В предместье города стоял храм во имя мученицы Евфимии, в котором почивали её нетленные мощи. Мощи св. Евфимии творили славные чудеса.

Страшное чудо совершалось ежегодно в день мученической кончины святой. Мощи её источали кровь, которую в этот же день после всенощной Патриарх торжественно собирал в особый сосуд.

Вот в этом храме около прославленных многими чудесами мощей св. Евфимии и происходили заседания Собора, на котором обличалась ересь монофизитов. Когда споры не привели ни к чему, Святейший Патриарх Анатолий предложил положить свитки с исповеданием веры православных и монофизитов в гроб, где почивали мощи св. Евфимии. Были объявлены пост и молитва всего Собора о том, чтобы святая мученица явила знамение, указав, чьё исповедание веры истинное. Оба свитка с исповеданием веры были положены на грудь святой. На четвёртый день, когда открыли мраморную гробницу, в которой почивали мощи святой, свиток с исповеданием веры православных был в руках преподобной, а свиток с исповеданием веры монофизитов был у неё в ногах, и рука мученицы Евфимии поднялась и подала свиток с исповеданием веры православных Святейшему Патриарху. Великое утешение, укрепление веры (православных), восстановление наших немощных духовных сил черпаем мы из чтения о чудесах в житиях святых.

Не мысль о том, что когда‑то были чудеса, а ныне их нет, порождает в нас это чтение, оно точно открывает нам глаза, и мы начинаем чувствовать и видеть самый мир по–новому, самую жизнь по–новому начинаем ощущать.

Да, ослабла духовная жизнь наша, немощен дух наш, угасает в нас ревность о Господе, о молитве, о спасении. Мы это с такой щемящей силой ощущаем, когда перед нами встаёт то, как жила, чем жила Святая Церковь в первые свои времена.

Вот когда мы совершаем некоторые священнодействия, нас особенно поражает это чувство ушедшей от нас полноты и силы действующей благодати.

Возьмите хотя бы таинство елеосвящения — соборование, ведь без священного трепета и некоего ужаса нельзя читать тех молитв, которыми полно это священнодействие. Здесь всё проникнуто чудом, всё проникнуто дерзновенной молитвой о чуде, здесь всё горит пламенной верой в то чудо, которое по милости Божией может совершиться.

Ведь это писалось не в кабинете — это творилось в церковной жизни, в молитвенном церковном делании. Какое же самочувствие Церкви стояло за этими дерзновенными молитвами ко Господу об исцелении!

Да, мы немощны в вере нашей, в духовной нашей жизни, но эта немощность так и ощущается нами как наш грех, как наша слабость, и чем глубже мы это ощущаем, тем больше нуждаемся в постоянном воспламенении потухшего нашего духа и ревности о Господе. А этот огонь постоянно перед нами и в богослужениях наших, и в таинствах наших, и в житиях святых.

Аминь.

24 июля 1927 г.

За Литургией

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!