Аминь.

20 декабря 1925 г.

В церкви св. Панкратия за Литургией

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Слушая слово Божие, мы испытываем чувство стыда, и страха, и благодарности, и умиления.

Чувство стыда мы испытываем потому, что в слове Божием столько обличающего нашу жизнь. Чувство благодарности испытываем потому, что видим, как, несмотря на грехи наши, Господь печётся о нашем спасении. Страх испытываем потому, что видим, как, несмотря на это постоянное обличение и попечение о нас, мы закосневаем в наших грехах, в нашей мирской жизни. А умиляемся потому, что, несмотря на наши грехи и нашу косность, всё же сердце наше оживает, наполняется истинной радостью и светом — только слыша слово Божие.

Все эти чувствования: и стыд, и благодарность, и страх, и умиление — переживаются нами и ныне при чтении притчи сегодняшнего Евангелия.

Один человек сделал большой ужин. Послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже всё готово. И все начали извиняться.

"Первый сказал ему: я купил землю, и мне нужно пойти и посмотреть её; прошу тебя, извини меня. Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня. Третий сказал: я женился и потому не могу придти. И, возвратившись, раб тот донёс о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых". И когда исполнил раб повеление господина, осталось ещё место."Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди придти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных"(Лк. 14, 18–24).

На пир Господний зовёт людей раб Божий. Но что слышит он в ответ? Кто явится на этот зов?

Один ответствует — у него заботы: заботы по имению, по устроению жизни. Ему некогда придти на вечерю Господню — имей мя отреченна! Приду, говорит, может быть, когда‑нибудь в другой раз! А этот купил"волов"! Этому надо испытать, надёжно ли устроил свою жизнь. Имей мя отреченна. Не могу придти на вечерю Господню. А у этого семья. А у этого жена. У всех‑то заботы. Все устраиваются. Когда же начнут жить?

Но вот мы, нищие, увечные, слепые, пришли на Его пир. Ибо истинный пир Господина нашего — Божественная святая Евхаристия.

Что же здесь взамен этих земель, и волов, и жены предлагает нам наш Домовладыка? Может ли сравниться то, что предлагается на нём, с тем вещественным, наглядным, соблазнительным, что предлагает мирская жизнь?