После того как святые те мужи были вызваны опять в Александрию, Мелания построила в Иерусалиме монастырь, в котором жила двадцать семь лет и собрала пятьдесят девственниц.

О Руфине

С нею жил и благороднейший, подобный ей по образу жизни, доблестнейший Руфин, урожденец италийский, из города Аквилеи, впоследствии удостоенный пресвитерства. Ученее и скромнее его не было между братиями. Оба они с (Меланиею) в продолжение двадцати семи лет принимали приходивших в Иерусалим для поклонения — епископов и монахов, девственниц и замужних, знатных и простых — и всех нуждавшихся в их помощи общими силами успокаивали и на свой счет содержали. Они от раскола Павла Самосатского [41] около четырехсот монашествующих присоединили к православию и всякого, впавшего в ересь духоборцев, убеждали и приводили к Церкви, а местному клиру усердствовали дарами и способами содержания. В таких–то делах провели они благочестивую жизнь, не повредив никому, но доставив пользу почти всему миру.

О Мелании

О чудной святой Мелании я уже прежде кратко упомянул, а теперь и остальное или, правильнее, то, что удержалось у меня в памяти о её добродетелях, вплету в узорчатую ткань слова и расскажу о несказанных благодеяниях боголюбивейшей этой жены. Из них она собственными трудами соткала для себя блаженную одежду нетления, из своего имущества прекрасно выработала, для честной главы своей, неувядаемый венец славы и, украсившись им, с великим дерзновением прешла ко Господу. Впрочем, если б я начал пересказывать все, что только знаю о подвигах сей блаженной, у меня недостало бы и времени. Какое богатство употребила она на бедных, движимая небесною ревностию! Думаю, если бы пламя огня попало в такое огромное количество имения, и оно не могло бы истребить его. Впрочем, рассказывать об этом — не мое только дело, но и живущих в Персии, Британии и на всех островах, потому что благодеяний и даров этой бессмертной жены не были лишены ни запад, ни восток, ни север, ни юг. Тридцать семь лет живши в чужой стране, она снабжала из собственного имущества и церкви, и монастыри, и странноприимные дома, и темницы. Вообще никто из приходивших не отходил от нее без пособия, потому что её родственники, сам сын и поверенные каждодневно доставляли ей деньги, как бы подливая елей в чистый светильник, который, горя ясным пламенем милосердия, освещал всех доброхотным даянием. Когда же она столь щедро и постоянно раздавала милостыню, у нее самой наконец не осталось ни одной пяди земли.

Расположением к сыну она не была отвлечена от стремления к пустыне; любовь к единственному сыну своему не удалила её от любви ко Христу — напротив, по её святым молитвам и этот юноша достиг высокого успеха в науках и чистоты нрава; вступил в брак, по мирским понятиям блистательный, получил светские отличия и имел двух детей. Спустя долгое время, когда эта достохвальная жена услышала о своей внучке, что она вышла замуж и намеревается отречься от мира, убоявшись, чтобы как–нибудь не вовлекли её в неправое учение, или ересь, или в порочную жизнь, села на корабль и, отплыв из Кесарии, чрез двадцать дней прибыла в Рим. Тогда ей было уже шестьдесят лет. Во время своего здесь пребывания она наставила в вере и сделала христианином блаженного, достопочтенного и знаменитого мужа Апрониана, который был язычником; убедила его жить с женою, её племянницею, блаженною Авитою, целомудренно; в том же утвердила и свою внучку, младшую Меланию, с мужем её Пинианом. Наставив свою невестку, жену своего сына Альбину, и убедив всех их продать имение, она вывела их из Рима и ввела в благое и спокойное пристанище жизни.

Вот как она победила всех знатных сановников римских и их жен, препятствовавших ей отречься и от остального своего имущества. Раба Христова говорила им: «Дети! За четыреста лет написано, что уже последняя година есть (ср.: 1 Ин. 2, 18). Для чего же вы предаетесь суетной жизни? Смотрите, чтобы не застигли вас дни антихриста — тогда уже нельзя будет вам наслаждаться своим богатством и стяжаниями ваших предков!». Такими словами отвлекши всех их от мира, она привела их к жизни монашеской. Публиколу, младшего сына своего, наставив в вере, увела она в Сицилию, потом продала все остальное свое имущество и, взяв деньги, отправилась опять в Иерусалим, раздала имущество в течение сорока дней и весьма тихо почила в доброй старости, оставив по себе славную память, украсившись милосердием и обогатившись плодами добрых дел. В Иерусалиме она оставила после себя монастырь и средства на содержание его.

Когда же все блаженною Меланиею наставленные в вере удалились из Рима, буря варварского нашествия, задолго предсказанная в пророчествах, устремилась на Рим и не оставила даже медных статуй на форуме, но все разрушила с варварскою жестокостию и предала погибели, так что процветавший тысячу двести лет Рим, по слову Сивиллы, сделался деревнею. Тогда наставленные (Меланиею) радовались, что не подпали ужасам опустошения, и за благоприятную перемену своих обстоятельств и славное свое спасение прославляли Бога, Который самыми делами показал неверным, что, при всеобщем порабощении, спаслись только семейства, по старанию славной и бессмертной Мелании принесшие себя всецело в жертву Господу, между тем как противившиеся спасению раскаивались, но уже поздно и бесполезно.

О Мелании младшей

Так как выше обещали мы рассказать о младшей Мелании, то надобно нам теперь исполнить обещание. Да и несправедливо было бы с нашей стороны, по неуважению к её молодости телесной, умолчать о такой добродетели, которая, может быть, ставит её гораздо выше многих разумных и ревностных стариц. Ее, летами ещё юную, но уже старицу ведением благочестия, родители насильно заставили вступить в брак и выдали за вельможу римского, тогда как она, напитанная словами своей бабки, так была ими проникнута, что не могла иметь привязанности к брачной жизни.

Если бы Богу угодно было, чтобы мы жили в этом мире и наслаждались его благами, Он так рано не взял бы рожденных мною детей». Долго они разногласили между собою. Наконец Бог, умилосердившись над юным мужем, вложил и ему желание богоугодной жизни, и он отказался от всех мирских благ, так что исполнилось слово апостола: Что веси, жено, аще мужа спасеши? Или что веси, мужу, аще жену спасеши? (1 Кор. 7, 16).

Таким образом, вышедши замуж тринадцати лет и семь проживши с мужем, Мелания отреклась от мира на двадцатом году и сперва все шелковые свои покрывала раздала по церквам (как сделала и достопочтенная Олимпиада), другие же шелковые одежды разрезала по частям и сделала из них различные церковные утвари; серебро и золото поручила одному пресвитеру — Павлу, монаху далматскому, отправить морем на восток; десять тысяч златниц — в Египет и Фиваиду; десять тысяч — в Антиохию и её округи; пятнадцать тысяч — в Палестину; десять тысяч — в церкви, находящиеся на островах, и в пользу изгнанных, а церквам западным, монастырям, станноприимницам и всем нуждающимся своими руками раздала и раздает вчетверо более. Так она, по милости Божией, силою своей веры исхитила свое стяжание из уст льва — Аларика [42]. Рабов, которые пожелали, отпустила на волю. Впрочем, большая часть из них пожелали служить её брату, которому она и уступила их. Все имение, какое у нее было в Италии, Аквитании, Террацине и Галлии, она распродала, а деньги раздала, не оставив у себя и трех златниц. Но то, которое было в Сицилии, в Кампании и Африке, оставила при себе на вспомоществование монастырям и всем нуждающимся.

Такова мудрость боголюбезнейшей Мелании младшей, показавшей богопросвещенный, старческий ум при распоряжении великим богатством. Подвижничество её таково: вкушает она пищу через день, а прежде и через пять дней; сама прислуживает своим рабыням, которых сделала своими сподвижницами; во многих из своих родственников возбудила ревность по Боге, так что и они стали вести, подобно ей, богоугодную жизнь. Такова жизнь младшей Мелании о Господе нашем Иисусе Христе.

Об Альбине