще — из–за издевательства уст, из–за чуждого языка (Ис. 28:9—11). А так как вы, богоугоднейший Амвросий и богобоязливейший Протоктет, уже мыслите не по–плотски и не дети во Христе, но достигли духовного вашего возраста и более не нуждаетесь в молоке, а в пище твердой (Евр. 5:12—15); так как вы, по Исаие, от молока отвыкли и от матерней груди отняты (Ис. 28:9), то слушайте, как от матернего молока отвыкшим и как бы борцам не простая печаль предвозвещается, а печаль на печаль (Ис. 28:10). И кто этой печали на печаль от себя не отстраняет, а в качестве благородного бойца ожидает ее, тот ожидает вместе с тем и надежды на надежду, участником которой он становится после перенесенной из–за этой надежды короткой печали, потому что именно это означают слова: Только еще короткое время; только малое время еще (Ис. 28:10).

[2] Пусть чуждые [нехристиане] презирают нас и унижают, называют нас бездельниками и безумцами; мы желаем помнить слово Священного Писания, что надежда на надежду, даруемая нам через короткое время, даруется ради уничижения [нас] устами, языком чуждым (язычниками). И кто же не будет ожидать печали на печаль, чтобы после этого тотчас ожидать и надежды на надежду, если он вместе с Павлом подумает о том, что нынешние времена страдания, которыми мы как бы покупаем себе блаженство, — что эти страдания не могут быть и сравниваемы с той славой, которая должна открыться в нас (Рим. 8:18); и особенно, когда наше кратковременное легкое страдание, — которое для лиц стоящих около и не беспокоимых легко и может быть названо легким, — тем большую и тем преизобильнейшую доставляет нам вечную полноту славы (2 Кор. 4:17), чем безмернее оно. Но мы должны в то время, когда нашу душу преследуют и как бы раздавить стараются, духовное наше око от страданий отвращать и взирать им не на настоящие страдания, а на то, что законосообразно подвизающимися во Христе (2 Тим. 2:5) за их твердость в страданиях сохраняется благодатью Божиею, которая осыпает благодеяниями и вознаграждает больше, чем стоят труды борца, а именно вознаграждает так, как подобает Богу, расточающему дары не мелочные, а великие и удвояющему и утрояющему Свои милости тем, кто со своим земным сосудом (т. е. телом, ср. 2 Кор. 4:7) как можно пренебрежительнее обращались и, таким образом, показали, что они всей душой Бога любят (Мф. 22:37).

[3] Но я полагаю, что всей душой Бога любят те, кто вследствие искреннего желания соединиться с Ним не только отделяют себя от земного тела, но отрешаются и от общения со всяким телом (со всякого рода телесными вещами). Такие без неудовольствия и без сопротивления это тело уничижения (Фил. 3:21) оставляют, как только время приходит в так называемой смерти совлечься тела смерти. Тогда–то они молятся с апостолом и говорят: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти (Рим. 7:24)? Ибо кто же, живя в этой хижине своей и вздыхая под тяжестью этого смертного тела (2 Кор. 5:4), даже благодарить не будет, если в ответ на слова:

Кто меня избавит от сего тела смерти (Рим. 7:24) — вдруг увидит, что после продолжавшейся до тех пор совместной жизни с телом он от него освобождается смертью; кто по достоинству не воскликнет: Благодарение Богу чрез посредство Господа нашего Иисуса Христа (Рим. 7:25). Если же кому кажется это тяжелым, то не ощущает ли он по крайней мере жажды по Боге крепком, живом (Пс. 41:3), не стремится ли он к Богу, как олень устремляется к потокам воды (Пс. 41:3); по крайней мере не говорит ли: Когда же приду я и явлюсь перед лице Божие (Пс. 41:З)? И не внутри только самого себя сознает он то, что сознавал и пророк, но и устами то исповедует; ибо пророк на вопрос: Где Бог твой? (Пс. 41:4—11) — ежедневно изливает душу свою, упрекая ее, что в бедствии она печалится и смущается, и потом взывает: Пойду к местонахождению дивной скинии, вступлю в дом Божий среди торжественных звуков радости и хвалебных песней (Пс. 41:5).

[4] Поэтому я желал бы, чтобы во время предстоящего подвига, — помня о богатой награде на небесах, сохраняемой для тех, кто за правду и ради Сына человеческого преследуем бывает и позорим (Мф. 5:10—12), — вы радовались, ликовали и торжествовали, подобно тому как апостолы радовались, что удостоились принять бесчестие за имя Господа Иисуса (Деян. 5:41). Когда же почувствуете уныние в своей душе, то дух Христов, который живет в нас (Рим. 8:9) и который ею, поскольку это и от нее зависит, точно так же может доведен быть до уныния, пусть говорит в вас: К чему, душа моя, так унываешь ты и к чему смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его (Пс. 41:6—12). О, если бы душа ничем не смущалась, но перед лицом даже и самих судей и при виде " обнаженных, сверкающих над затылком мечей была под покровительством превосходящего всякое понятие Божественного мира (Флп. 4:7) и оставалась спокойною, проникаясь той уверенностью, что оставляющие это тело отходят в обители Самого Господа Вселенной (2 Кор. 5:8)! Если же мы не настолько тверды духом, чтобы постоянно поддерживать в себе неустрашимость, то пусть бы только во время самого подвига не обнаружилось замешательство души и чуждыми (язычниками) не было замечено, чтобы иметь время оправдаться перед Богом и сказать Ему: Боже мой! Душа моя сильно потрясена (Пс. 42:4; 6:4). Разум же требует от нас, чтобы мы помнили и следующее изречение у Исаии: Не страшитесь порицания у людей и не позволяйте себе побежденными быть их презиранием (Ис. 51:7). Ибо если движением неба и небесных тел и всем тем Бог управляет, что на земле и на море Его Божественною силою создано, охраняется, питается и умножается в виде различных животных и растений, то неразумно было бы закрывать глаза и взирать не на Бога, а пугливо взор свой на тех устремлять, кто вскоре умрет и получит заслуженное наказание.

[5] Аврааму Бог некогда повелел: Выйди из земли твоей (Быт. 12:1). Быть может, и нам вскоре даст Он повеление: «Оставьте мир этот». Благо нам будет, если последуем этому зову. Вскоре Бог даст увидеть нам небо, где находится то, что зовется Царством Небесным.

Подвизающиеся в борьбе [мученики] могут видеть, что жизнь эта вся состоит из борьбы за многие добродетели. Оказывается, что многие и из тех, которые не имели части в Боге, стремились к воздержанности; многие геройски умирали, чтобы сохранить верность главе государства; обращавшиеся к научным исследованиям прилагали старание к тому, чтобы поумнеть; посвящавшие себя правоведению старались жить право. И противоборствуют каждой добродетели, с одной стороны, помышления плотские (Рим. 8:5—6), с другой стороны, большая часть внешних обстоятельств. Но, между тем как прочие люди даже и вида не подают, что в случае какого–либо несчастья, разражающегося над благочестивыми, готовы за благочестие умереть и смерть в благочестии предпочесть нечестивой жизни, род избранный, царственное священство, святое множество, народ приобретенный [Богом] в собственность (2 Пет. 2:9; Исх. 19:6), предпринимает подвиги за добродетель. Это те из верных, которые сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10:10). Они понимают, что не будут оправданы, если не будут веровать в Бога без сердечной расположенности к тому, и что не достигнут спасения, если с расположением их сердца не будут согласоваться и слова их. Верящие, что для достижения цели во Христе достаточно одного — сердцем веровать к праведности, обольщают себя, если не присоединяют [к своей вере] и другого, т. е. исповедания устами ко спасению (Рим. 10:10). Можно даже сказать, что лучше уже чествовать Бога одними устами, если сердце далеко отстоит от Него (Мф. 15:8; Мк. 5:6; Ис. 29:13), нежели чествовать Его сердцем, а устами не произносить свидетельства во спасение [т. е. отказываться от исповедания и, следовательно, наружным образом отрекаться от Бога].

[6] Желаю я даже то утверждать, что те, кто перед судебным трибуналом или где–либо в другом месте от христианства отрекаются, хотя бы пред идолами внутренне они и не благоговели, [наружно] им все–таки поклоняются и, таким образом, именем Господа Бога пользуются как предметом ничтожным и бездушным (Исх. 20:7).

Так, народ, обесславивший себя распутством с дочерьми Моава, хотя и не поклонялся идолам, уже самым делом воздал служение им. По крайней мере, передано об этом в таких словах: И приглашали они [евреев] к жертвам богов своих, и народ ел от жертв их и воздал почтение идолам их; и Израиль посвящен был [в служение] Веель–Фегору (Числ. 25:2—3). Обращай здесь внимание на то, что не говорится: «И они служили идолам»; после столь многих знамений и чудес это ведь было и невозможно, чтобы в одну минуту — положим, что это была тяжелая минута, — жены, с которыми евреи впали в распутство, могли убедить их считать своих идолов за богов. Равным образом и отлив себе, по книге Исход (32:4), тельца, этому на глазах у них отлитому тельцу евреи, быть может, поклонялись чисто наружным образом (Исх. 32:8), а не благоговейное почитание воздавали ему.