Хочешь ли, я иным некиим образом объясню тебе, какия это блага, ихже око не виде и ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша? — Полагаю, что всячески тебе желательно послушать, чего и сам Павел, видевший то, не сказал и не изложил. А почему не сказал он этого? Потому, думаю, чтоб не подвергать людей греху неверия, — что услышат, и не поверят: так что если и ты не уверен, что поверишь тому, что имею сказать тебе, то лучше тебе не слышать о том. Ибо если услышишь и не поверишь, но преслушаешь слова мои, или лучше сказать, слова Божии; то само это слово осудит тебя в день суда, — что слышал и не поверил. Почему, не колеблясь сомнениями слушай слова мои, или, как пред сим сказал я, слова Божии. — Познай же искомое нами решение вопроса о неизреченных глаголах, слышанных св. Павлом в раю, что это суть вечныя оныя блага, и что блага сии, которых око не видало, о которых ухо не слыхало и ум человеческий никогда не помышлял, которыя однакож Бог уготовал любящим Его, — блага сии не на высоте спрятаны, не в каком–либо месте заключены, не во глубине сокрыты и не в последних пределах земли или моря обретаются, — но суть пред очами твоими. — Какия же это они? — Вместе с благами, усокровиществованными на небесах, есть Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, кои мы каждодневно видим, вкушаем и пием. Вот что суть блага оныя! — И помимо их, пройди всю тварь, нигде не найдешь ты ни одного из тех благ, о коих я сказал. Если желаешь удостовериться в истине слов моих, стань сперва святым чрез делание заповедей Божиих, потом причастись святых и пречистых Тела и Крове Христовых, и тогда опытом точно познаешь силу слов моих. А чтоб тебе поверить удобнее этим моим словам, выслушай собственныя слова Господа, которыя сказал Он иудеям, а также и ученикам Своим: аминь, аминь глаголю вам: не Моисей даде вам хлеб с небесе: но Отец Мой даст вам хлеб истинный с небесе. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе и даяй живот миру. Реша убо к Нему: Господи, всегда даждь нам хлеб сей. Рече же им Иисус: Аз есмь хлеб животный: грядый ко Мне не имать взалкатися, и веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже. — Роптаху убо иудее о Нем, яко рече: Аз есмь хлеб сшедый с небесе. И глаголаху: не сей ли есть сын Иосифов, егоже мы знаем отца и матерь? Како убо глаголет сей, яко с небесе снидох? (Иоан. 6:32—35, 41, 42). Внемли же себе и ты, чтоб не возроптать подобно Иудеям и не сказать: не хлеб ли это, — что на дискосе, и не вино ли то, что в чаше? Как же говорит сей, что сей видимый хлеб и сие видимое вино суть оныя блага, которых око не видало и о которых ухо не слыхало и ум человеческий никогда не помышлял? Но послушай, что сказал Господь тем, кои роптали тогда и говорили такие слова: Отвеща убо Иисус и рече им: не ропщите между собою. Никтоже может приити ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его, и воскрешу его Аз в последний день (Иоан. 43:44). Как бы говорил Он им: чего ради не верите вы и сомневаетесь в этом? Никто не может познать божества Моего (ибо это означают слова: никтоже может приити ко Мне), если Отец Мой не привлечет его и не подымет до познания сего. Но привлечение здесь не какое–либо насилие или принуждение показывает, а призвание посредством откровения. Ихже бо предуведе и предустави, тех и призва чрез откровение Сына Своего (Рим. 8:29, 30), восхищая их, некоторым образом, любовию Сына Своего, им открываемаго. Яснее это показывают следующия за тем слова Господа: есть писано во пророцех: и будут вси научени Богом. Всяк слушаяй от Отца и навык, придет ко Мне: не яко Отца видел есть кто: токмо сый от Бога, сей виде Отца (Рим. 8:45, 46). Итак только наученный Богом может уверовать в Сына Божия. И опять Господь говорит: аминь, аминь глаголю вам: веруяй в Мя, имать живот вечный. Аз есмь хлеб животный. Отцы ваши ядоша манну в пустыни, и умроша. Сей есть хлеб сходяй с небесе, да аще кто от него яст, не умрет. Аз есмь хлеб животный, сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки: и хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира. Пряхуся же между собою жидове, глаголюще: како может сей нам дати плоть Свою ясти? Рече же им Иисус: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день. Плоть бо Моя истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть пиво (Иоан. 6:47—55). Слышал, что причащение Божественных и пречистых Таин есть живот вечный, и что тех, кои имеют в себе сей живот вечный, Господь воскресит в последний день? Не так это, чтоб другие остались в гробах, но так, что имеющие в себе живот воскреснут для вечной жизни, а прочие воскреснут для вечных мучений. И чтоб тебе понять, что это истинно, слушай, что далее следует: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Якоже посла Мя живый Отец, и Аз живу Отца ради: и ядый Мя жив будет Мене ради (Иоан. 6:56, 57). Видишь, что говорит? Слышишь, как ясно–ясно взывает Сын Божий, что, чрез причащение пречистых Таин, такое же имеем мы единение и жизнь со Христом, какое единение и жизнь имеет Он Сам со Отцем? Ибо как Он едино есть с Богом и Отцем Своим по естеству, так, говорит, и мы едино бываем с Ним по благодати, когда вкушаем плоть Его и пием кровь Его. И чтобы мы не думали, что все сие совершает видимый хлеб, Он говорил: Аз есмь хлеб сходяй с небесе. Не сказал только: сшедый (ибо это означало бы, что Он только один раз сошел), но что говорит? сходяй с небесе, т. е., Я всегда схожу и прихожу к тем, которые причащаются достойно. При этом, желая отвлечь ум наш от видимаго, или лучше сказать, желая возвести нас посредством видимаго к созерцанию невидимой славы ипостаснаго Божества Своего, Христос Господь говорил: Аз есмь хлеб животный, и опять: Отец Мой даст вам хлеб истинный, не от земли, а с небесе. Говоря: хлеб истинний с небесе, показал тем, что хлеб, который от земли, не есть истинный, как не приносящий потребной пользы. И чтоб яснее это показать, говорит: хлеб Божий есть сходяй с небесе и даяй живот миру. Опять говорит: сходяй и опять: даяй живот. Для чего? Для того, чтоб ты не подумал, что Он говорит о чем–либо телесном и, причащаясь, не представлял что–либо земное, но самую эту малую часть, коею причащаешься, умными очами души своей созерцал обоженною, соделавшеюся совершенно подобною хлебу, сходящему с небеси, который есть Бог истинный, — хлеб и питие безсмертной жизни; дабы не остаться, тебе в неверии, с одним хлебом, который видишь чувствами своими, и таким образом не вкушать хлеб лишь земный, а не небесный, и не лишиться за то живота, яко не вкусившему духовно небеснаго хлеба, как говорит Сам Христос: Дух есть, иже оживляет, плоть не пользует ничтоже (Иоан. 6:63). Каких это не пользует? Тех, которые говорят, что Он простой человек, а не Бог. И ты верный, если причащаешься хлеба только, а не тела обоженнаго, и если не веруешь, что при сем приемлешь в себя Самого Христа всего, как надеешься приять от Него живот и иметь Его в себе ощутительно для чувства души твоей? ибо слышишь, что говорит Он? Ядый Мя, т. е., с неба сходящий хлеб, жив будет во веки. И опять: плоть не пользует Дух есть иже оживляет. Истинно Дух есть, Иже очищает нас и делает достойными причастия тела Господня. Ибо те, которые, причащаются недостойно, суд себе ядят и пиют, не разсуждая тела Господня, как говорит Апостол.

Итак елицы вернии, елицы познали силу таинств, о коих мы сказали и говорим, елицы вкусили хлеба небеснаго и с ним стяжали живот вечный, даруемый сим небесным хлебом, т. е. Сыном Божиим, и стали пребывать в Нем и с Ним, — приидите, восхитимся духовно и мысленно и мы до третьяго небесе, или, лучше сказать, до самаго неба Пресвятыя Троицы, да видим и слышим все то, что было изглаголано и что однакож пребывает неизглаголанным, и да вкусим, да обоняем и да осязаем то добре руками души своей, т. е., да познаем то истинно умным чувством, и за тем возблагодарим и прославим человеколюбиваго Бога, говоря: препрославлен буди, Господи, благоволивший явитися и открытися в нас, и во всех вообще, скажем так, братиях наших.

Отцы и братия, монахи вкупе и мирские, богатые и бедные, рабы и свободные, юноши и старцы, и всякий возраст и род, послушайте! Бог не ложен и не безсилен сотворить то, что обещал. Он не укоснит посетить все языки, и никому невозможно укрыться от очей Его, или стерпеть явление славы Его в день суда. Ибо когда небеса с шумом мимо идут, стихии же сжигаемы разорятся, как говорит св. Петр (2 Петр. 3:10), тогда невозможно человеку стерпеть день пришествия неприступнаго Бога, живущаго во свете неприступном, Который, всегда пребывая в нем (свете) и с ним приходя в мир, так имеет быть узрен всяким человеком. Тогда грешников объимет истинно великий страх и трепет, и нет скорби и печали, нет болезни и муки, которыя могли бы сравняться с теми, какия испытают тогда грешники. Но которые веруете этому и желаете спасения себе, послушайте, что говорит Дух Святый: да возвратится вспять каждый из вас от злаго пути, которым идет, т. е.

Властители покоритесь и смиритесь; и богатые станьте лучше бедными, потому что неудобно богатому внити в царствие небесное. И если богатому неудобно внити, то властителю и совсем невозможно внити. Да, невозможно: ибо Господь говорит ученикам Своим: князи язык господствуют ими. Не такоже будет в вас, но иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга: и иже аще хощет в вас быти первый, буди вам раб (Мф. 20:25—27). Князем Писание называет того, кто ищет лишь себе чести и славы, и силою власти своей творит лишь свою волю. Но если Господь наш и Бог, снизшедший на землю для спасения нашего и нам во всем подавший спасительный пример, говорил: снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца (Иоан. 6:38); то кто из верующих в Него может спастись, не творя воли Божией, а только свою собственную? И что я говорю — спастися? таковому невозможно верным быть и христианином истинным именоваться. Это объявляет Сам Христос Бог наш, когда говорит: како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго Бога, не ищете (Иоан. 5:44)? Почему всякий, ищущий славы Божией и во всяком деле всячески подвизающийся творит не свою, а Господню волю, никогда не возмечтает властвовать над кем–либо другим, или представлять себя высшим кого, малаго или большаго; но чем большее дадут ему настоятельство, и чем пространнейшее поручат управление, тем больше будет он иметь себя искренно низшим и меньшим, и почитать слугою тех, коих имеет под своею властию. Но те, которые не имеют такого расположения, но ищут человеческой славы и жаждут богатства и утех, такие (стыдно поистине сказать) суть язычники, а не христиане настоящие, как изрек божественный глас Иисуса Господа и Бога нашего: всех сих языцы ищут; вы же ищите прежде царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам (Лук. 12:30).

3. Но знаете ли, какого царствия велит Он искать нам? Того ли, которое находится на высоте небесной и имеет открыться по воскресении всех мертвых? И когда заповедует нам искать его, сколь далеким полагает Он его от нас? Слушай внимательно, да познаешь, какого царства искать велит нам Господь. Бог Творец и устроитель всяческих над всем царствует, и небесным, и земным, и преисподним; наипаче же царствует Он над нами правдою, ведением и истиною. И вот сего–то царства искать велит нам Господь, т. е. искать, да царствует и над нами Бог. Как же да царствует? Да возседит поверх нас, как на колеснице, да держит руками Своими желания душ наших, как бразды, и находя нас послушными, да направляет нас туда, куда хочет, управляя желаниями нашими, как конями по воле Своей, чтоб мы охотно покорствовали заповедям и повелениям Его и исполняли их. Этим способом царствует Бог в тех, в которых никогда не царствовал, после того как они очищаются посредством слез и покаяния и делаются совершенными духовною мудростию и разумом. Так и люди в мире сем бывают как Херувимы на небе, имея на раменах душ своих Бога. Кто же столько несмыслен и безчувствен, чтобы не возжелал увидеть такую божественную славу, и не употребил всех усилий и подвигов стяжать ее, но лучше воспохотствовал стяжевать богатство, или славу, или власть мирскую? Или, лучше сказать, кто столько окаянен и умоизступлен, чтоб подумал, что кроме царствия и славы Божией есть другое нечто более великое, слава ли, или царство, или богатство, или честь, или власть, или удовольствие, или другое что из того, что именуется и почитается благом на земле или на небе, чтобы, сравнив, избрать ему лучше это, а не то? Для имеющих разум поистине нет другаго блага, кроме царствия Божия.

Посему никто да не дерзает несмысленно отгонять от себя Христа, Который повсюду ходит ища, да царствует над всеми нами. Никто, прошу вас, да не лишает себя сего великаго и вожделеннаго дара. Никто да не низпадает от сей истинной славы. Никто да не оставляет Щедродавца Бога, Творца всего сущаго, из–за временнаго богатства. Никто да не отрицается Владыки всяческих из–за пристрастия любви к родителям, друзьям и сродникам. Никто да не погубляет сладости истинной жизни из–за похоти плотской. Никто да не отчуждает себя от вечной и нескончаемой славы из–за славы временной. Но приидите, совокупимся все во едино и взыщем, да приидет и воцарится в каждом из нас Тот, Кто есть выше всякаго начала и власти и всякаго имене именуемаго; каждый из нас да восприимет в себя всего Его и да имеет Его неотлучным от себя день и ночь, чтобы Он просвещал его Своим пресветлым и неприступным светом (тем светом, который имеет тогда попалить врагов Божиих, когда Он приидет сотворить суд над ними, неверующими в Него, не приемлющими Его и не хотящими, да царствует Он над ними)

Аминь.

СЛОВО ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕ [2]

1. О любви, и о том, какова жизнь и каковы дела добродетельных мужей. 2. И ублажение тех, которые имеют сердечную любовь.

1. Братия мои возлюбленные! Хочу беседовать с вами о душеспасительных предметах, и стыжусь (свидетель мне Христос — истина!) любви вашей, зная мое недостоинство. Потому желал бы ( как ведомо то Господу ) всегда молчать, и очей своих не поднимая, чтобы воззреть на лице человека, так как обличает меня совесть моя, что определен, не будучи того достоин, быть руководителем всех вас, как будто знаю путь добродетели — я, который не знаю даже того, что под ногами моими, и еще не вступал на путь Божий. Почему много скорблю, что я смиренный присужден руководить вас честнейших меня, которых самому мне надлежало бы иметь своими руководителями, потому что я ниже всех вас и не имею слова, свидетельствуемаго и подтверждаемаго моими делами и жизнию моею, чтобы действовать на вас, воспоминая вам о законе Божием и о святой воле Его. Ибо знаю, что никогда ничего не делал из того, что хочу сказать вам, а мне хорошо очень известно, что Господь и Бог наш не того ублажает, кто только учит, но того, кто прежде творит, а потом учит. Иже, говорит Он, сотворит и научит, сей велий наречется в царствии небеснем (Мф. 5:19). Потому что и те, которые слушают такого учителя, бывают готовы подражать ему, не столько получая пользы от слов его, сколько будучи подвигаемы и понуждаемы делами его действовать подобно ему. Этого я не имею, и совесть моя свидетельствует, что нет во мне ничего добраго. Но прошу и молю вас, братия мои возлюбленные, не смотрите на мою нерадивую жизнь, а на повеление Христа Господа и наставления святых отцев; так как эти богопросвещенные отцы наши никакого не предали нам правила, котораго не исполнили бы наперед сами.

Итак, заповеди Христовы да будут единым общим для всех нас путем, который бы вел нас на небеса и к самому Богу. Хотя слово объявляет много путей, много указывает способов, могущих привесть человека в царство небесное, но в самом деле путей немного, а один путь, только он разделяется на многие пути, сообразно с силою и произволение каждаго. Ибо каждый из нас начинает особыми делами и деланиями, как–бы мы начинали движение из разных мест и городов, стремясь однакожь придти в одно и тоже место, т. е. в царство небесное. Когда слышим о деланиях и путях тех людей, которые жительствуют по Богу, то должны разуметь под этим духовныя их добродетели. И те, которые начали шествовать ими, должны все одно иметь в виду и к одной стремиться цели, чтобы всем из разных стран и мест собраться в один город, т. е. в царство небесное, и сподобиться соцарствовать Христу, покорствуя единому Царю, т. е. Богу и Отцу.

Итак, один указали мы город; идущие же в него хотя идут из разных стран, но путь каждаго одинаков со всеми другими: это любовь. Мы имеем святую и нераздельную троицу добродетелей — веру, надежду и любовь, и последняя — первая есть, и большая всех, как предел доброт (нравственных). Ею удомостроительствована вера наша, на ней основана надежда и без ней ничто из сущаго не происходило и никогда не произойдет. У этой любви много имен и дел много, и признаков ея преобильно, и свойств премногое множество. Но существо ея одно и для всех совершенно непостижимо, и для ангелов и для людей, и для всякой другой твари, нам, может быть еще неведомой. Она неизъяснима словом, неприступна в славе, неизследима в советах. Она и вечна, ибо безвременна. И незрима она, ибо умопредставляется, но не постигается. Много красот у ней, нерукотвореннаго и Святаго Сиона, которыя как только начнет кто узревать, престает уже утешаться привлекательными видимостями мира и любить славу его.

2. Позвольте же, братие, мне побеседовать несколько с сею любовию и приветствовать ее, чтоб сколько могу, удовлетворить тем приверженность мою к ней. Ибо привел я себе на ум красоту непорочной любви, и внезапу возсиял свет ея в сердце моем, и от сладости ея стал я восхищенным вне себя; престало действие телесных чувств моих, вышел я мысленно из настоящей жизни и забыл обо всем, что есть в мире сем. Но не знаю, как она опять отступила от меня, и оставила меня одного оплакивать немощь свою. О любовь превожделенная! Блажен, кто возлюбил тебя, потому что такой не восхощет уже полюбить страстно никакой красоты человеческой. Блажен, кто соплелся с тобою божественным вожделением, потому что такой отречется от всего мира и со всяким сближаясь человеком, не осквернится. Блажен, кто пленился красотами твоими и насладился ими полным желанием, потому что такой освятится в душе пречистою кровию и водою, которые сочатся и каплют из тебя. Блажен, кто облобызал тебя всем сердцем, потому что такой изменится добрым изменением в духе своем и возрадуется душею своею, так как ты сама — неизреченная радость. Блажен, кто стяжал тебя, потому что такой не будет уже во что–либо ставить все сокровища мира, так как ты сама — воистину богатство, никогда неоскудевающее. Блажен и треблажен тот, кому подала ты десницу свою, потому что такой, при всем видимом безславии, будет славнее всех славных и честнее всех чтимых. Похвален, кто тебя ищет, прехвальнее, кто тебя обретет, но блаженнее всех тот, кто возлюблен будет тобою, кого посадишь ты одесную себя, кто научен будет тобою, кто обитать будет в тебе, кто напитан будет от тебя безсмертною пищею, т. е. Господом нашим Иисусом Христом.