27. 1. Теперь же достаточно показать, насколько велика сила этого знамения. В какой страх приводит это знамение демонов, узнает тот, кто увидит, как те, заклейменные через Христа, убегают из тел, которыми завладели. 2. Ведь подобно тому как Он сам, когда был среди людей, изгонял всех демонов словом и встревоженные и исступленные души людей возвращал в прежнее состояние, теперь Его последователи изгоняют нечистых духов из людей и именем Учителя своего, и знаком Его страдания. 3. Доказать это не сложно. Ведь когда язычники приносят жертвы своим богам в присутствии кого‑нибудь, совершающего крестное знамение, жертва не дает благоприятных предзнаменований,

И на вопросы уже предсказатель не в силах ответить[497]

И это у злых государей часто было главной причиной для преследования справедливости. 4. Ведь когда некоторые наши [единоверцы] из числа слуг присутствовали при жертвоприношениях, совершаемых их господами, они, осеняя себя крестным знамением, изгоняли [лживых] богов, так что те не могли являть на внутренностях жертв будущее. 5. Когда это поняли гаруспики, они, подстрекаемые теми самыми демонами, которым приносили жертвы, жаловались, что при жертвоприношении присутствуют непосвященные, и тем самым приводили своих правителей в неистовство, так что те захватывали храм Божий и совершали святотатство, за которое и понесли тяжелейшие наказания. 6. Все же слепые люди из этого примера никак не могут понять ни того, что та есть истинная религия, которой присуща подобная воля к победе, ни того, что ложная религия суть та, которая не может ни сопротивляться, ни бороться [с другими религиями]. 7. Но говорят, что боги убегают не от страха, а из‑за ненависти, как будто кто‑то может ненавидеть кого‑то другого, кроме того, кто вредит или может навредить. Напротив, их величию подобало бы, чтобы они, скорее, поражали тех, кого ненавидят, карами, а не убегали от них. 8. Но поскольку эти [демоны] не могут ни приблизиться к тем, на ком видят небесный знак, ни навредить тем, кого он охраняет словно непреступная стена и бессмертное знамение, беспокоят их через людей и преследуют чужими руками. 9. Если язычники согласны с этим, то должны признать нас победителями. Ибо необходимо, чтобы та религия была истинной, которая разоблачила сущность демонов, которая открыла их лукавство, сдержала их силу и, укротив и обуздав их духовным оружием, заставила себе подчиниться.

10. Если язычники не согласны с этим, то пусть их изобличат свидетельства поэтов и философов. Ибо если они не отрицают, что демоны существуют и что они злы, что остается, разве только одних называть богами, других же — демонами? 11. Так пусть объяснят нам разницу между ними, чтобы мы узнали, кого следует почитать, а кого проклинать; имеют ли они между собой общее или враждебны друг другу. Если они связаны каким‑то близким родством, как нам отличить их и каким образом не смешать поклонение одним с культом других? Если же они враждебны друг другу, почему тогда демоны не боятся богов и почему боги не могут обратить демонов в бегство? 12. Допустим, кто‑то по внушению демона впал в безумие и бешенство, утратил рассудок, и мы введем его во храм величайшего Юпитера или, поскольку Юпитер не умеет лечить людей, в святилище Эскулапа или Аполлона, и пусть какой‑нибудь жрец прикажет именем своего бога, чтобы тот зловредный дух покинул человека, — ничего подобного произойти не сможет. 13. Какая же сила у богов, если они не имеют в подчинении демонов? Между тем эти самые демоны убегают тотчас при произнесении имени истинного Бога. 14.

Стало быть, те демоны, которых они признают достойными проклятия, являются теми же самыми богами, которым они молятся.

15. Если же язычники считают, что нам нельзя верить, пусть поверят Гомеру, который того великого Юпитера присоединил к демонам, а также другим поэтам и философам, которые используют имя то демонов, то богов, в чем‑то оказываясь правыми, в чем‑то нет. 16. Ведь те негодные духи, когда проклинаются, признают себя демонами, когда же почитаются, считают себя богами, чтобы ввести людей в заблуждение и отвлечь от познания истинного Бога, единственно через которое можно избежать вечной смерти. 17. Демоны же являются теми, кто ради совращения человека установили для себя, исказив религию, различные культы, выдумав и присвоив себе чужие имена, чтобы сбить [человека] с толку. Ведь поскольку они не могли сами по себе обрести божественность, то приняли на себя имена могущественных царей, требуя, чтобы им оказывали почет богов под этими именами. 18. Как можно рассеять заблуждение и вытащить его на свет истины? Ведь если кто‑то захочет основательнее разобраться, пусть обратится к тем, кто умеет вызывать души [усопших] из преисподней. Пусть они вызовут Юпитера, Нептуна, Вулкана, Меркурия, Аполлона и отца всех [богов] Сатурна. Те ответят из преисподней на вопросы и расскажут о себе и о [истинном] Боге. 19. После этого пусть вызовут Христа. Он не отзовется и не явится, так как пребывал в преисподней не более двух дней. 20. Что может быть вернее этого испытания? Впрочем, я не сомневаюсь, что к этой истине каким‑то другим способом пришел [Гермес] Трис–мегист, который многое сказал о Боге, Отце всех, и о Боге Сыне, что относится к божественным тайнам.

28. 1. Если это так, как мы показали, то ясно, что у человеческой жизни нет никакой иной надежды, кроме как, отбросив суету и жалкое заблуждение, познать [истинного] Бога и служить Ему, отречься от этой временной жизни и привести себя через основания справедливости к культу истинной религии. 2. Ведь мы рождены с тем замыслом, чтобы воздавать надлежащее и заслуженное послушание Богу, нас сотворившему, одного Его знать и Ему одному следовать. 3. Мы соединены и связаны [religati sumus] этими узами благочестия с Богом, отчего и сама религия получила свое имя, а не от слова «перечитывая» [relegendo], как объяснял Цицерон, который во второй книге О природе богов так сказал: 4. «Ведь не только философы, но и предки наши делали различие между суеверием и религией. Ибо те, кто целыми днями молились и приносили жертвы, чтобы их дети пережили [superstates essent] их, были названы суеверными [superstitiosi], 5. Кто же размышлял обо всем, относящемся к культу богов, и как бы перечитывал [relegerent], те были названы религиозными [religiosi] от relegendo, как elegantes от eli‑gendo, diligentes от diligendo, intelligentes от intellegendo. Ибо у всех этих слов тот же самый корень legendi, что и в слове religioso. Так, из двух слов"суеверно"и"религиозно"первое стало обозначать порицание, второе — похвалу».[498] 6. Насколько истолкование это нелепо, можно понять из самого дела. Ведь если суеверия и религия, как он толкует, основываются на почитании богов, то разница между ними весьма слабая или, лучше сказать, вообще нет никакой разницы. 7. Ведь что он мне скажет о том, почему те, кто молятся о здоровье детей один раз, считаются людьми религиозными, а те, кто делает это десять раз, суеверными? Ведь если однажды это сделать—хорошо, то насколько лучше, когда это делается многократно? Если [хорошо] молиться в первый час, то [хорошо] и в течение дня. Если одна жертва способна умилостивить богов, то, конечно, еще больше смогут умилостивить их многие жертвы, ибо большее поклонение приносит скорее пользу, нежели вред. 8. Ведь нам не кажутся ненавистными те слуги, которые усердны и прилежны в послушании, но кажутся более дорогими. Почему тогда виноват и получает имя, достойное порицания, тот, кто и детей своих больше любит, и богов достаточно чтит, а прославляется тот, кто делает это недостаточно?

9. Аргументы могут быть и противоположного плана. Ведь если целыми днями молиться и приносить жертвы преступно, то преступно это делать и один раз. Если просить то и дело, чтобы дети нас пережили, неправильно, стало быть, суеверен и тот, кто об этом просит редко. Зачем приписывать имя преступления тому делу, достойнее и справедливее которого ничего не может быть? 10. Если же, как он говорит, «религиозные» происходит от слова «перечитывать», т. е. религиозные люди это те, кто усердно просматривают все, что относится к культу богов, почему тогда те, кто делают это часто, лишены имени религиозных людей, хотя они с тем же самым усердием перечитывают то, что относится к почитанию богов? 11. Так что же? Бесспорно, религия есть культ истины, а суеверие — лжи. И вообще, важнее, что ты почитаешь, а не каким образом почитаешь или о чем молишь. Однако почитатели богов считают себя религиозными людьми, в то время как сами являются суеверными и не могут отличить религию от суеверия и понять (истинное] значение имен. 12. Поэтому мы и говорим, что имя религии происходит от тех уз благочестия, которыми Бог привязал [religaverit] к Себе человека, и мы должны служить Ему, как Господину, и почитать, как Отца. 13. Еще лучше это имя растолковал Лукреций, который сказал, что человек из пут религиозных себя извлекает.[499] Суеверными [superstitiosi] же зовутся не те, кто молят, чтобы дети пережили их, ибо об этом мы все молим, но те, кто чтит хранимую память [superstitem memoriam] об умерших, или те, кто, пережив родителей своих, почитают их образы в своем доме, словно домашних богов [ларов]. 14. Ведь те, кто создает для себя новые ритуалы, чтобы вместо богов почитать мертвых, которых они считают людьми, взятыми на небо, и зовутся суеверными. 15. Тех же, кто почитает народных и древних богов, именуют религиозными людьми. Отчего Вергилий и сказал:

Пустое суеверье, забывшее древних богов.[500]

16. Но каких бы не нашли мы древних богов, все они тем или иным образом причислены к богам после смерти! Итак, суеверные люди — это те, кто чтят многих и ложных богов, а мы люди религиозные, потому что молимся одному и истинному Богу.

29.1. Возможно, кто‑нибудь спросит: каким образом, хотя мы говорим, что чтим одного Бога, свидетельствуем все же о двух, о Боге Отце и о Боге Сыне? Это утверждение многих ввергло в великое заблуждение. 2. Хотя им кажется правдоподобным то, что мы говорим, они тем не менее считают, что мы ошибаемся единственно в том, что признаем и другого, смертного Бога. О смертности мы уже сказали, теперь же скажем о единстве.

3. Когда мы говорим «Бог Отец» и «Бог Сын», мы говорим не о разных Богах и не отделяем одного от другого, ибо ни отец не может быть без сына, ни сын не может быть отдельно от отца, ибо ведь ни отец не называется отцом без сына, ни сын не может родиться без отца. 4. Итак, поскольку и Отец создает Сына и Сын — Отца, у них один разум, один дух, одна субстанция. Тот [Отец] — как бы животворящий источник, этот [Сын] — словно бы вытекающий из него ручей; тот как бы Солнце, этот словно бы луч, исходящий от Солнца. 5. Ибо кто верен и дорог Всевышнему Отцу, тот неотделим от Него, как ручей неотделим от источника, как луч — от Солнца. Ведь и вода источника пребывает в ручье, и свет Солнца в луче. Равно и голос не может быть отделен от уст, ни доблесть или рука от тела. 6. Следовательно, когда Тот самый [Сын] называется пророками рукой Божией, доблестью и речью, ими не подчеркивается никакое разделение, ибо и язык, слуга речи, и рука, в которой заключена доблесть, являются нераздельными элементами тела. 7. Хотелось бы использовать и такой частный пример. Когда кто‑нибудь имеет сына, которого, единственного, любит, но который живет в доме и во власти отца, обычно ему передает имя и власть хозяина; следуя же гражданскому праву, говорят и об одном доме и об одном хозяине. 8. Так и этот мир есть единый дом Бога. И Отец, и Сын, Которые в этом мире живут в согласии, это один Бог, ибо один есть как бы двое и двое словно один. 9. И не удивительно, когда и Сын в Отце, поскольку Отец любит Сына, и Отец в Сыне, поскольку Он подчиняется пожеланиям Отца и никогда не делал и не делает ничего, кроме того, что хотел или приказал Отец. 10. Наконец, о том, что Бог один, как Отец, так и Сын, сказал Исайя в том примере, который мы приводили выше: «Будут умолять тебя, говоря: у тебя только Бог, и нет иного Бога».[501] А также в другом месте сказал: «Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога».[502] 11. Итак, он назвал две личности: Бога Царя, т. е. Христа, и Бога Отца, Который вывел Того из ада после казни, как, о чем мы уже говорили, сказал пророк Осия: «От власти ада Я искуплю их».[503] Ведь Исайя, говоря тогда и о той, и о другой личности, утверждал: «И кроме Меня нет Бога». Хотя мог бы сказать: «Кроме нас». Но нельзя было с помощью множественного числа разорвать тесную связь. 12. Ведь есть только один–единственный, свободный, всевышний Бог, не имеющий начала, ибо Сам Он начало [всех] вещей; и в Нем одновременно и Сын, и все заключено. 13. Поэтому, коль скоро разум и воля одного пребывает в другом или, лучше сказать, один разум и одна воля в обоих пребывает, заслуженно каждый из Них называется единым Богом. Ибо все, что есть в Отце, перешло к Сыну, и все, что есть в Сыне, исходит от Отца. 14. Стало быть, нельзя почитать только Всевышнего и единственного Бога иначе, как через Сына [per filium]. Тот, кто полагает, что чтит одного Отца, не почитает ни Сына, ни Отца. 15. Кто же принимает Сына и произносит Его имя, тот вместе с Сыном и Отца чтит, ибо Сын есть посланник, вестник и первосвященник Всевышнего Отца. Он — дверь великого храма, Он — путь света, Он — вождь ко спасению, Он — врата жизни.

30. 1. Но поскольку появилось множество ересей и народ Божий разорван интригами демонов, нам следует в нескольких словах отгородить истину и дать ей собственное жилище, чтобы если кто захочет черпать воду жизни, спускался бы не к испорченным озерам, которые лишены протоков, но искал бы обильный источник Божий, подкрепляясь из которого он овладевал бы вечным светом. 2. Прежде всего надобно знать, что и сам Он, и посланцы Его предсказали, что появятся многие секты и ереси, которые разорвут целостность святого тела [Церкви], и призывали нас быть весьма осмотрительными, чтобы никогда не попадаться в сети и ловушки нашего врага, с которым, как того и хотел Бог, мы должны бороться. 3. Тогда [в прежние времена] нам были даны верные указания, которые мы всегда должны соблюдать. Многие же, забывшие их, покинув небесный путь, выбрали себе беспутную дорогу по извилинам и через пропасти, по которой повели беспечную и простодушную часть народа ко мраку и смерти. До чего это дошло, я сейчас открою. 4. Некоторые из наших были либо не слишком тверды в вере, либо не слишком сведущи, либо весьма неосторожны, они‑то и разорвали наше единство и пошатнули Церковь. 5. Те, чья вера была шаткой, хотя делали вид, что признают и почитают Бога, стараясь увеличить свое богатство и почет, жаждали высшего священства. Побежденные лучшими [из нас], они предпочли удалиться со своими сторонниками, вместо того чтобы терпеть главенство тех, кем сами недавно жаждали руководить. 6. Некоторые же, недостаточно сведущие в Священных Писаниях, не могли ответить обличителям истины, утверждавшим, что невозможно или странно, чтобы Бог был заключен в чреве женщины; что не могло небесное могущество дойти до такого смирения, чтобы заслужить у людей презрение, насмешки, оскорбления и поругания, чтобы, наконец, претерпеть пытки и быть недостойным образом казненным через крестование. 7. Когда все это они не смогли ни с помощью собственного дарования, ни с помощью учения ни отразить, ни опровергнуть, поскольку не совсем понимали силу и смысл [этих таинств], уклонились от правильного пути и исказили Священные Писания, так что создали себе новое учение, лишенное как основания, так и прочности. 8. Иные же, обольщенные словами ложных пророков, о которых предвещали и истинные пророки, и сам [Христос], отвернулись от учения Божия и оставили истинное предание. 9. И все они, пойманные в ловушки демонов, которые должны были бы видеть заранее и остерегаться их, бесстыдно испортили и божественное имя, и культ. 10. Ведь когда они назвались фригийцами,[504] новаци–анами,[505] валентинианами,[506] маркионитами,[507] антропианами или как‑то иначе, они прекратили быть христианами, поскольку, оставив имя Христа, приняли для себя человеческие и посторонние наименования.,11. Итак, есть только одна кафолическая Церковь, которая сохраняет за собой истинный культ. Она — источник истины, она — жилище веры, она—храм Божий. Если кто не входит в нее или, напротив, покидает ее, лишает себя надежды на вечную жизнь и спасение. Никто не должен оспаривать этого. 12. Ведь речь идет о жизни и о спасении; если кто с осмотрительностью и тщанием не заботится о них, тот их лишится. 13. Но все же, поскольку отдельные ли еретики или собрание их считают прежде всего себя христианами, а свою Церковь — кафолической, следует знать, что та Церковь воистину кафолическая, в которой есть исповедание и покаяние, которые исцеляют грехи и промахи, которым подвержено слабое тело. 14. Я между тем весьма кратко сказал об этом, чтобы всякий, кто жаждет избежать ошибки, не впал в еще большее заблуждение, пока будет постигать глубины истины. Позже мы полнее и точнее в особом сочинении выступим против всех сект лжецов. 15. Поскольку мы достаточно сказали об истинной религии и мудрости, в следующей. книге следует поговорить о справедливости.