Радуйся вечно, нескончаемая радость наша (пресвятая Дева); к тебе опять я обращаюсь. Ты — начало, средина и конец нашего торжества; Ты — драгоценный перл царства, истинный тук всякой священной жертвы, одушевленный жертвенник хлеба жизни. Радуйся, сокровище любви Божией; радуйся, источник человеколюбия Сына; радуйся, осененная гора Святаго Духа (Авв. 3:3) [44]. Ты воссияла, вожделенная родительница Света (духовного) Солнца, неприступными лучами пламенной любви, родив в конце (времен) рожденного от начала, явив сокровенное и неизреченное таинство, Сына невидимого Отца, подателя мира, дивно уничижившегося более всякого уничижения. Посему молим Тебя, превосходнейшую всех и удостоившуюся матерних почестей и дерзновения, непрестанно памятуй, всесвятая Богородица, о нас, хвалящихся Тобою и боголепными славословиями почитающих присноживущую и неизгладимую память твою. И ты, досточтимый старец Симеон, первоприемник благочестивого исповедания нашего и проповедник воскресения верных, также будь ходатаем за род наш пред Спасителем Богом, которого ты удостоился принять в свои объятия. Ибо и мы вместе с тобою воспеваем Христа, властвующего над жизнью и смертью, говоря: Ты — Свет истинный от Света истинного, Бог истинный от Бога истинного, единый Господь прежде воплощения и после преславного воплощения, Бог Сам по себе, а не по благодати, для нас же (сделавшийся) и совершенным человеком, Царь по существу своему, не имеющий над собою царя, для нас же и нашего спасения непорочно и пречисто явившийся в образе раба. Будучи нетленным, Ты пришел разрушить тление, чтобы сделать все нетленным. Тебе принадлежит слава и держава, величие и великолепие с Отцем и Святым Духом во веки веков, Аминь.

Пир десяти дев или о девстве

Лица, разговаривающие: Еввул и Григора [45].

Лица вводные: Арета, Маркелла, Феофила, Фалия, Феопатра, Фаллуса, Агафа, Прокилла, Фекла, Тисиана, Домнина

Введение. Цель сочинения. — Путь к раю. — Изображение и олицетворение добродетели. — Агнос — символ девства. — Маркелла — старшая и первая между девами Христовыми.

Еввул. Очень благовременно пришла ты, Григора; я недавно искал тебя, желая узнать, какие были речи о девстве в обществе Маркеллы и прочих дев, собравшихся тогда на пиршество. Они, говорят, так великолепно и сильно рассуждали между собою, что не опустили ничего, необходимо относящегося к этому предмету. И так, если ты пришла для чего–нибудь другого, то отложи это до другого времени, а теперь не поленись рассказать по порядку все, о чем мы просим тебя.

Григора. Кажется, я обманулась в своей надежде, так как кто–то другой уже наперед рассказал о том, о чем ты спрашиваешь. Я думала, что ты еще ничего не слыхал о происходившем, и очень восхищалась и утешалась тем, что первая расскажу тебе. Потому я и поспешила скорее придти сюда к вам, опасаясь этого самого, чтобы кто–нибудь другой не предупредил меня.

Еввул. Успокойся, блаженная; мы ничего обстоятельно не узнали о происходившем. Говоривший не мог объяснить ничего более, кроме того, что происходили разговоры, а какие и как, он не мог отвечать на вопросы.

Григора. И так, если за этим я пришла сюда, хотите ли вы слышать обо всем сказанном с самого начала, или мне иное опустить, а припомнить только то, что найду достойным вспоминания.

Еввул. Нет, Григора, расскажи нам с самого начала, и о собрании, где оно происходило, и о яствах приготовленных, и о себе самой, как ты возливала вино, а они

«…кубки приемля златые, чествовали друг друга, на великое небо взирая» [46].

Григора. Ты всегда искусен в беседах и очень любознателен, так что просто всех превосходишь.

Еввул. Не время теперь, Григора, спорить с тобою об этом; о чем просим тебя, о том расскажи нам, как происходило с самого начала, и не иначе.

Григора. Постараюсь. Но наперед ты сам ответь мне: знаешь ли ты дочь Философии — Арету? [47].