На л. 84, вслед за окончанием сочинений Нила Сорского, действительно, в записи, сделанной рукой Нила Полева, говорится о Ниле Сорском как о покойном («…отиде к любящему его Христу»). Но далеко не вся рукопись, точнее — совсем незначительная ее часть писана Нилом Полевым. Его почерк встречается лишь на восьми в общей сложности листах: 5, 15 об. — 16, 84 и 178 об. —181. И любопытно, что в трех случаях из четырех небольшие периоды, написанные Нилом Полевым, вплотную примыкают к написанному Нилом Сорским: один раз ему предшествуют (л. 5) и два раза за ним следуют (лл. 15 об. — 16 и 178 об. — 181. На илл. 14 указана граница почерков нал. 178 об.). Четвертый случай — это приписка на л. 84 после окончания сочинений Нила Сорского, о которой мы уже говорили.

Невольно думается, что Нил Полев не слишком старался сделать общеизвестным то, что среди его книг имеются рукописания Нила Сорского. Характерно, что в описях книг Иосифо–Волоколамского монастыря, составленных в 1543 и 1573 гг., вовсе не говорится о книгах письма Нила Сорского,[105] хотя таковые, несомненно, в библиотеке монастыря в то время были. И вместе с тем, как о книгах письма Нила Полева говорится как раз о тех, мне представляется, рукописях, которые привлекли наше внимание. Так, за сообщением в описи 1573 г. «Собор- ник. В начале — Житие Семіона иже на Дивней горе чюдотворца. Писмо старца Нила Полева»[106] мне видится сборник с вкладной записью Нила Полева, заставившей С. Шевырева предположить, что Нил Полев закончил работу Нила Сорского. За записью «Соборник. Нила Полева данье. Заставица на красках. В начале писано житие препо- добнаго отца нашего Феодосия общему житию началника»[107] я вижу рукопись Волок., № 630, т. е. вторую часть Нилова триптиха. Здесь, правда, письмо не приписано Нилу Полеву, говорится лишь о «данье» (известная нам вкладная запись!), но о письме Нила Сорского, как видим, тоже не сказано.

Вероятно, наконец, что одна из книг, подразумеваемых записями: «В полдесть, Две книгы “Нил Заволжский”. Одни — письмо Нила Полева, а другой — писмо Исаака Сумина, Епифанья ученика Леп- кова. (Дальше — другими чернилами. — Г. П.) После описи прибыла книга в четверть “Нил Заволжский”, данья Пофнотія Рыкова»[108] — что одна из этих книг, вероятней всего первая, есть занимающая нас Епарх., № 349/509.

Что же показывают филиграни этой рукописи: приобрела ли она теперешний вид еще при жизни Нила Сорского, или после его смерти? Нилов «пасхальный агнец» конца XV в., о котором мы уже говорили, виден на лл. 2,4,5, 7 и дальше — только в промежутке 110–178 лл. Остальные водяные знаки кодекса[109] датируются временем главным образом после смерти Нила Сорского; наиболее вероятны — конец 20–х — 30–е годы XVI в. Когда‑то тогда, по всей видимости, оформляя рукопись и вставляя в нее листы, написанные Нилом Сорским, Нил Полев и сделал свою запись на л. 84 (специально для Нила Полева выделить водяной знак не удается).[110]

Остается сказать о рукописи РНБ, Солов., № 326/346 — древнейший датированный список первой редакции «Просветителя» Иосифа Волоцкого.[111] Его дата — 1514 г. — содержится во вкладной в Иосифо- Волоколамский монастырь записи того же Нила Полева: «В лето 7022 дана бысть сия книга инокомь Нилом Полевым по трех душах…», а запись эта находится на вклеенном в рукопись листе 4, водяной знак которого — тиара, по Лихачеву, № 4023, указывающий на 1498- 1538 гг., — нигде больше в этом кодексе не встречается.

Нилом Сорским написаны здесь лл. 47–51 об., т. е. начало Сказания о новоявившейся ереси,[112] лл. 67–103 об., т. е. два первых Слова «Просветителя» полностью, и лл. 215–287 об., т. е. последние примерно две трети 7–го и дальше 8–е, 9–е и 10–е Слова «Просветителя» целиком.

Здесь тоже, как это обычно для Нила Сорского, — по 24 строки на странице, размер покрытого текстом пространства — те же 15,3 х 9,5 см, средняя высота букв — те же 2 мм, и те же особенности начертаний: «ук» с более высоким правым хвостом, «ять» с короткими «подвесками» на перекладине, титло с более тяжелым правым концом и др.

Руке Нила Сорского и здесь сопутствует одна и та же филигрань бумаги, но уже не «пасхальный агнец», а буква «L» редкого типа, подобная той, что приведена у Брике, № 8285, 1510–1513 гг. В альбоме Н. П. Лихачева этой филиграни нет.

Иные водяные знаки бумаги этой рукописи[113] не противоречат ограничению времени ее создания датой смерти Нила Сорского, но, конечно, и не дают возможности еще более уточнить это время. Они лишь позволяют сказать, что, пожалуй, написанные Нилом Сорским части не введены в изготовленную позже книгу, как то было в предыдущем случае, и что, по–видимому, книга создана в последние годы жизни Нила Сорского.

Древнейший датированный список «Просветителя» оказывается, таким образом, еще более древним, и, что важнее, становится красноречивым свидетельством отношения Нила Сорского к литературной борьбе Иосифа Волоцкого с еретиками.

Постскриптум

Уже после того как работа «Автографы Нила Сорского» была написана, в Государственном Литературном музее в Москве обнаружилась рукопись, представляющая собой третью часть «Соборника» Нила Сорского,[114] от которого мы прежде располагали только шестью листами, о которых выше шла речь. «Самым достоверным автографом Нила, — пишет Я. С. Лурье, — является сборник Волоколамского монастыря (вклад 1514 г. — как и “Просветитель”), известный археографам XIX в., затем исчезнувший и недавно вновь обнаруженный — Государственного Литературного музея, № 126. Весь текст до л. 253

об. написан здесь одним почерком, а на л. 253 об. имеется запись (Нила Полева): “В сей книге дозде переписи старца Нила, ошелника Сърьскыя пустыни иже на Белеезере”». В сноске тут же Я. С. Лурье замечает: «Статьи Б. М. Клосса (кроме прим. 48) и Г. М. Прохорова были написаны до обнаружения сборника Гос. Лит. музея; поэтому принадлежность текстов в Сол. 326 /346 и других рукописей руке Нила Сорского пришлось доказывать более сложным и косвенным путем».[115] Результат этих доказательств, стало быть, теперь никаким сомнениям подвергнут быть не может.