Рождество Христово — это день великой радости, радости от соприкосновения с Богом и от включенности в ту работу вместе с Ним, которая дает основание апостолу Павлу назвать нас «соработниками Бога». И последнее. «Ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель», — возвещает пастухам ангел. «Ныне исполнилось это писание», — говорит сам Иисус, проповедуя в синагоге в городе Назарете. «Ныне спасение дому сему», — говорит он Закхею. И, наконец, «ныне будеши со мною в раю», — отвечает Иисус уже на кресте благоразумному разбойнику, который обратился к Нему со словами «помяни меня, Господи, когда приидеши во Царствие Твое».

Жизнь в Боге, Царство Небесное, наша удивительная соработа с Богом — все это начинается именно сегодня! Не когда‑то, не в неопределенном будущем, не когда мы это заслужим и так далее, но здесь и сейчас! И это тоже делает жизнь в Боге удивительно радостной…

http://za‑nauku. mipt. ru/hardcopies/2001/1541/glory. html

Послесловие к книге Ива Амана «Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время»

Послесловие ко 1–му изданию (1995)

Новая, а по сути дела первая книга об отце Александре Мене (ибо все, что было написано раньше, это записки о встречах, рассказы о его месте в жизни мемуаристов, отдельные записи и т. п.) написана не русским, а французом и, главное, для французов. Может быть, именно поэтому автор, писавший для людей, не знакомых с тем историческим контекстом, в котором прошла жизнь отца Александра, сумел нарисовать здесь портрет отца протоиерея не просто, а на фоне русской (советской) истории последних 80–ти лет. И это очень важно, ибо практически все без исключения отечественные авторы, когда пишут об отце Александре Мене, стремясь говорить о нём и только о нём, помещают его в какой‑то вакуум. Нам, для которых 60–е годы не история, быть может, и не надо рассказывать о брежневской эпохе со всеми ее «прелестями» (с бесконечными вызовами на беседы то в КГБ, то в райвоенкомат, слежкой, ночными телефонными звонками и с другими формами психологического террора), но для тех, кто родился в 70–е годы, это необходимо. Это нужно и для тех, кто родился раньше, но жил тогда не задумываясь о Боге, о вере, о Церкви, и не видел того, что творилось вокруг. Это нужно — и это делает Ив Аман. Он — настоящий ученый, об этом говорит каждая страница его книги, но это не просто труд, написанный в кабинете университетского профессора, это личное свидетельство человека, бывшего участником тех событий, о которых рассказывается в его книге. Ив Аман работал несколько лет в Москве, был блестяще знаком со всеми особенностями советской жизни, через него осуществлялась связь отца Александра и многих других с внешним миром, он привозил сюда книги, увозил рукописи, был одним из тех, кто приближал своим самоотверженным трудом падение атеистической эры.

Я бы не стал упоминать об этом, если бы автор хотя бы что‑то рассказал о себе сам. Но таково особое смирение этого человека, скрывшего свое участие в жизни отца Александра за академическим стилем изложения, что считаю просто необходимым рассказать о его месте в жизни и трудах православных христиан России.

Священник Георгий Чистяков

Послесловие ко 2–му изданию (2000)

Ив Аман начал писать свою книгу сразу после смерти о. Александра Меня. С тех пор прошло почти десять лет и, как это ни странно, книга эта, уже переведенная на русский, итальянский, английский и немецкий языки, ни коим образом не устарела, хотя за эти годы появилось множество публикаций: прежде всего неизданных текстов самого о. Александра, но и мемуарных. Можно назвать еще только одну книгу, которая посвящена от начала до конца о. Александру, его богословским и философским взглядам и жизненному пути. Это блестящий труд епископа Таддеуша Пикуса, несколько лет работавшего и служившего в Москве, недавно вышедший в свет в Варшаве на польском языке.

В чем, собственно говоря, заключается проблема? В течение этих лет, особенно за первые годы после его смерти, об о. Александре его прихожанами и учениками было написано очень много текстов мемуарного характера. Прекрасные записки опубликовали Вл. Файнберг, Александр Зорин, Андрей Еремин, Зоя Масленикова и другие. Вышло в свет и несколько памфлетов, авторы которых (в большинстве случаев под псевдонимами) ставят своей целью"развенчание"о. Александра; при этом за исключением Ива Амана и монсиньора Т. Пикуса не была сделана хотя бы попытка осмыслить служение о. А. Меня в целом. Как приходского священника (пастыря и врача человеческих душ), ученого–библеиста, проповедника, обращавшего свое слово к неверующим и ищущим, наконец, борца с режимом, который противостоял советской власти и коммунистической идеологии, но не в политическом, а в мировоззренческом и, более, экзистенциальном плане.

Говорят, что о. Александр не был"антисоветчиком". В том смысле, что он никогда не выступал с заявлениями политического характера. Это действительно так, однако для режима он был намного страшнее, чем подавляющее большинство его самых смелых современников, ибо был, используя выражение митрополита Антония Сурожского, не против советской власти, но вышееё. Всем своим служением он воспитывал свободных людей, людей, просто–напросто отторгавших те схемы, по которым им предлагалось мыслить и начинавших видеть мир не в свете той или иной схемы, но в свете Христовом, который просвещает всех. Отец Александр обладал удивительной особенностью освобождать сердце, душу и сознание человека от любого рабства, не вливать новое вино в старые мехи, вкладывая новое содержание в старые формы, как это нередко бывает, а выводить каждого к абсолютно новым горизонтам.