Свящ. ГЕОРГИЙ ЧИСТЯКОВ

P. S. Что же касается моего Требника, то он – славянский, изд–ва YMCA‑Press (11, rue de la Montagne Ste‑Genevieve 75005 Paris), 1986. Чин крещения в нем слово в слово совпадает с тем, что содержится в греческом Эвхологионе, а равно и в старых славянских требниках, издававшихся по благословению Святейшего Правительствующего Синода, поэтому никакого особого русского чина крещения нет. Существует чин крещения согласно византийскому обряду, который может звучать на разных языках, но всегда очень точно и без каких бы то ни было национальных особенностей или добавлений из области народных суеверий.

За что надо бы бороться верующему

В одном из последних номеров газеты"За науку"меня упрекнули за то, что я, православный священник, не веду в стенах Физтеха борьбы с протестантизмом. За то, что я читаю здесь лекции, но не разоблачаю тех, кто по каким‑то причинам, веруя во Христа, находится вне стен Русской Православной Церкви.

Думаю, правда, что это не упрек, а, скорее, похвала, ибо здесь, в МФТИ, меня неоднократно упрекали как раз за то, что я священник и поэтому использую профессорскую кафедру для церковной проповеди, что, разумеется, недопустимо.

Однако, борьбу я на Физтехе все‑таки веду, но только с бескультурием, серостью, посредственностью, верхоглядством и т. д., ибо считаю, что именно низкий культурный уровень в подавляющем большинстве случаев приводит к"срывам"в нездоровые, экзотические и примитивные формы духовной жизни, в разного рода"белые братства"и т. п.

Веду борьбу эту, ибо уверен, что бескультурие и, глубже, оторванность от мировой культуры разрушают человека и приводят к тому, что для него вредным оказывается все, в том числе и православная вера, которую я исповедую с раннего детства.

Веду борьбу (но уже именно как священник!) со злобой, трусостью и безнравственностью, безответственностью и нечестностью, ибо в них, а не в разного рода экзотических исповеданиях, на мой взгляд, таится главная опасность для человека сегодня. Быть добрым, честным и смелым — вот тот необходимый человеческий минимум, который нам надо, наверное, пробуждать сегодня друг в друге, — все остальное вырастет вокруг этого.

Что же касается сектантства (причем не в узком, а в самом широком смысле этого слова), то от него человека застраховать может только культура — классическая литература, русская и мировая, живопись, музыка, философия и проч., но только не"политработа". Если же с сектантством начинаешь бороться, то эта борьба, наоборот, создает ту питательную среду, в которой сектантство (как система взглядов и верований узкой группы людей, обособившейся от остального человечества и противопоставляющей себя всем не входящим в нее людям, ибо только ей доступна истина во всей ее полноте) только расцветает пышным цветом.

Если же говорить о протестантах, то напомню, что согласно Конституции Российской Федерации, все религии равны перед законом. МФТИ — государственный вуз, поэтому его студенты и преподаватели могут исповедывать каждый свою веру или быть агностиками или атеистами. Задача заключается только в том, чтобы из‑за веры не вступать друг с другом в конфликт. Такой конфликт только проиллюстрирует одно из положений научного атеизма, согласно которому религия опасна для общества, ибо разобщает людей и настраивает их друг против друга.

Думается, что взаимоотношения между христианами различных исповеданий должны складываться на основе не соперничества, а сотрудничества. Разумеется, в чем‑то, а иной раз во многом мы бываем не согласны друг с другом, но здесь на помощь приходит не война до победного конца, а личное уважение и личная друг к другу любовь, которая, если мы христиане, просто–напросто, по определению, не может не связывать нас между собою.

Спорить вообще, наверное, очень полезно, но бороться друг с другом не надо ни в коем случае. Со мною всю жизнь боролись именно как с верующим (для специалистов по борьбе в те времена конфессия"подсудимого"никакой роли не играла — главное заключалось в том, что я в Бога верил). Не прошло еще и десяти лет с тех пор, как обязательный атеизм был отменен и нам"разрешили"верить в Бога, и вот сегодня я с ужасом вижу, что те самые методы, которые были разработаны специалистами по научному атеизму для борьбы с верующими (разумеется, в первую очередь с православными, ибо нас всегда было больше), теперь успешно применяются в борьбе, которую православные пытаются вести против христиан других исповеданий. Это недопустимо!

Наша задача, если мы действительно исповедуем православную веру, а не только заявляем об этом, заключается совсем в другом. Думается, что ее можно сформулировать примерно следующим образом: давайте раскрывать богатства православия перед теми, рядом с кем мы живем, делиться ими с верующими других исповеданий и с неверующими, которых сейчас все же основная масса, давайте свидетельствовать о нашей вере, рассказывать о ней, причем не столько словами, сколько самой нашей жизнью, нашим жизнеотношением и той открытостью навстречу каждому, в которой являет нам себя сам Христос.