51) О том, что и новоначальным можно молиться иногда всеми словами молитвы, иногда частию их, — внутри однакож сердца и всегда, и о том, что не надо часто переменять речения молитвенныя.

Можно и новоначальным молиться иногда всеми словами молитвы, а иногда частию их, внутрь впрочем сердца и непрестанно. Ибо, по св. Диадоху, «всегда пребывающий в сердце своем далек от всех красных жизни сей вещей, — и ходя духом, похотей плотских изведывать не может. Поелику же таковый шествие свое совершает в ограждении добродетелями, сии самыя добродетели имея, как бы превратными стражами своего града чистоты; то все козни бесов против него остаются безуспешными» (гл. 57). — Пишет и св. Исаак: «кто ежечасно назирает за душею своею, у того сердце возвеселяется откровениями. Кто зрение ума своего сосредоточивает внутри себя самого, тот зрит в себе зарю Духа. Кто возгнушался всяким парением ума, тот зрит Владыку своего внутри сердца своего» (Сл. 8, стр. 54).

Но при сем не следует часто переменять речения молитвы, чтобы таким частым переменением и перенесением (внимания одного на другое), ум, привыкши к нестоянию на одном и уклонению от него, навсегда не остался неводруженным в себе и потому безплодным, подобно древам, часто пересаждаемым с места на место.

52) О том, что плод внутрь — сердечной молитвы требует долгаго времени подвига и нуждения себя, и что вообще все доброе немалым трудом и временем достигается.

То, чтоб молиться всегда внутрь сердца, равно как и то, что за пределами сего последует, достигается непросто и как случилось, не с недолгим и малым трудом, — хотя и это с некоторыми, по неизреченному смотрению Божию бывает, но требует долгаго и времени, и труда, и подвига, телеснаго и душевнаго, и нуждения себя напряженнаго и продолжительнаго. Ибо, по превосходству дара и благодати, коих чаем мы сделаться причастными, надлежит нам по силе своей приложить и соразмеренные с тем подвиги, и часы или предел того означить, — который, по священным наставникам нашим, есть — извержение из пажитей сердца врага, и действенное вселение в него Христа. Так св. Исаак говорит: «кто желает видеть Господа внутри себя, да напряжется всеусильно очистить сердце свое непрестанным памятованием о Боге, и тако во светлости ума своего всякой час будет он зреть Господа» (Сл. 8, стр. 55). И св. Варсонофий: «если внутреннее делание с Богом не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем. Ибо внутреннее делание с болезнованием сердца приносит чистоту; чистота — истинное безмолвие сердца; безмолвие сие — смирение; смирение же уготовляет человека в обиталище Богу; силою же возобитания такого изгоняются бесы со страстьми; и бывает тако человек храмом Божиим, полным святости, полным света, чистоты и благодати. Блажен тот, кто, во внутреннейших тайниках сердца созерцая Господа, с плачем изливает пред Его благостию моление свое» (Отв. 210). И преподобный Иоанн Карпатский: «долгий подвиг в молитвах и немалое время потребны для того, чтоб в нестужаемом устроении ума обрести иное некое сердечное небо, где обитает Христос, как говорит Апостол: или не знаете себе, яко Иисус Христос в вас есть; разве точию чим неискусне есте (2 Кор. 13, 5)». — И великий Златоуст: «непрестанно пребывай с именем Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа, и Господь сердце, и будет два едино. Но дело сие не есть дело одного дня, или двух, но долгаго подвига и немалаго времени. Ибо много подвигов и времени потребно, да извержется враг и вселится Христос».

53) О молитве сердечной нечистой; и о том, как достигает кто молитвы чистой и непарительной.

Св. Исихий говорит: «кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брань, молитвы, говорю, той, которая непрестанно действовалась бы во внутреннейших сокровенностях сердца, дабы призыванием Господа Иисуса Христа не зримо был бичуем и опаляем враг, скрытно ратующий» (Гл. 21). И еще: «блажен воистину, кто так прилепился мыслию к молитве Иисусовой, вопия к Нему непрестанно в сердце, как воздух прилежит телам нашим, или пламя к свече». И тут же еще: «солнце, проходя над землею, производит день, а святое и поклоняемое имя Господа Иисуса, непрестанно сияя в уме, пораждает безчисленное множество солнцевидных помышлений» (Гл. 196).

54) О непарительной и чистой сердечной молитве, и раждающейся от нея теплоте.

Та есть и именуется сердечною молитвою — чистою и непарительною, из которой раждается в сердце некая теплота, как поется в псалмах: согреяся сердце мое и в поучении моем возгорится огнь (Пс. 38, 44), — огнь, который Господь Иисус Христос пришел воврещи на землю сердец наших, прежде износившую терние страстей, ныне приносящую духовные плоды благодатию, как говорит Господь наш Иисус Христос: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся (Лк. 12, 49), — который (огнь) некогда, и Клеопу с бывшим с ним спутником, согревши и разжегши, заставил в изступлении вопиять друг ко другу: не сердце ли наше горя бе в нас, егда глаголаше нама на пути, и егда сказоваше нама Писания? (Лук. 24, 32). Говорит и св. Иоанн Дамаскин в одном тропаре своих к Богородице Пречистой песнопений: «влечет меня к песнопению сердечный огнь любви девическия». — И св. Исаак пишет:»от напряженнаго делания раждается безмерная горячность, распаляется в сердце горячими помышлениями, вновь появляющимися в уме. А сие делание и хранение утончают ум своею горячностию, и сообщают ему видение. — От сей горячности, производимой благодатию созерцания, раждается слезный ток. — От непрестанных слез душа приемлет умирение помыслов и возвышается до чистоты ума, а при чистоте ума человек приходит в видение таин Божиих. — После сего ум достигает до зрения откровений и знамений, как видел Пророк Иезекииль» (Сл. 59, стр. 459 — 60). И еще: «слезы, ударение себя по главе во время молитвы, повержение на землю побуждают сладостную теплоту слез внутрь сердца, и сердце с похвальною восторженностию воспаряет к Богу, взывая: возжада душа моя к Тебе Богу крепкому и живому: когда прииду и явлюся лицу Твоему, Господи (Пс. 41, 3)». (Сл. 69, стр. 508). И Иоанн Лествичник: «огнь (духовный), пришедши в сердце, воскрешает молитву; по воскресении же и вознесении ея на небо, бывает сошествие огня небеснаго в горницу души» (Сл. 28, 45). И еще: «кто есть верный и разумный монах, который теплоту свою сохранил неугасимою, и до самого исхода своего не переставал прилагать огнь к огню, теплоту к теплоте, вожделение к вожделению, тщание к тщанию». — И св. Илия екдик: «когда душа, упразднившись от всего внешняго, соединится с молитвою, тогда молитва, как пламя некое, окружив ее, как огнь железо, делает ее всю огненною. И тогда душа — все таже душа, только бывает неприкосновенною для всего внешняго, подобно раскаленному железу» (Гл. 103). Еще: «Блажен, кто еще в жизни сей таким видетися сподобился; и сам свой бренный по естеству образ видит огненным по благодати».

55) Теплота различное имеет порождение; но та, которая происходит от чистой сердечной молитвы есть самая настояще истинная.

Ведай, что теплота таковая различное и многообразное имеет в нас порождение и пребывание. Это явно из изложенных изречений святых отцев, но не смеем сказать, что — и из самаго дела (опыта). — Из них наиподлиннейшая теплота есть та, которая приходит от чистой сердечной молитвы, с нею всегда пораждается, возрастает и в существенном просвещении субботствует, т. е. существенно просвещенным, по свидетельству отцев, делает человека, так себя имеющаго.

56) Какое непосредственное действие теплоты сердечной.

Сия теплота непосредственно отгоняет все, что препятствует совершенным образом совершаться первейшей чистой молитве. Ибо огнь есть Бог наш, и огнь поядающий злокозненность бесов и страстей наших. Св. Диодох говорит: «когда сердце с жгучею некоею болью принимает бесовския стреляния, так что боримому думается, будто он носит самыя стрелы, — это знак, что душа стала ретиво ненавидеть страсти. И это есть начало очищения ея. Ибо если она не потерпит великих болей от безстыдства греха, то не возможет потом богатно порадоваться и о благотворности правды. После сего желающий очистить свое сердце, да разгорячает его непрестанно памятию о Господе Иисусе, имея это одно (т. е. чтоб памятовать Господа) предметом богомыслия и непрестанным духовным деланием. Ибо желающим сбросить с себя гнилость свою не так следует вести себя, чтоб иногда молиться, а иногда нет, но всегда должно упражняться в молитве с блюдением ума, хотя бы жил далеко негде от молитвенных домов. Ибо как взявшийся очистить золото, если хоть на короткое время оставит горнило без огня, делает, что очищаемая руда опять ожестевает; так и тот, кто иногда помятует о Боге, а иногда нет, что, кажется, что кажется приобретает молитвою, то теряет пресечением ея. Но мужу, любителю добродетели, свойственно всегдашнею памятию о Боге потреблять земляность сердца, чтоб таким образом при постепенном испарении худа под действием огня благаго памятования, душас полною славою совершенно востекла к естественной своей светозарности» (гл. 97). Вот каким образом ум, безпрепятственно пребывая в сердце, молится чисто и без блуждения, по слову святаго, который говорит: «огда бываетчистая и неблуждательная молитва, когда ум блюдет сердце, во время молитвы». Пишет и св. Исихий: «тот подлинно истинный монах, кто держит трезвение, и тот есть истинный трезвенник, кто в сердце монах (у кого в сердце только и есть, что он да Бог)».

57) О вожделении Господа и расположении к Нему, кои раждаются от теплаго внимания и молитвы.