Первая смерть — это есть та смерть, которая у нас связывается с представлением о гробе, о погребальных песнопениях, о слезах близких, окружающих гроб, о страшном, иногда отвратительном для живых смраде; смерть, которая вызывает во многих ужас и которая для каждого есть неизбежный его конец.

Но есть и другая смерть, есть и другая жизнь. И об этой другой смерти не ведают неверующие люди, и об этой другой жизни не хотят ведать неверующие люди.

Эта вторая смерть, которая есть смерть души человеческой, смерть вечная, таинственная; тогда страшное состояние загробного бытия грешника, то, что есть самое существо смерти, как бы превращается в вечное состояние.

По сравнению с этой второй смертью смерть первая — ничто. И если ужас в человеке вызывает эта первая смерть, то какой же страх и трепет должно было бы испытывать перед этой смертью второй, когда душа погребается, когда душа умирает вечной смертью. И есть другая жизнь, кроме жизни здесь, на земле, — дар Божий, вечное бытие в Боге, непостижимейшее, таинственнейшее, но достоверное, несомненнейшее бытие наше загробное.

Но не только там, когда совершится наше отшествие, не только там мы зрим и эту вторую смерть, и эту истинную жизнь. Всё начинается здесь.

И когда хоть сколько‑нибудь светлеют духовные очи человека, он зрит прямой путь от этого земного состояния смерти и смрада к вечному состоянию смерти второй и жизни вечной.

Когда согрешает человек, в этом грехе — тлетворное состояние души нашей.

В каждом нашем греховном движении — отблеск страшного состояния смерти второй.

Наше уныние, наш блуд, наша гордыня, наше тщеславие, все наши смрадные грехи — это есть черты страшного образа второй смерти, которая придёт как возмездие за грех.

И дар Божий — жизнь вечная не только даруется тогда, когда мы умрём, благодатные начатки жизни вечной видятся ещё здесь, в земном нашем состоянии.

Каждый твой молитвенный трепет, каждая твоя покаянная слеза, каждое твоё доброе движение души: твоя жалость к человеку, твоя любовь к нему — всё, чем красна воистину и светла твоя жизнь, всё это есть отблеск дара Божия — жизни вечной.

Да не думает человек, что состояние за гробом есть какое‑то состояние, совершенно чуждое, новое для нас, это всё та же внутренняя жизнь, лишь после крутого поворота, после гроба, после смерти.

Аминь.

11 июля 1927 г.

За всенощной

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Ныне мы совершаем память святых славных и всехвальных первоверховных апостолов Петра и Павла.

Не напрасно Святая Церковь соединила эти два великих имени в единое празднество: их объединяет глубочайшее единение их духа.

Апостол Пётр — пламеннейший воин Христов, всегда стремившийся к действию, всегда стремившийся вперёд. Это он возжелал идти по водам ко Спасителю, это он первым исповедует Его как Сына Божия; в минуту опасности он в пламенной ревности выхватывает меч на защиту Христа. Во всём апостол Пётр являет нам дух пламенной ревности, твердыни, камня Церкви.

Апостол Павел, которого Церковь именует"устами Господа", такой же пламенный свидетель истин Богооткровения: ему дан огонь действенного слова, ему дан огонь устроения Святой Церкви. Изумляемся и благоговеем, рассматривая служение апостола Павла.