Across the Danube from Belgrade lies Zemlin, from where Austrian cannons are now firing at the Serbian capital. Zemlin is already an Austrian possession. In this very Zemlin, I once started talking to a Serb. An Austrian Serb is no longer taught Russian at school. We tried to speak each in our own language - absolutely nothing came of it. It was no longer news to me that it was possible to communicate with a Serb in German. And so two Slavs are forced to resort to German speech to exchange thoughts. Now I can quite clearly imagine the sad expression on the face of my interlocutor when, at the end of the conversation, he said to me: "How sad that we Slavs are forced to speak German among ourselves.." Of course, I could only readily agree with him that this was sehr traurig [1]. Indeed, my heart was sad...

Almost on the same day I had to have a theological dispute with a Catholic Croat, a student from Zagreb; I argued to him that it was not at all appropriate for a Slav to be a Catholic. But how they had to debate! Almost half in German. What a fact again! A Slav (Croat) to a Slav (me) in German proves the advantages of Catholicism, the Latin alphabet for the Slavic language, etc.

В другой раз привелось мне несколько дней прожить в Праге. Оказалось, что и с чехами нужно говорить по-немецки. Здесь несравненно хуже, нежели в Белграде: по-русски совсем не говорят. Просто не могу забыть того неприятного чувства бессильной досады, которое невольно приходилось переживать все время пребывания в Праге. Прислуга в гостинице и ресторане, продавцы и продавщицы в магазинах, люди на улице - все ведь чехи, родные по крови славяне. Слышишь в их разговоре отдельные славянские слова, без особенного труда понимаешь чешские книги и газеты, а вздумаешь заговорить - будто завеса какая падает между нами, и сразу становимся как-то чуждыми друг другу. Скажешь или прочитаешь что-нибудь по-чешски - чехи улыбаются; не так произнес. И опять не могу забыть, как в Праге одна девица по-немецки объясняла мне, как нужно читать и правильно произносить чешские слова. Нужно, Друг мой, попасть в такой большой славянский центр, как Прага, чтобы почувствовать, насколько тяжело и неприятно по-немецки говорить со славянами.

Еще воспоминание, последнее. Русская граница. Калиш. Что сталось с ним теперь? Вокзал по русскому обычаю далеко от города. В омнибусе отправляюсь в город. Сидящая против меня полька обращается ко мне с вопросом, а я понимаю из ее вопроса только слово "пан". Что ж? Опять за немецкий язык - и друг друга поняли. Это уж в России! Поляки, ведь это - "поляне", по летописцу. Я, вероятно, "вятич". Неужели "поляне" с "вятичами" по-германски говорили?

Вот, Друг мой, Тебе ряд мелочных воспоминаний о встречах со славянами на Западе. Видишь - везде одна подробность: друг друга не понимаем и принуждены между собою говорить на языке чужой и враждебной славянству нации. Мелкая подробность, но заставляет меня порою крепко призадумываться. Да и одного ли меня? Помнится, покойный А.И. Введенский останавливался своим вниманием на этой вынужденной необходимости говорить со славянами по-немецки.

Что за странное явление? Язык наших врагов служит для нас средством общения и единения! Посмотри на этнографическую карту Австрии. "Лоскутная империя" сшита более чем наполовину из славянских кусков. Вот уж немецкая государственная власть соединяет славянские народности в одно политическое целое.

Разъединено славянство - вот что чувствуешь прежде всего и чувствуешь с болью сердечной.

Нас исторические сплетни Поссорили между собой И разорвали долголетний Союз священный и родной. Кн. Вяземский ...Как жалкие слепцы, Мы блуждали, мы бродили, Разбрелись во все концы. Иноверец, иноземец Нас раздвинул, разломил: Тех обезъязычил немец, Этих турок осрамил. Ф. Тютчев

В наших учебных хрестоматиях известное стихотворение А.С. Хомякова "Киев" ("Высоко передо мною...") почему-то печатается наполовину сокращенным (конец: "Солнца вечного Восток"). Опущены как раз те стихи, где выражены славянофильские идеи поэта. Случайно это или с умыслом? То есть чтобы не развращать учащихся славянофильскими мыслями? А в этих опущенных стихах опять скорбь о разъединении славянства.

Братцы, где ж сыны Волыни? Галич, где твои сыны? Меч и лесть, обман и пламя Их похитили у нас; Их ведет чужое знамя, Ими правит чуждый глас.

Так грустят и скорбят о разъединении славянства славянофильские поэты.

Лично я, мой Друг, с особенной болью воспринимаю религиозное разделение славянства. Я никак не могу думать, что Православие и католичество - почти одно и то же, что это - две Поместные христианские Церкви. Я исповедую, что Церковь едина, и католики для меня - не Церковь, а следовательно, и не христиане, ибо христианства нет без Церкви. А между тем как много славян отпало от Церкви и уверовало в папу Римского! Славяне по природе особенно религиозны. Для них религия - не привесок к жизни, но самая жизнь. Славяне не забавляются религией, но живут религией. В религиозном отношении немцы пред славянами никуда не годны. Немецкие католики - это особенный религиозный тип. У немецких католиков религия - какой-то просто благонамеренный и бесстрастный консерватизм. Славяне и к католичеству относятся со свойственной им стихийной религиозностью. Из католиков современных, мне кажется, наиболее религиозны, стихийно религиозны, поляки. Отпадение от Церкви славянина естественно затрагивает в самом существе его отношения к славянству вообще. Наши либеральные публицисты, когда пишут о славянстве, то почти не обращают внимания на разделение религиозное. И совершенно напрасно. Сами они привыкли обходиться в жизни без веры, но напрасно думать, что и народ может так же мало интересоваться верой, как господа публицисты. В народном представлении человек прежде всего именуется по вере его. В Галиции, например, "русский" значит православный, "поляк" - католик. "Русская вера" - Православие, "польская вера" - католичество. Напрасно вражду между разноверными славянами объяснять фанатизмом пропаганды. В существе самого религиозного разномыслия уже дана вражда. Вера - основной нерв человеческой жизни, самое драгоценное сокровище души. И если в этом пункте нет единения, то всякое другое единение - культурное, научное, политическое - будет уже подорвано и ненадежно. Справедливо говорит поэт:

Где о вере спор, Там, как вихрем сор, И любовь, и дружба сметены.

Хоть я и мало наблюдал жизнь славян-католиков, но все же имею в своем чувстве основание, чтобы исповедать один из основных догматов славянофильства: "Дух славянства определяется Православием". Да, только Православием. Вне Православия славянин на чужбине. Я не могу даже раздельно объяснить - почему, но я всегда как-то чувствую ложь в положении славянина-католика. Сухой юридический счет с Господом Богом, в который вписывается всякое "доброе дело" для оплаты "наградой" на Небесах, наемническое и даже рабское отношение к Богу, от Которого можно ждать или наказания, или награды, предоставление всего церковного дела иерархии, сухая размеренная служба бритых ксендзов, искусственный пафос и декламация их проповедей - все это, по-моему, должно быть крайне противно славянской душе. Измена Православию есть в сущности измена славянству, переход на западный лад в настроении и в жизни.