Часть 1

Много есть звуков на свете, Феодул; числа им нет. Ухо наше слышит только малую их часть.

Много цветов и форм на свете; поистине, числа им нет. Наш глаз видит только малую их часть.

И много запахов на свете; кто их когда-либо мог сосчитать? Нос человека чувствует едва только малую их часть; также одну лишь малую часть того, с чем соприкасаемся, мы ощущаем.

Вся вселенная гудит какой-то мелодией звуков и нот без числа, вне нашего восприятия. Кто-то держит в Своих руках вселенский оргАн, заводит его по Своей воле, слушает и слышит все.

Наше ухо создано не чтобы воспринимать все звуки, а чтобы почти все их отбросить и лишь малую часть воспринять. И глаз наш не создан, чтобы разглядеть все цвета и все формы, но чтобы ограничить наше зрение до весьма скромной меры. И наш нос не создан, чтобы обонять все запахи, но только некоторые: или привлекающие, или отталкивающие.

Если бы было дано человеку лишь на мгновение услышать все звуки во вселенной, и увидеть все цвета и формы, и ощутить все запахи, а еще и узнать обо всех невидимых существах вокруг себя, - взорвались бы все его чувства и он сошел бы с ума.

А как ты думаешь, что стало бы с человеком, если бы ему дано было прозреть в будущее, в грядущие события и происшествия близких и дальних времен, в конечную драму своей жизни, или жизни своих сродников и друзей, или своего народа, со всеми катаклизмами и ужасами, которым дОлжно прийти? Поистине, мало людей с достаточно крепким рассудком и сильными нервами, которые, видя бездонную пропасть ужасов перед собой, не пришли бы в нервное расстройство или не обезумели бы.

Даже красота, превосходящая наш обычный опыт, ужасает нас, что говорить тогда об уродстве? Пророк Даниил увидел прекрасного Ангела Божия,

облеченного в льняную одежду с поясом из чистого золота. Тело его - как топаз, говорит,

лице его - как вид молнии; очи его - как горящие светильники [

1]. Какая возвышенная красота! Но эта красота превышает обычное человеческое представление о красоте. Потому ясновидец так сильно испугался этого явления небесной красоты; он говорит:

во мне не осталось крепости, и вид лица моего чрезвычайно изменился, не стало во мне бодрости... в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле (ср.: Дан.

10, 8, 9).