Мы говорим о людях, оставивших нам великие произведения искусства, литературы, науки, как о бессмертных по–своему. Поэтому и Пушкин говорит: «Весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет…» Это все остается, но остается временно, потому что нет бесконечной памяти у человечества. Вечной остается жизнь, погибают отдельные организмы, но для человека, для его ноосферы, то есть для сферы духа, важен каждый человек, важна каждая личность.

И когда Христос явился перед учениками, — это не была память о Нем. Память была о пророке Исайе, о великих учителях человечества, о великих философах. А Христос вовсе не жил в их памяти — Он явился им живой. Вот, что было важно. Бессмертие в легендах и памяти было у Моисея, но никто не говорил, что он явился живым; бессмертным в памяти учеников был и Сократ, но никто не говорил, что он явился живым; наконец, бессмертны в памяти нашей великие святые христианские, и многие их видели во сне, имели с ними внутренний контакт, но все–таки мы знаем, что они умерли, и гробницы их об этом свидетельствуют, и мощи их явно об этом свидетельствуют.

Христос не ожил, а изменился, поэтому святой апостол Павел говорит, что мы все изменимся. Это трансформация, мутация, новая ступень эволюции. Все души, которые когда–либо были созданы в мире, мы все изменимся. И тогда нам вновь будет возвращено телесное бытие, но то телесное бытие, которое открылось ученикам в явлении Воскресшего. Апостол Павел говорит, что есть тело душевное, а есть тело духовное: некое иное тело, которое не подвержено в такой степени жестоким неумолимым законам мертвой живой природы, тело, которое подчиняется духу, поэтому не знает ни старости, ни усталости.

Опыт учеников, видевших Воскресшего, был особенным. Это не было смутное видение, а Он пришел к ним и сел за стол, и показал им знаки на Своих руках, и ел с ними. Но никто и не думал, что Он, может быть, очнулся, что Он ожил, что Он реанимировался, — потому что лицо Его изменилось, они узнавали Его не сразу. Он не входил к ним в дверь, а появлялся сразу в комнате; для Него не существовало тех преград, которые существовали для Него же до того, прежде. И Он сказал: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле». Он стал иным.

И апостол Павел, продолжая Его мысль, учит нас, что Христос в этом отношении явился Первенцем, Первенцем, не как Богочеловек, а как человек — как человек, обретший новую жизнь. Среди всех нас Он первый обрел духовное тело, первый вошел в вечность в духовно–душевно–телесном единстве личности. И вот это и есть то, чего желает, чает христианство.

«Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Тело побеждается, миры побеждаются, и наша душа, скомканная, маленькая и жалкая, вырывается на колоссальную свободу. И между нею в ее нынешнем состоянии и тем раскрытием огромным, которое ее ожидает, такая же гигантская дистанция, как между молчаливым эмбрионом в утробе матери и гением (скажем, Леонардо да Винчи или Эйнштейном), который из этого эмбриона развился.

«Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века…» Я убежден, что эта жизнь охватит не только нашу планету, а и то, что в Библии названо новым небом и новой землей. Я убежден, что столь сложное существо, как человек, его организм, он должен был подготавливаться колоссальным количеством процессов, которые происходили в необъятной Вселенной. Для того, чтобы создать одно мыслящее человечество, по–видимому, нужно было запустить столь гигантский котел урановый, как наша галактика, а, может быть, и все наше мироздание.

Вопрос о том, имеются ли другие подобные человечества, не имеет принципиального значения. Даже если там есть подобные люди и у них другое тело, они все равно люди, они все равно наши братья, потому что у них принципиально то же соединение телесного и душевного, духовного, и у них также существует бессмертие. И все мироздание сегодня, еще подчиненное жестким законам деградации, умирания, омертвления энергии, распада, — вся эта вселенная одухотворится таким образом, чтобы жизнь играла во всей ее полноте. Снова вернусь к словам апостола, который говорил, что у человека сегодня нет воображения и силы для того, чтобы представить «жизнь будущего века»…

Душа — это печать человека. Знаменитый американский психолог и психиатр, философ Джеймс проводил очень много опытов, пытаясь связаться с сознанием умерших людей. Я читал отчеты, запись этих экспериментов. Трудно сказать, насколько все это может быть сегодня оправдано и достоверно, но любопытная деталь. Джеймс пришел к выводу, что человек уносит с собой все свои особенности, но он сохраняет свою ограниченность, и то, что он лишен телесных органов своих в какой–то степени умаляет его бытие. Это дух развоплощенный, а не человек.

В этом отличие христианства от всех видов оккультизма, которые считают развоплощение благом. Это большой соблазн. А христианство говорит так: да, мы покидаем свою плоть, но для того, чтобы обрести новую, потому что Бог создал Вселенную не напрасно, не только для того, чтобы мы в ней страдали, а для того, чтобы она заиграла всеми красками гармонии, красоты и мощи, и чтобы в ней играл человеческий дух, вечно творя, вечно преобразуясь, открывая все новые и новые для себя горизонты.

Отец Сергий Булгаков, один из великих учителей наших православных в XX веке, называл это очеловечиванием природы. Его современник Пьер Тейяр де Шарден, французский теолог и палеонтолог, называл это тоже гоминизацией природы. Это процесс, который начинается уже здесь и теперь. Когда человек учит свой дух подниматься над природным, вырабатывать в себе терпение, твердость, умение отрешиться от давления материальных факторов, умение сосредоточиться на духе так, чтобы эти факторы не были всепобеждающими, — это уже в нашей личной жизни репетиция, прелюдия к жизни будущего века.

Знаменитый современный ученый, психиатр Виктор Франкл проводил свои наблюдения за душами людей в тяжких условиях, в нацистском концлагере. И он убедился там, что погибали в первую очередь не физически слабые люди, а люди духовно слабые; люди, у которых была цель, у которых был собран дух, — они, несмотря на слабость физическую, проходили через все круги ада и оказывались победителями. Выйдя после войны из лагеря живым, Франкл много об этом думал, много писал и создал даже специальную методику для лечения неврозов, которую назвал логотерапией, то есть лечение с помощью логоса, духа, слова.

Так вот, в росте духовной жизни сегодня, здесь и теперь, повторяю, мы имеем преддверие жизни будущего века, преддверие воскресения мертвых.

Воскресение есть преображение всей природы. Однажды я был в доме у одного скульптора, весьма любимого мной и уже пожилого человека. Оглядев как–то свои скульптуры, он с грустью сказал: «Все минует, и все пройдет, а куда все это денется?» Он верил в бессмертие человеческой души, но ему было жалко произведений, которые погибнут. И действительно, опыт человека показывает, как легко разрушается все — природа и искусство. Но на самом деле, если человек вложил в свои творения свою душу, они в какой–то степени приобщились к его бессмертию. И все великие произведения искусства не смогут умереть, потому что они приобщены царству Духа. И человек получил вдохновение из этого царства.