Кто же и откуда были эти «хранители святых добродетелей»? А были это, именно те смиренные подвижники, которые в народной памяти и предании сохранились ( во всяком случае на земле Моравской Сербии, где были в большинстве), под именем — Синаиты. Многочисленные монастыри и пустыни Моравской Сербии, хранят их мощи и святые предания о них. В силу уединенности образа жизни и смирения, мы не знаем теперь имен и происхождения многих из них. Народная память хранит имена и места погребения лишь некоторых; сохранилось полное житие только преподобного Ромила Раваницкого и некоторые исторические сведения, не всегда точные, о преподобном Григории Синаите Младшем, авторе жития преподобного Ромила. [9]

Народные предания, которые собирал М. Дж.Миличевич, говорят о святом числе — «семи Синаитах», которые бежав с Востока, поселились все в краях от восточной Моравы до Дуная» [10]. Было же их много больше, особенно, если их появление и количество рассматривать в более широком историческом контексте, т. е. в составе, этого единственного в своем роде, синаитско–святогорского исихастского движения. По народному преданию, это название преимущественно принадлежит ученикам преподобного Ромила Раваницкого и преподобного Григория Синаита Младшего (Горняцкого), чьим духовным источником служили монастыри Раваница и Горняк. И действительно, Синаиты преобладали в Моравской Сербии, от Моравы и Млавы до Дуная и Баната, но селились они и в других сербских краях, особенно в Метохии, в окрестностях Призрена, в Зете Балшича, и, как мы увидим, везде вплоть до Метеоров в Фессалии. Так, например, кроме Григория, тогда — пустынника и переписчика из Призрена, о присутствии синаитов в восточной области, в Метохии, свидетельствует название — Синай, где находятся несколько разрушенных церквей (Ср. В. Петкович, «Обзор церковных памятников в истории сербского народа», стр. 296). Если посмотреть на это явление шире, то можно сказать, что все значительные духовные личности того времени могут быть причислены к «синаитам». Потому что, принадлежность к «синаитам» не означала обязательного пребывания на Синае, это значило — быть носителем синаитского духовного идеала, быть подобным синаитским подвижникам по образу жизни. А это и было главной характеристикой Синаитов и исихастов в Сербии XIV и XV веков. Вдохновленный Григорием Синаитом, святогорским «преображением» и исключительно богатой пустыннической духовной литературой, этот тип монашества, был основан на нестяжательности, труде, отречении от мира, устремлен к молитвенному уединению, полностью сосредоточен на Царстве небесном, непрестанной молитве и духовном совершенстве. Если прежде в Сербии, основным и едва ли не единственным типом монашеской жизни было общежитие в больших богатых царских Лаврах, то теперь скитская и пустынническая жизнь, синаитского и святогорского типа, становится более притягательной для монахов. В Сербии и раньше встречались пустынники, но никогда в таком множестве, как в то время. У такого монаха нечего было украсть, кроме самой жизни, поэтому он был способен выжить в самых тяжелых условиях, чего нельзя было сказать о монашестве из крупных и богатых общежительных монастырей.

Говоря об этих Синаитах, В.Розов, не без оснований утверждает, что с ними связана, крупнейшая в истории Сербии, реформа монашества и монашеской жизни [11]. Благодаря им и их влиянию на душу народа, тем изменениям, которые произошли в народной душе, ослабло влияние Запада на Сербию и своей судьбой она становилась духовно и культурно, все более тесно связанной с православным Востоком.

Одной из главных причин того, что имена всех этих святых людей не сохранились в народном и церковном предании, было их желание остаться неизвестными, скрыть свой подвиг. То, что пишет о преподобном Феодосии Тырновском, одном из выдающихся учеников Григория Синаита, (он также является очень значительной личностью, — вместе со своим учеником, впоследствии патриархом Тырновским Евтимием и его многочисленными учениками, которые переселились в Сербию, — в распространении синаитско–святогорского движения в сербских землях), характерно и для всех его прямых или косвенных последователей — «Феодосий, — говорит его жизнеописатель и духовный брат цариградский патриарх Каллист, — старался, чтобы никто не узнал откуда он и к какому народу принадлежит». Он упражнялся в «умном делании», т. е. постоянном молитвенном безмолвии, в «строгом воздержании, хранил «сердечную преданность Богу». Его родиной был Горний Иерусалим, а братьями и близкими — воинство Небесное. Что же до земного, дольнего отечества, он был — эдемитом, т. е. райским человеком, созданным «по образу и подобию Божию» (Др. В.Сл. Киселков «Житие св. Феодосия Тырновского как исторический памятник», София 1926, стр. 112). Поэтому Светозар Радойчич, говоря о художниках конца XIV века, не без оснований говорит, что весьма трудно определить их национальность и язык — почти все хорошо говорят по–гречески, при переводах часто путают сербский и болгарский, можно предположить, что некоторые из них Влахи или Арбанасы (албанцы) (Св. Радойчич, «Форма и мысль в древней сербской живописи», Летопись Матицы Серсбкой, год 147, июль–август, 1971, кн. 408, св.1–2, стр.6). Если это относится к художникам и писателям, которые преимущественно были монахами, то тем более, это касается пустынников Синаитов. Не будет удивительно, если бы среди них, наряду с сербами и болгарами, влахами и албанцами, нашлись грузины или сирийцы. Своей жизненной позицией, мировоззрением и подвигами, эти святые люди возрождают библейское новозаветное понимание нации. Для них нация — христианский народ Божий, «наш род христианский», один единственный, христообразный и христоподобный, собранный в единстве веры и жизни, из разных племен и краев земли.

Такое понимание нации, делает второстепенными биологическую принадлежность, язык и др. На таком понимании нации, т. е. понимании ее, как соборной всеобъемлющей Церкви, не знающей границ и разделений, объединился изнутри, т. е. на духовном внутреннем плане, до той поры страстями разоренный Балкан и в течении XIV и XV веков, был духовно готов и способен выдержать азиатское исламское нашествие и многовековое рабство. [12] Эсхатологический дух синаитско–святогорского монашества и такое, синаитско–новозаветное понимание нации, сыграли первостепенную роль в формировании всего того, что подразумевалось под «Косовским заветом», т. е. выбором князем Лазаром Царства небесного, и всей его (и его последователей) политики по отношению к иконописцам, писателям, архитекторам, переписчикам, монахам, стекавшимся в то время в Сербию. Все это выносило и создало в Сербии и других православных странах, культуру соборного вселенского этоса и характера, пронизанную светом нетварного света, и поэтому непостижимую без горней (неотмирной) перспективы.

Первоначально непосредственной причиной переселения монахов из Палестины и Синая, были войны, бушевавшие в Сирии и Палестине во второй половине XIV века, а затем, вторжение монголов в Сирию, в конце XIV и XV веке; что касается причины переселения святогорских исихастов и монахов–учеников Григория Синаита из Болгарии в сербские земли, то ей послужило поражение в Марицкой битве (1371), волнения из–за постоянных разбойничьих нападений на эти области. После Марицкой битвы, говорится в житии преподобного Ромила, многие святогорцы и пустынники, «из страха агарянского», «от Святой Горы избегоше». (Ср. Вл.Розов,”Святой Савва и сербы в Святой земле и на Синае», Мысль 1928, кн. 28, св.5 и 6, стр. 336. П.А.Сырку,”Монаха Григория Житие преп. Ромила», Памятники древней письменности и искусства, 136 (Санкт–Петербург,1900), стр. 32). Тяжелое положение на юге, привело к бегству монахов их старых королевских и царских лавр, в более защищенные места и тихие пределы Моравской Сербии. Очаг сербского монашества переносится из Косова и Метохии, Ибра и Рашки, на берега Большой и Западной Моравы, простираясь до Савы и Дуная. В то же время, движение монахов с Востока в западные края, не исключало и противоположного направления, особенно, с наступлением более спокойных времен — Святая Гора в XIV–XV веках наводнена сербскими монахами, и как мы видели, их было немало и в Палестине и на Синае. Монашество Моравской Сербии не только не угасило, но все более воспламеняло свою любовь, к древним монашеским центрам (Ср. В.Маркович «Православное монашество», стр. 124, 126).

Однако, главные пути синаитских монашеских переселений в сербские края, вели из Парорийской пустыни через Болгарию и Святую гору, из Святой Горы через Македонию, Албанию и Зету; из Палестины и Синая через Крит, Святую Гору, Македонию и Парорию. Этот путь включал в себя и Цариград, который, благодаря патриархам — исихастам и паламистам, стал еще одним центром византийско–славянской культуры и духовно–политических событий на Балканах.

Наиболее известным и выдающимся среди синаитских поселенцев, непосредственно связанных с преподобным Григорием Синаитом, был преподобный Ромило Раваницкий. Его Житие написал близкий его ученик и сподвижник — Григорий Младший Горняцкий, названный «краснописцем», также известный как Синаит. [13] Ромило родился в Видине, от отца грека и матери болгарки. Был назван Райко (Руско?). Там же вырос и получил первое образование, но тайно покинув родной край, отправляется в Загору близ Тырнова, где принимает монашеский постриг с именем Роман. Жаждущий более строгой духовной жизни, уходит вместе с другом Илларионом, в Парорию, к уже известному тогда Григорию Синаиту, от которого узнает синаитские духовные предания и принимает образ жизни, полный послушания, верности духовному отцу и смирения. После кончины Григория (1346) и упокоения старца, который стал его наставником после Григория, со своим новым старцем и другом Илларионом, несколько раз переходит из Загоры в Парорию, с одной стороны, из–за разбойничьих нападений, с другой, ради уединения и молитвенного безмолвия. В Парории к нему присоединяется и Григорий из Цариграда, позже, автор его жития. После своего возвращения из Загоры в Парорию, он уходит глубоко в горы, строит себе келью, принимает великую схиму с именем Ромило. Там он проводит пять лет, без всякого общения с людьми, затем снова возвращается в Загору, чтобы затем отправиться на Святую Гору. Со временем, вокруг него собираются монахи, особенно из его народа, ради духовных наставлений. Его биограф пишет, что он от ранней молодости обладал даром привлекать к себе других, образом жизни и мудрым словом. В жажде уединения, он и здесь менял места пребывания, пока не поселился в Мелане, в окрестностях Большой Лавры. По свидетельству автора его жития, он имел великую веру в Бога и всем открывал свое милосердное сердце, «И не только людям, но и птицам и насекомым и зверям» (Арх. Иустин Попович, Жития за январь, стр. 510–511).

Его келья стала местом, где собирались многие, ищущие духовных наставлений и желающие уврачевать свои страсти. Старец Ромило, как и все исихасты, особенное значение в духовной жизни придавал духовному отцовству и послушанию. Отношения ученика к духовному отцу, исихасты отождествляют с отношением апостолов к Христу. Снова, в поисках покоя, еще раз изменив место пребывания и поселившись с северной стороны подножия Афона, он, после гибели христианских войск на Марице, оставляет Святую Гору. С группой учеников отправляется в Авлон (Валон, Албания), а оттуда в новопостроенный монастырь Раваницу в Сербии, в котором впоследствии скончался и был похоронен, по сей день почивают там его мощи. Его житие написано сразу после его кончины, на греческом языке, его учеником Григорием Младшим, который пришел за ним из Болгарии в Святую Гору и остался там после ухода Ромила с Афона. Славянский перевод жития появился в Раванице (около 1390/91); перевел его, вероятно, какой–то его ученик — раваницкий монах. [14] Его ученики основали недалеко от Раваницы, монашеское поселение, по образцу святогорских скитов. Поэтому, справедливо сказано в «Даниловом слове» о царе Лазаре, что он — «горы и холмы исполнил беше иноческих составленных жилищ, иже уединением и всяким безмолвием себя Богу присвоив» (Дж. Трифунович, «Сербские средневековые рукописи о князе Лазаре и Косовской битве», Крушевац, 1968, стр. 48). Раваницкие монахи синаитского духа, создавая службы, похвалы, жития, в духе синаитского исихазма, во многом способствовали церковному прославлению князя Лазара. В этих похвалах косовское поражение уже начинает прославляться как «славная победа» Лазара и принятие «мученического венца». Исторические события толкуются в метаисторическом свете, свете Царства небесного, историческая горизонталь, осмысляется единственно возможным образом — эсхатологической вертикалью, логикой креста и Голгофы. (Ср. Дж.Сп. Радойчич «Литературные произведения и события в средневековой Сербии», стр. 215–216).

Примеру преподобного Ромило следовал и его ученик и сподвижник Григорий Синаит Младший Горняцкий, с группой своих учеников [15]. Его происхождение неизвестно, из написанного им (по–гречески) жития преподобного Ромила, мы узнаем, что он пришел из Цариграда, следовательно, можно предположить, что он был греком.

Хотя древнее святогорское предание утверждает, что пришел он «из Сербии». Родился в конце XIII или в начале XIV века. Где он подвизался до прихода в Парорию, трудно установить. Там он вместе с Ромило был послушником старца Иллариона, которого Ромило просто принудил стать их духовником после смерти их старца. Когда Ромило ушел на Святую Гору, Григорий и Илларион остались в Загоре. После же кончины Иллариона, Григорий и сам отправляется в Святую Гору, становится там духовным чадом Ромила. После ухода Ромила в Авлон и Сербию, Григорий остается на Святой Горе. Святогорское предание приписывает ему основание монастыря — Григориат, названного по его имени. Из–за нападений агарян и он покидает Святую Гору и вместе с группой своих учеников идет в Сербию, где их принимает князь Лазар. Вокруг пещеры, где он подвизался, в Ждреле Браничевском, у подножья Хомольских гор, на левом берегу Млавы, создается новая монашеская община скитского типа, в которой, во времена Деспота Стефана, подвизалось 300–400 монахов (Д. Митошевич,”Рукумия и Брадача», Смедерево, 1971, стр.8).

С помощью князя Лазара, Григорий воздвигает здесь храм Введения Богородицы, и получает от сербского патриарха Спиридона (1380), грамоту на основание монастыря. Время его кончины неизвестно. Согласно одному преданию, он снова вернулся на Святую Гору и там упокоился в монастыре Григориат в 1406 году, там же до 1761 года, оставались его мощи, пока монахи, из–за пожара, не перенесли их в монастырь Горняк. По другим преданиям, он упокоился в Горняке, где и был погребен, вблизи пещерной церкви св. Николая [16]. Ныне мощи его находятся в Горнякском монастыре, а недавно, частица их перенесена в монастырь Григориат. Григорий был образованным монахом, это видно по его прозванию — «краснописец», говорящему о том, что он был переписчиком книг; написал житие Ромила [17]. По своему образу жизни он получил имя Григорий Молчаливый. Празднуется 7 декабря.

С личностью Григория Молчаливого некоторые отождествляют личность Григория Войловицкого, которого также называют Синаитом. И действительно, в монастыре Войловица, в 1771 году и позже упоминаются мощи некого Григория Синаита, почивающие «во гробе», “ в земле». Дж. Радойчич предполагает, что если здесь говорится о мощах Григория Младшего, они были бы перенесены после второго Переселения из Сербии (1738).

Но он справедливо задает вопрос — если это мощи Григория Горняцкого, временно перенесенные в Войловицу для спасения от турок, для чего было закапывать их в землю? Л. Павлович, в качестве доказательства, что речь идет о каком–то другом Григории, приводит надпись, на изданном в 1719 году, в Москве, «Апостоле» (надпись относится к 19 веку), которая говорит, что эта книга принадлежит общежительному Войловицскому монастырю, где находятся мощи преподобного Григория Синаита; в то же время, упоминаются мощи Григория в Горняке (Архим. Иустин Попович, Жития за декабрь, стр. 258). Весьма вероятно, что мощи Григория Молчаливого, согласно свидетельству святогорского протоиерея Гавриила Хиландарца (16 век), в житии Нифона II, патриарха Цариградского, некоторое время находились в монастыре в Орешковице (полностью или частично), а здесь речь идет о каком–то другом Григории, также принадлежавшему к кругу монахов Синаитов. Это предположение подтверждает и тот факт, что монастырь Войловица был воздвигнут князем Лазаром, после захвата придунайских земель (1383) [18]. Таким образом, и этот Григорий Войловицкий, мог быть, о чем у нас нет никаких прямых сведений, одним из монахов Синаитов, учеников преподобного Ромила и Григория Младшего.