[185]

христианском духе, столь противоположном Ницше и столь близком ему по основной теме. Для понимания происходящего нужно обратиться к христианскому источнику гуманизма.

В России не употребляли выражения христианский гуманизм, хотя и Хомяков и Вл. Соловьев могли бы быть названы христианскими гуманистами. Есть гуманизм, связанный с очень русской идеей Богочеловечества. Но на Западе выражение христианский гуманизм нередко употребляется. Об этом любит говорить Бремон, который даже употребляет выражение humanism devot. Такие гуманисты Ренессанса, как Эразм, Томас Мор, Пико делла Мирандола, были христианскими гуманистами. На чем основан христианский гуманизм? Христианство учит, что человек не есть порождение природной необходимости, не есть явление круговорота космической жизни, есть творенье Божье и несет в себе образ и подобие Божье. Этим за человеком утверждается духовная независимость, и он в принципе ставится выше природного и социального мира. Христианство учит также, что Бог стал человеком и этим возвысил человеческую природу. И еще учит оно, что человеческая душа имеет бесконечную ценность и стоит больше, чем все царства мира. Но в истории христианства отношение к человеку было очень сложное и запутанное. Христианской верой пользовались и против человека. Человек был сознан греховным существом, и потому цель его жизни видели исключительно в искуплении греха и спасении. Ослабленная первородным и личным грехом человеческая природа была признана неспособной к творчеству. Это много раз утверждалось в хрис — [186]

тианской мысли. Страшно возвышенный в своем сознании, человек был вместе с тем унижен. Вопрос о творческом призвании человека есть вопрос нового христианского сознания. И лишь на этой почве может быть по–новому поставлен вопрос о гуманизме. Современному тоталитаризму, который частичное начало — национальное, государственное, социальное, научное, техническое и пр., — превращает в главенствующее и абсолютное, можно противопоставлять лишь свободный, не теократический, тоталитаризм христианский. В современном обществе христианство до такой степени принижено и ослаблено, что его даже отождествляют с клерикализмом, в то время как клерикализм есть извращение христианства. Современные тоталитаризмы суть предельные проявления той автономии раздельных сфер человеческой жизни, которые начались как освобождение и кончились как порабощение. Напр<имер>, сфера политики с эпохи Ренессанса стала автономной, она более не подчинена никаким религиозным и моральным началам. Поэтому в ней естественно начал торжествовать макиавеллизм, и в конце концов она потребовала для себя абсолютного верховенства, порабощающего человека. То же можно было бы сказать и о других сферах человеческой жизни, прежде всего о хозяйстве, на этой почве и создался капиталистический строй, не желающий знать никаких высших моральных начал. То же нужно сказать о власти техники над человеческой жизнью. Зло было не в процессе освобождения, наоборот, освобождение было благом и утверждало достоинство человека как свободного духа. Зло было не в подлинно человеческом характе — [187]

ре освобождения, а в раздроблении человека, в под–чинении его началам, требующим идолопоклоннического к себе отношения. Ложно направленный гуманизм чреват был возможным антигуманизмом. Будет процветать политика, хозяйство, техника, служебная наука и искусство. Но человек будет раздавлен и потерян.

В современном мире есть гуманистические течения нескольких типов. Гуманизм, связанный еще с просветительной философией XVIII века, с позитивизмом XIX века, с оптимистической теорией прогресса, постарел и выглядит старомодно. Существуют гораздо более утонченные формы гуманизма. Единственная форма гуманизма рационалистического типа, которая сохранила значение в наше время и даже играет большую роль, это гуманизм марксистский [См. интересную для марксизма книгу Georges Friedmann"La crise du rogres".

В «Тезисах о Фейербахе».]. Маркс сохранил оптимистическую веру в прогресс, но вносил в его понимание драматическую диалектику. Прогресс есть дело борьбы и столкновения противоречий, а не естественного хода вещей, не эволюции по беспрерывно восходящей линии. Истоки Маркса были гуманистические. Это особенно явственно, когда читаешь произведения молодого Маркса, изданные сравнительно поздно и не знакомые старым поколениям марксистов. Автор «Капитала» страстно восстал против капитализма, потому что он видел в капиталистическом строе превращение человека в вещь (Verdinglichung), отчуждение человеческой природы. Он требовал, чтобы ограбленному материаль [188]

но и духовно человеку, что особенно остро чувствовалось в положении рабочих, полнота человеческой природы была возвращена. В этом он видел смысл социализма. Маркс утверждал себя материалистом из реакции против отвлеченного идеализма, которым часто пользовались для защиты социальной несправедливости. Но можно было бы показать, что материализм его очень сомнителен. Он, напр<имер>, требует, чтобы все рассматривать не только объективно, как вещи, но и субъективно, как человеческую активность. И он видит в экономике человеческую активность и отношения людей между собой. С этим связано замечательное учение о фетишизме товаров. Это есть иллюзия сознания видеть в экономике объектные, предметные, вещные реальности, находящиеся вне человека и которым человек рабски подчинен. Капитал есть отношения людей в производстве, а не предметные реальности, вне человека находящиеся. Поэтому активность человека может победить так называемые необходимые экономические законы и изменить строй общества. Маркс даже говорит, что нужно создать общество, в котором не человек будет зависеть от общества, а общество будет зависеть от человека. Старое истолкование марксизма, как крайнего социологического детерминизма, неверно. И в генеральной линии советской философии диалектический материализм истолковывается так, что в нем есть элемент индетерминизма, признается принцип самодвижения, который противоречит материализму. Возвращение человеку полноты его природы проти [189]

воречит материализму, который сам по себе означает ограбление и отчуждение духовной природы человека. Марксисты не обнаруживают творческой философской мысли. Но более интересные современные марксисты, особенно на Западе, видят смысл марксизма–коммунизма в победе человека над роком и трагизмом жизни. Христианство для них побеждает рок при помощи мифологии (миф об исцелении). Они же верят, что можно победить рок без всякой мифологии через новую рациональную организацию общества. Но в марксизме есть и элементы антигуманистические. Они связаны с той исключительной ролью, которая приписывается технике и индустриализации, а также с властью коллектива над человеком, что не следует смешивать и отождествлять ни с духовной коммюнотарностью, ни с самим принципом социализма и хозяйственной жизни. Коллективизм, враждебный личности, есть не социальная система, а ложная метафизика. Негуманистическим нужно признать крайнее преувеличение начала власти, апофеоз силы. Отношение Маркса к славянам было даже бесчеловечным. Внутри марксизма происходит борьба гуманистических и антигуманистических элементов. Марксистский гуманизм должен будет искать иного обоснования, он бессилен.