Svyashch. Florensky.

Tuesday and Wednesday, from 4 to 6. Ostozhenka, 2nd Ilyinsky, Gymnasium "Islands of Teachers".

May, verses 8, 9, 15, 16, 22, 23, 29, 30[13], June 5, 6."

On the same day, Father Pavel made a sketch of the beginning of his lectures, which he then pronounced at the end of the first lecture in a slightly revised form: "We will have to deal with subjects that have not been studied at all, or have been studied in completely different directions and angles than we have in mind, and the main thing served as a subject in other intentions than for us. We will have to do everything again<2 nrzb.>".

The report on the lectures appeared in the press, and, judging by the extremely accurate and capacious presentation, it could have belonged to Florensky himself:

"The main task of the course was to establish the greatest importance of the cult (sacraments, divine services, rites) for Orthodoxy. To the cult of the Church and to its foundation and center—the Divine Eucharist—ascend all the holiness of Christian life, thought, and deeds. Everything that is then secularized in culture proceeds from the cult: philosophy, science, forms of society, art. The cult (and its basis, the sacrament of Communion) is the sacred and only basis for living thought, creativity, and society. Therefore, Orthodoxy is threatened with troubles by those theological systems that evade the recognition of the central importance of the sacraments, divine services and sacred symbols-rites for the Church, life and philosophy.

The lectures of the priest P. A. Florensky were held with exceptional success and in front of a crowded audience"[14].

Brief reminiscences of the lectures of Father Pavel Florensky, S. I. Fudel, who was 18 years old at the time of listening to them, also confirm the extraordinary interest of Moscow listeners.

"I remember that this was the main idea of Fr. Paul's course of lectures, which he read, I think, in the summer of 1918 in Moscow under the general title "The Philosophy of Cult." He spoke at these readings, which took place in a crowded auditorium of the "Gymnasium of the Society of Teachers" somewhere on Ostozhenka, about the reality of the penetration of the divine element of the sacraments into all the pores of the earthly fabric, about the sacraments as "hearths from which divine warmth spreads throughout the world", about how on Epiphany the consecrated water of the Epiphany washes away and heals the underground roots of life, about the danger that lurks in the separation of personal and social life from the cult. about the mystical degradation of the process of eating, beginning with the eating of the Bread of God at the meal of the sacrament and ending with the hasty swallowing of a sandwich at the railway buffet, about the fact that the goal of Christianity is to sanctify the world, to "preserve its life with the cross", to overcome its corruption, its "race to Death", to transform its life, to permeate its "being", its temporary all-pervading rays of eternity coming from the cult.

В эту же пору, я помню, он неоднократно выступал и в московских храмах с внебогослужебными беседами, главным образом об имени Божием. «Нельзя и лезвия бритвы проложить между призываемым именем и Именуемым», —говорил он. Это его давнишняя идея. В 1909 году в «Общечеловеческих корнях идеализма» он писал: «Имя вещи есть субстанпия вещи», «имена выражают природу вещей». То же и в «Столпе»: «имя Божие есть мистическая Церковь»» [15].

«Когда о. Павел читал в Москве в 1918 году свой курс «Философия культа», —вспоминал С. И. Фудель (псевдоним Ф. И. Уделов), —левый край передней скамьи слушателей был заполнен московскими оккультистами. Я их знал в лицо и видел, с каким жадным вниманием они вели запись его слов в тетради. Оккультисты или люди, близкие к ним, всегда к нему тянулись. В нем была, несомненно, сильно развитая мистическая одаренность, обостренное мистическое чутье» [16].

Оккультисты действительно с интересом слушали отца Павла, подвергнувшего их в лекциях по «Философии культа» (равно как позитивистов и материалистов) уничтожающей критике. Но большинство слушателей представляло собой ту новую поросль московской верующей молодежи, из которой вопреки духу времени стало пополняться духовенство, минуя традиционную сословность. Много было и студентов Московской духовной академии, которые приезжали из Сергеева Посада послушать любимого учителя.

Можно предполагать, что данные лекции Флоренский читал с совета и благословения епископа Феодора, бывшего ректора МДА. О следующем подобном цикле лекций—несостоявшемся— владыка Феодор писал ок. 27 июля 1918 г.: «Дорогой отец Павел! По моему мнению, к сделанному Вам предложению отнестись нужно просто: хотят послушать—пусть и послушают. Не нужно Вам задаваться целями какими–нибудь специальными, миссионерско–апологетическими; что Бог даст, то и ладно. И о последствиях постарайтесь предусмотреть, о хороших или худых. Может быть, только изложить читанное Вами в форме удобоприемлемой для аудитории, если она только интеллигентна и философична, чтобы не сделали выводов обратных тем, кои следуют. Вот мое простое мнение, и если оно приемлемо, то Бог благословит Вас».

Какие же источники лежат в основе тома «Философия культа. Опыт православной антроподицеи»?