Впрочем, важнейшее не то, чтобы от сна, составляющего естественную потребность тела, отсекать более и более. Сему препятствовать могут и особенное состояние здоровья, и законно подъемлемые телесные труды, требующие не краткого сна для возобновления истощенных сил. Но преимущественно и существенно важно то, чтобы мы среди самого бдения тела не погружались в сон душевный.

Ты подвизаешься иметь открытым око ума. Возводишь очи к Живущему на небеси (см.: Пс.122:1), по возможности созерцаешь Его совершенства и их явление в Его качествах Творца, Промыслителя и Спасителя и, предваряя всякое другое дело, возбуждаешь твое сердце к прославлению Его: Востани, слава моя; востану рано (см.: Пс.107:3). Низводишь око ума на сотворенные существа и, сквозь них вновь усматривая Божию Премудрость, Благость и дивный Промысл, вновь возбуждаешь твою душу к хвале Бога: Благослови душе моя Господа. Господи Боже мой, возвеличился еси зело (Пс.103:1). Со светильником Закона Божия испытуешь твои дела, сделанные и предприемлемые, и бодрствуешь над ними, чтобы не управляла ими страсть или прихоть, чтобы не вкралось в них беззаконие и чтобы нечистота их омыта была слезами покаяния. При свете учения Христова ты проникаешь оком ума в твою внутренность и бодрствуешь и здесь, чтобы тайные тьмы в помыслах и желаниях обнаруживать и извергать и чтобы не допускать невидимого врага сеять новые плевелы. Не полагаясь же на свою проницательность, паки обращаешься к испытующему сердца: Искуси мя, Боже, и увеждь сердце мое; ...и виждь, аще путь беззакония во мне, и настави мя на путь вечен (Пс.138:23-24). Радуюсь о тебе, брат мой: ты бодрствуешь духовно - благо и спасительно такое бдение. Такое бдение, сделавшись вседневным, сделается и всенощным, потому что утвержденный во бдении ум и во сне тела будет бодр и не позволит усыпить себя мечтаниями чувственными.

Дух наш не бодрствует, душа наша дремлет в мечтаниях, наш внутренний человек погружен в опасный сон, и недалеко смертная напасть от невидимого врага, который, если и на бодрствующих рыкает, как лев, кольми паче к спящим легко подкрадется, как змий, и уязвит. О, Христе, могий не точию от сна, но и от смерти возбудить! Просвети очи мои, да не когда усну в смерть, да не когда речет враг мой: укрепихся на него (Пс.12:4-5).

В житии Преподобного отца нашего Сергия видим чудные плоды благочестивого бдения. Во время нощного молитвенного бдения имел он светлое видение, и утешительное обещание умножения учеников, достойных сего наставника. В нощном молитвенном бдении сподобился он узреть Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и принять от нее вековое благословение своей обители.

И предосторожность против напасти, и желание спасения, и надежда благодати да соединятся в нас, братия, чтобы непрестанно подвизать нас к деятельному исполнению слова Христова: Бдите и молитеся. Аминь.

Беседа в день памяти Святителя Алексия, 1855 г.[5]

Хвалю же вы, братие, яко вся моя помните, и яко же предах вам, предания держите (1Кор.11:2)

Пятый век протекает, как блаженный пастырь, Святитель Алексий почил и почивает от видимых дел пастырских, и не престает паства, в срочные и несрочные дни, притекать к нему с благоговением, с верою, с прошениями о помощи в скорбях, в нуждах, в болезнях, в бедах, в искушениях, с утвержденной опытами надеждою невидимых, но тем не менее действительных от него благотворении. В сем видна, с одной стороны, сила благодати, пребывающей во Святых, с другой - постоянство благочестивого предания. Если бы Святитель благоволил отверсть уста, то не удостоил ли бы он ваше настоящее собрание такой же похвалы, какой Апостол Павел удостоил Христиан Коринфских: Хвалю вы, братие, яко вся моя помните, и предания держите? Счастливы были бы мы, если бы явились вполне достойными такого одобрения.

Предания, соблюдение которых Апостол одобряет, и чрез то утверждает, и предполагает к дальнейшему исполнению, суть не одного рода. Есть предания догматов, то есть главнейших истин веры и благочестия. Есть предания церковных правил и чиноположений, для совершения Богослужения, и особенно таинств веры. Соблюдение сих преданий лежит на попечении особенно священноначальствующих и учащих в Церкви, и в свидетели постоянного сохранения сих преданий в Православной Церкви довольно представить неизменный Символ Веры, от Апостолов до Собора Никейского наиболее устный, со времени сего Собора доныне писанный, и чин Божественной литургии, от Апостола Иакова до Василия Великого частью писанный, частью подражательно преемственный, а от времен Василия Великого и Иоанна Златоустого неизменным Писанием огражденный.

Между преданиями, которые Апостол называет своими, есть и такие, которые, исходя от начал Христианских, простираются от Церкви в обыкновенную домашнюю и общественную жизнь Христиан и составляют их обычаи. Так он повелевал Христианам отлучатися от всяка брата безчинно ходящаго, а не по преданию (2Сол.3:6) Апостольскому, то есть удаляться от сообщения с человеком, который ведет жизнь праздную и рассеянную, или обезображенную подражанием обычаям языческим. Так он предписывал, чтобы Христианские жены ходили во украшении лепотном, со стыдением и целомудрием, не в плетениих власов (1Тим.2:9), по подобию жен языческих. Как предания сего рода суть более наставления и советы о приличном и полезном, нежели строгие заповеди о необходимом, то сохранение оных наиболее зависит от внимания, рассудительности, послушания и усердия получивших предания.

Приближая Апостольские наставления к себе и к нашим обстоятельствам, не погрешим, думаю, если скажем, что Апостольской похвалы достойны те, которые чтут, хранят и употребляют к лучшему направлению своих дел и жизни добрые предания добрых предков, и особенно происшедшие от духа благочестия и благоприятствующие сохранению благочестия и чистоты жизни, и которые не увлекаются чуждыми новостями, дающими обманчивый блеск жизни чувственной и неприметно простирающими мглу и мрак на жизнь нравственную и духовную.

Образование способностей и направление жизни, какое кто имеет или может иметь, получается посредством учения и Предания. Но учением, особенно правильным и основательным, пользуются немногие из всего числа народа, и при том из сих немногих едва ли не большая часть употребляют приобретенные познания только как орудия для некоторых особенных дел и занятий, а живут по преданию и подражанию. По сему можно судить, как много значит Предание для жизни и благосостояния человека и народа. Итак, если, по несчастью, дошло до нас предание худое, неблагоприятное для истинного благочестия и добрых нравов, не должно уступать или колебаться, надобно здравым учением и сильным противоположным примером остановить наследственную заразу, уврачевать настоящий род и охранить здравие будущих поколений. Но если добрые предки оставили нам Предание доброе, от истинной веры и благочестия происшедшее и благочестию споспешествующее, благоприятное благонравию и благоустройству семейства и общества, сие наследие душ менее ли ценно, нежели наследие домов и земель? Сие сокровище сердец менее ли достойно сбережения, нежели сокровище сундуков?