Источник – сайт «Полемика и дискуссии» (страница Осипова - http://www.polemics.ru/authors/?authorID=380&itemPage=1)

Непреходящие ценности подобны красоте, которая не­вольно покоряет человека. Вечными ценностями России — её истинной красотой — справедливо называют Православие, его духовность.

Но, естественно, возникает вопрос, если Православие прекрасно, то почему наша православная Россия пришла к 1917 году? Почему сейчас она такова, что комментариев не требуется? Что случилось?

Если бесспорным является, что дух творит себе формы, то столь же справедливо и утверждение, что духом России всегда было Православие. И именно его состояние, уро­вень духовной жизни, в первую очередь, клириков и ми­рян Церкви, определяло судьбы страны. В этом отноше­нии православная Россия очень похожа на библейский Израиль. Россия, можно сказать, прямо повторяет рели­гиозный путь Израиля: отступали евреи от праведной жизни — начинались беды, каялись — вновь возрождался Израиль, как и Россия.

Придаём ли мы значение тому серьёзнейшему факту, что ветхозаветная иудейская религия была основана на Божествен­ном Откровении, была истинной, «православной» в ту эпоху, но постепенно деградировала в сознании народа до такого со­стояния, что он отверг Христа и для Израиля наступила тяг­чайшая трагедия? Осознаём ли, что Римская, первая по чести из Православных Церквей, не только лишилась этой чести, но и вступила в непрерывную борьбу с Православием?

И ветхозаветный Израиль, и Рим пошли по пути обмир­щения, то есть постепенной подмены ценностей духовных, вечных ценностями посюсторонними. И в результате с уров­ня религиозного ниспали в область полного практического материализма. Процесс такой деградации прост.

Задача религии — внутреннее изменение человека, его преображение из существа эгоистического, порабощённого страстям (страсть — от слова страдание) телесным и душевным в существо богоподобное. В решении этой задачи имеет определённое значение культ, церковная дисциплина, раз­личные правила.

Беда начинается тогда, когда культ из явления вторично­го, вспомогательного становится первостепенным. При этом самое страшное заключается в том, что сохраняется вся «православная» видимость религии, остаётся впечатление её полной истинности, в то время, как главное в ней: духовная и нравственная чистота человека — уходят в тень, забываются. В результате, за фасадом «православного» культа растёт откровенное язычество со всеми его негативными атрибутами: гордостью, лицемерием, погоней за благами мира сего... Это приводит религию к вырождению и смерти. Так погибли ис­тинная ветхозаветная религия, православная Римская цер­ковь, такова судьба всех церквей, которые, став на этот путь, не обратятся вовремя. Поэтому, когда Господь говорит: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16, 18), то эти слова относятся не к какой-либо из Поместных церк­вей: Русской, Константинопольской и т. д., но к Вселенской. И ни одна из Поместных Православных церквей не гаранти­рована от уклонения.

Теперь, когда мы называем Православие непреходя­щей ценностью России, то это верно. Но, к сожалению, современным человеком такое понимание в очень боль­шой степени утеряно. То Православие, которое мы имеем и наблюдаем, далеко не достигает полноты и чистоты своего идеала. Поэтому сейчас для нашего верующего на­рода и всей общественности задачей первостепенной важ­ности является терпеливый, целенаправленный труд по изучению Православия; истин его веры (а не многочис­ленных верований, тем более, суеверий), его Священного Предания (а не бесконечных преданий, часто неизвестно откуда пришедших), его соборных канонов и святоотеческих правил христианской жизни (а не самочинных «творе­ний») и т. д.

Что случилось у нас? Самое тяжёлое — то, что мы, хотя много медленнее, чем западное христианство, так сказать, в арьергарде, но увы, идём по тому же ветхозаветному пути подмены формой, культом, обычаями великой христианской цели — чистоты сердца человека, его богоподобия. Об этом, например, ярко писал в своём замечательном письме-статье «О характере просвещения Европы и о его отношении к про­свещению России» И.В. Киреевский. Вот небольшой отры­вок из него.«Что касается, — пишет он, — моего личного мнения, то я думаю, что особенность России заключается в самой полноте и чистоте того выражения, которое христиан­ское учение получило в ней, — во всём объёме её обществен­ного и частного быта. В этом состояла главная сила её обра­зованности, но в этом же таилась и главная опасность для её развития. Чистота выражения так сливалась с выражаемым духом, что человеку легко было смешать их значительность, и наружную форму уважать наравне с её внутренним смыслом... В XVI веке, действительно, видим мы, уважение к форме уже во многом преобладает над уважением духа. Мо­жет быть, начало этого неравновесия должно искать ещё и прежде, но в XVI веке оно уже становится видимым... В то же время в монастырях, сохранявших своё наружное благоле­пие, замечался некоторый упадок в строгости жизни...

Таким образом уважение к преданию, которым стояла Россия, нечувствительно для неё самой перешло в уважение более наружных форм его, чем его оживляющего духа. Отту­да произошла та односторонность в русской образованно­сти, которой резким последствием был Иоанн Грозный и ко­торая через век после была причиною расколов и потом сво­ею ограниченностью должна была в некоторой части мыс­лящих людей произвести противоположную себе, другую односторонность: стремление к формам чужим и чужому духу».

Всё это, по мысли Киреевского, нарушив духовную цело­стность нашего Православия, нанесло непоправимый ущерб всем сторонам жизни Руси.

К мнению Киреевского нельзя не прислушаться, посколь­ку многие из его идей были навеяны духовным влиянием оптинского старца Макария. В частности, заслуживают вни­мания последние его слова.

Почему Запад всё больше порабощает Россию? Потому, что оскудел в нас дух православный, и мы стали «стремиться к чужому духу», духовно озападниваться. «Где будет труп, там соберутся орлы» (Мф. 24, 28). И если сейчас над нами этих «орлов» в избытке, то не пора ли задуматься, что это значит? Какой духовностью живём мы?