"Вера, - писал кн. С. Трубецкой, - т.е. сознание смысла жизни и высшей достойной цели бытия, признание Бога, Которому служишь, нужна личности, в которой скотство не заглушило духовной жизни. Она нужна сильным и слабым. Даёт им норму жизни и ставит им цель, для которой стоит жить".

Остаётся ещё добавить, что такой ревностный марксист, как Луначарский, и он невольно признаёт, что "не нуждается в религии - узкий эгоист, нигилист в худшем смысле этого слова", что "должен быть Бог живой и всемогущий".

Религиозные искания во Франции

Франция - страна неверия. И что же происходит там в последние десятилетия? Характерной чертой современной французской философии является искание религиозно-философского синтеза, который мог бы удовлетворить духовные запросы целых личностей. Та же самая религиозно-философская проблема является господствующей как в публичных лекциях, так и в учёных дебатах и в статьях светских журналов, которые лучше всего отражают течение общественного мнения. Даже в таком учреждении, как Ecole libre des Hautes Etudes sociales [Высшие социальные курсы со свободным посещением (фр.). - Ред.] целый ряд лекторов, каждый с точки зрения своих специальных научных занятий обсуждает всё ту же тему. Помимо этого - организуются серии лекций на тему "Падение материализма в современном мнении". Самое слово "материализм" стало пользоваться дурной репутацией; напротив, свобода, интуиция, вера, преобладание интересов этического характера, утверждение в человеке божественного начала - всё это весьма интенсивно и жизненно трактуется. Только в религии начинают во Франция видеть спасительницу - от всех бед и тяжестей жизни.

И в какой сильной степени развиваются там мистицизм и суеверия?! В Париже имеются громадные магазины, специально торгующие книгами и манускриптами по тайным наукам (магии, чародейству, демонологии, астрологии, алхимии, герметизму, каббале, магнетизму, спиритизму, мистицизму, теософии), имеются специальные издания, каждую неделю выходят новые каталоги. Здесь имеются также общества, преследующие какие-то оккультические цели. Чем вызвано всё это? Очевидно, всё той же духовной потребностью или вернее - неумением удовлетворить эту потребность, которая побуждает людей к религии.

Вера и знание.

Понятие о вере по апостолу Павлу

Что такое вера? Самое лучшее определение по точности выраженной мысли и содержательности находится в Священном Писании, у апостола Павла. В послании к Евреям он говорит: "Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (II, 1). В катехизисе митрополита Филарета этот текст формулируется так: "вера есть уверенность в невидимом, как бы в видимом, - в желаемом и ожидаемом, как бы в настоящем".

В этом определении содержатся следующие мысли:

По характеру своему вера есть уверенность; а мы уверены в том, что хорошо нам известно, в чём мы убеждены, что есть наше знание. Следовательно, вера для всякого верующего имеет значение не предположения, не догадки, а знания, знания истинного, подлинного.

Простирается она на предметы: а) невидимые по самому существу своему и б) в настоящее время ещё не существующие, а только ожидаемые, желаемые, следовательно, на такие, которых нет пред нашими глазами и которым только ещё надлежит быть.

Как таковая, вера есть необходимейшая потребность человеческого ведения. Если никто не может всё видеть и жить в области только известного, то никто не может обойтись и без веры.

Но основанием для неё служит не внешний опыт, не исследование, а некая духовная деятельность, утверждающая возможность в качестве действительности...

Такое понятие о вере издавна возбуждало против веры всякие возражения, а против её утверждений - сомнения и критику. Вере противополагается знание. И на почве философского мышления всё учение о вере (особенно религиозной) обыкновенно сводилось и доселе сводится к вопросу о взаимном отношении веры и знания. В то время, как позитивисты и их сторонники определяют веру или как низшую ступень знания, или даже как прямое отрицание его, многие богословы, сводя все рассуждения о вере к возможному оправданию веры перед знанием, веру трактуют или как особую форму познания, или как необходимое дополнение его.