Господь ищет себе место в нашем сердце. Стою при дверех и толку (Откр. 3, 20). И диавол — тоже. Что это значит? — Внимайте: сердце — душа наша.

Что это значит, что человек сам часто живет преданный страстям и иногда услаждается их зловонием, а других — гонит немилосердно за то же, в чем сам виноват, и не терпит в них ничего, что есть в себе? — Подлинно… сатанинское обольщение. Свое зловоние обоняет — ничего; а у других не терпит!

По тому одному следует презреть вещественные блага, что при привязанности к ним на нас сильно действует диавол, именно чрез посредство наших привязанностей. — Не дадим же места диаволу. — Точно так же — по тому особенно мы должны любить всех людей, особенно близких, что чрез ненависть в нас вселяется диавол и силь но действует в нас чрез нее.

В каждом человеке уважь дыхание Божества и, так как это дыхание падшее и падающее, терпи великодушно его падения и ни в каком случае не пренебрегай им, не променивай его на что–либо вещественное.

Не говори, что ты из–за своих schurinow [367] не можешь посылать сколько должно денег родным своим. Ты посылаешь родным или имеешь возможность посылать — именно потому, что отец твоих schurinoff* доставил тебе такое место, которое дает тебе средство — довольствовать с избытком не только семейство твоего тестя, но и родных своих. — Смотри, какое чудо сделал ради тебя милосердый Господь: Он поразил на время тестя твоего болезнию, казавшеюся неизлечимою, смертельною, чтобы он принужден был сдать тебе место, и лишь сдал — выздоровел и теперь крепок силами, как ни в чем не бывало, чтобы видел ты, что болезнь его была — поводом и побуждением к доставлению тебе места.

Чтобы научиться тебе любить, как должно, любящего Господа, научись прежде любить любящую жену свою: не раздражайся на нее и не оскорбляй ее. Если научишься не оскорблять ее, тогда научишься не оскорблять и Господа. — Любите своя жены, якоже и Господь <возлюби> Церковь (Еф. 5, 25).

Когда я мучусь от соделанного греха, развивающегося и свирепеющего разрушительным пламенем во внутренностях моих, я думаю: что, если мучатся и будут мучаться так все грешники после смерти? И страшно мне становится — и за себя и за других, — и молюсь я тогда усердно об упокоении всех усопших — родных, знакомых и всех православных христиан. А подлинно страшно мучение греха. Кому Господь дал испытать это мучение во всей силе, тот это знает. И ныне человек мучится с диаволом вместе, потому что диавол непременно бывает в человеке, когда человек страдает от греха, и там, на том свете, будет с ними же: какой ужас! — Так нужно испытать самому и начатки будущих мучений и будущего блаженства, чтобы совершенно возненавидеть первые и всем сердцем возлюбить последнее, — и затем со всевозможным усилием убегать первых и достигать последнего.

Христианин среди сетей многих ходит [368], и горько, горько часто ему бывает между этими сетями. Тяжело птичке, когда она попадется в сеть, — изо всех сил, бедная, рвется, бьет своими крыльями, делает разные изгибы и часто без успеха; если же успеет вырваться, то нередко повреждает себе или крыло, или ногу, или голову, или другое что; точно так же тяжело человеку, когда он попадает в сеть диавола, — изо всех сил бьется бедная душа, точно птичка увязнувшая: ущемит и воспалит ее железная, огневая сеть сатаны — и на колена падает она в своем теле, и слезящие очи возводит к Богу, и рукою изображает часто спасительное знамение, и другие употребляет движения — и часто дорого, дорого стоит ей высвободиться из этой сети: только потоки слез освобождают ее от ней, когда преклоненный слезами Владыка милостиво призирает на скорбь и тесноту души и единым мановением воли Своей прогоняет ловчего, или точнее — разбойника и убийцу наших душ. Птичка попадает в сеть, потому что ее влечет к сети инстинкт пищи и пития; человек попадает в сеть диавола потому, что имеет греховные наклонности, или страсти, которые сделались для него как бы природным греховным инстинктом его: чрез эти–то страсти, чрез пищу этих страстей, например, чрез сребро и злато, чрез лица другого пола, чрез пищу и питье, чрез ненависть, чрез зависть и другие страсти диавол уловляет неразумных и неискусных — и мучит их, дерлса их в когтях своих. — О! Избави, Господи, всякого от сетей врага.

Болезнь человека, какая бы то ни было, есть пред обручение, залог смерти его. Потому всякий больной должен подумать о своей смертности и из мысли о смерти и о Суде, который неминуемо следует за смертию, извлечь для себя правило жизни.

NB. Хочу рассказать вам, братия, — о чем молится касательно вас священник во время вечерни, утрени и обедни, чтобы увеличить вашу ревность к посещению храмов Божиих.

Знаю Моя, и знают Мя Моя: якоже знает Мя Отец, и Аз знаю Отца (Ин, 10, 14). Какое близкое познание: Иисус Христос так знает Своих верных слуг, как знает Своего Отца, и верные так знают Иисуса Христа, как Христос знает их. — Утешительно!

Чтобы молитва наша была действительна, нужно из сердца извергнуть всякую привязанность к чему–либо земному, истребить всякую ненависть к брату и — сердцем полюбить предметы мира горнего, блага того века, то есть Царства Небесного, особенно же — Владыку того Царства. Слова: горняя мудрствуйте (Кол. 3,2) — должны быть выполняемы особенно на молитве. Когда приступил к молитве, к беседе с Богом, брось думать о житейском, а думай о небесном. — Но, о лесть земных благ, лесть богатства, почестей! — Как ты сильно тянешь нас к земле.

+ Дух Божий нашел на Пресвятую Деву Марию (См.: Лк. 1, 35) — и зачала Сына Божия; Дух Божий дышет (Ср.: Ин. 3, 8) ныне в церквах во время Литургий на призывание священника — и творит Тело и Кровь Христовы. Многие святые дышали на мертвых Живущим в них Духом Святым — и мертвые оживали.

Не слушайся ревущей в тебе злобы и порывающейся излиться в словах горечи, а повелевай ей молчать в себе, замирать. Иначе, привыкши видеть твое повиновение и течь с твоего языка, она одолеет тебя. Как вода, стоящая за земляною плотиною, нашедши себе скважину, размывает ее больше и больше, и вода просачивается чрез нее, если мы не закрепляем или слабо закрепляем ее, и наконец, при возрастающем послаблении с нашей стороны и при частых прорывах вода сильно проторгается и чем дальше, тем сильнее и сильнее — так, что наконец делается весьма трудным, даже невозможным заградить ее, — так и с злобою, скрывающеюся в сердце человека: если мы дадим ей пробиться раз и другой и третий, она будет все сильнее и сильнее вытекать и наконец может прорвать совсем и затопить твою плотину. — Знай, что в душе стоят воды злобы, как говорит Псалмопевец: воды злобы до души моея внидоша (Ср.: Пс. 68, 2).