What does the word "picturesqueness" mean?

As Prince Anthony quite rightly notes. S. M. Volkonsky,

"Our aesthetic terminology is rather vague and needs to be crystallized more than any other; it is the duty of every writer to help establish the correct meaning of words." This explains the "answer" of Book II. Volkonsky, as well as my next lines.

It was a question of whether the real historical image of Ivan the Terrible and the most characteristic phenomena of his reign - the Moscow executions and Novgorod massacres - were picturesque. Kn. Volkonsky claims that all this was picturesque, although he agrees that there was no beauty in all this. Recognizing picturesqueness as one of the kinds of beauty, I do not admit that the ugly or the bereft of beauty can be picturesque, although it can serve as material and occasion for picturesque and beautiful artistic representations, which resemble their historical material as beautiful flowers and fruits do not resemble the dung-earth from which they grow.

If I were to hesitate in my opinion that Ivan the Terrible and his deeds are picturesque only in their artistic depiction, and were not at all so in their historical reality, then Prince S. M. Volkonsky would have strengthened me in this idea with his answer.

In fact, his emphatic statement about the picturesqueness of the historical subjects mentioned is accompanied by explanations that give it the opposite meaning and therefore directly confirm my view. To the question whether the Moscow executions were picturesque, kn. Volkonsky answers: "Yes, there were, as well as Nero's torches." — Was the mass of ten thousand drowned picturesque?

Yes, there was, just like the mass of suffering criminals that Dante's imagination pictured, like the Florentine plague in the eyes of Boccaccio, like the Inquisition and Torquemada in the eyes of Victor Hugo. Yes, Ivan the Terrible and his deeds are picturesque in the imagination and in the images of Antokolsky, Samoilov, A. Tolstoy, as hell is picturesque in Dante, as martyrs burned in pitch are picturesque in Semiradsky, the plague in Boccaccio, the Inquisition in Victor Hugo, and, finally, I add my example, for some reason bypassed by Prince S. Volkonsky, as developing leprosy is picturesque in Flaubert.

But how is it possible to conclude from the indisputable picturesqueness of all these objects in the imagination and representation of artists that they are picturesque in reality, and even only in reality, while in representation they are not picturesque, but beautiful? "The picture," says Prince. Volkonsky, "cannot be picturesque: a picture can be beautiful, but the subject from which it is painted is picturesque." And this decisive statement is followed by an indication of the picturesqueness of "The Lights of Nero", that is, as is clear from the context, Semiradsky's painting. Then, after this and other examples confirming my view, and not his, the author concludes: "All this was picturesque, and only by virtue of its picturesqueness penetrated into art and deserved to be perpetuated." Such is the opinion of our author, but where is his proof?

D.

А что эти предметы живописны у этих художников — никто не сомневался, и я с своей стороны привел прямо самый крайний пример — заживо разлагающегося прокаженного, которого знатоки признают живописным в изображении Флобера. Позволю даже по этому поводу сделать легкий упрек князю С. М. Волконскому: если уже он так внимательно отнесся к моей маленькой рецензии, что даже нашел нужным отвечать на нее, то в интересах ясности ему следовало бы остановиться именно на крайнем, решающем примере и прямо ответить: считает ли он разлагающегося прокаженного живописным в действительности или только в изображении художника?

Свое мнение о действительной, а не воображаемой живописности разных отвратительных предметов, скорее опровергаемое, чем подтверждаемое его собственными историко–литературными указаниями, кн. С. М. Волконский связывает, как мы видели, с более общим тезисом, будто живописными могут быть только действительные предметы, а сами художественные изображения не могут называться живописными, а только прекрасными. Единственное основание для этого терминологического мнения мы нашли в сделанной автором выписке из трех словарей. Основание весьма непрочное. Воспроизводимое в словарях фактическое словоупотребление, житейское и литературное, может быть и верным, и ошибочным, и правильным, и неправильным. Приводимое кн. Волконским из Даля определение: «Живописный — достойный быть списанным, картинный» — есть только образчик плохого определения.

«Картинный» есть только синоним «живописного », а «достойный быть списанным» или слишком широко для определяемого, так как в каком‑нибудь отношении все может быть достойно списывания, или есть только тавтология, если под достоинством здесь разумеется специальноэстетическое достоинство по отношению именно к живописи.

Когда дело идет о правильной и точной терминологии, то нужно обращаться к самым основаниям слова, именно к его этимологическому происхождению и к логической связи соответствующих понятий. Живописный, живописность несомненно производные слова от живопись, как музыкальный, музыкальность — от музыка. И как эти последние слова означают известную сторону красоты, именно красоту, выражающуюся в звуках, так первые обозначают другую сторону той же красоты, именно проявляемую в зрительных очертаниях и сочетании цветов и красок. Итак, живописность есть частное эстетическое понятие, подчиненное общему понятию красоты. Поэтому хоть не все прекрасное живописно, но все живописное тем самым и прекрасно, как не все животные суть млекопитающие, но всякое млекопитающее тем самым есть животное. Предметы прекрасные в зрительном отношении, то есть живописные, не теряют этого своего качества в своем изображении, но и предметы ни в каком отношении не прекрасные и не живописные, как ад, чума, кровавые казни, могут в воображении художника вызвать такие зрительные сочетания, воспроизведение которых на полотне или в мраморе будет прекрасно в смысле живописности. Наконец, художествен ные произведения и не относящиеся к области зрения могут быть в переносном смысле живописны, или картины, поскольку вызывают в воображении прекрасные образы видимых предметов или прекрасные очертания таких образов.

Чтобы доказать правильность своей терминологии, кн. Волконский должен бы был сначала опровергнуть эти элементарные аксиомы, начиная с того, что слово «живописность » происходит от слова «живопись», означающего некоторое изобразительное искусство. Впрочем, если бы даже правильность терминологии кн. Волконского и была доказана, то это было бы совершенно бесполезно для его положения о реальной живописности разных ужасных и отвратительных явлений. Если бы живописность и была свойством лишь действительных предметов, а не их изображений, то отсюда не следовало бы, конечно, что всякий действительный предмет живописен, а поэтому утверждаемая нашим автором живописность действительного ада, действительной чумы и действительного Торквемады всетаки осталась бы висящим на воздухе парадоксом.