Nürtingen.

AUTHOR'S PREFACE TO THE SECOND EDITION

The first edition of this study was sold out in a few months at the end of 1946. However, it took two years to prepare the second. There are some changes to it. First of all, it should be noted that The Grand Inquisitor was included in a number of the author's works, collectively called Cor inquietum,1 some of which are almost completed, while others are in preparation. Their content is identical -- the relationship between God and man in this reality, in the reality in which we live. The source of all these studies is the same -- great poetic works. In his studies, the author tries to convey the relationship between God and man depicted by the poets in everyday language and thus bring them closer to our understanding. However, these studies will not be just an ordinary retelling of great works of art. Their goal is to destroy the walls of poetic representation, to consider the problems of the poetic image and their solution. These problems have tormented humanity for centuries, but poets experience them more deeply and convey them more expressively than others. To justify his own efforts and to reveal the essential identity of poetry and philosophy, the author wrote an introduction, which he called "Philosophy and Poetry". This introduction is intended for the whole series of works already mentioned.

The Grand Inquisitor, which examines the relationship between God and man in world history, should be followed by The Drama of Job, in which the author tries to illuminate the same relationship through the personal life of an individual, in this case the suffering Job. The third volume of the cycle being prepared should be a study of A. Mickiewicz's work "Dziady" 3. In Conrad's great improvisation4, A. Mickiewicz reproduces the special relationship between God and man, the relationship of struggle, which is why the author called the third volume "The Struggle with God." Guilt and the repentance that accompanies it, which are also a kind of man's attitude towards God, are unusually deeply expressed by Dostoevsky in his work "Crime and Punishment". The author would also like to touch upon this issue. It is possible that in the course of time there will be other problems of interest to the author, for the field of God and man is inexhaustible, just like they themselves. However, the implementation of this whole plan will depend on many different circumstances, which, unfortunately, are changing rapidly in our present life.

The first volume of the planned cycle is devoted to the problem of the "Grand Inquisitor". This study in its basic structure and in the essence of the solution of problems remained the same as it was in the first edition. And yet, in connection with the remarks and wishes of critics, in many places something was expanded, supplemented, somewhat differently interpreted or substantiated. The final part of "The Silent Christ" has been rewritten, where an attempt is made to respond to the reproach that silence makes Christ passive in the Eastern way and therefore not authentic, not like in the Gospel. The text of the legend itself, which was used in the first edition, is omitted here. After the distribution of this edition in society and acquaintance with the content of Dostoevsky's work, it turned out to be unnecessary, especially since the conditions of printing in our time are very difficult.

The cycle conceived by the author was able to be published only thanks to the priest prelate Pr. M. Jurasu5 (Lawrence, Mass.) is a great admirer of Lithuanian culture, which he tirelessly supports, sacrificing to it both his strength and the savings of his hard work. Many books were able to see the light of day only thanks to the sacrifice of the priest Yuras. His watchful gaze notices, encourages and supports every significant achievement of Lithuanian culture. Paying attention to the works of the author of this study, the priest Juras took upon himself the heavy burden of publishing them on his own initiative. To him - my deep gratitude and respect.

Taking this opportunity, the author thanks the researcher of the works of Dostoevsky and Solovyov, Prof. Vl. Shilkarsky6 (Vonn, a/Rh.), who greeted the first edition of my study with great enthusiasm and with his remarks drew the author's attention to the source of the origin of the legend "The Grand Inquisitor" -- Solovyov's lectures on God-manhood7.

Day of the Feast of Christ the King, 1948

Schwäbisch Gmüng

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ

Однажды, это было еще перед Первой мировой войной писатель Стефан Цвейг1 и философ Мартин Бубер2 обсуждали вопрос, кто из знаменитостей 19-ого столетия будет путеводителем человечества в будущем. Проговорив всю ночь, они наконец пришли к выводу, что ими будут Сёрен Кьеркегор3 (1813 - 55) и Федор Достоевский (1821 - 81).[16] Выбор был действительно пророческим. Ведь после беседы прошло более 60- ти лет, а имена Кьеркегора и Достоевского не только не поблекли, но, напротив, стали сиять все ярче и привлекательнее. С. Цвейг и М. Бубер чувствовали, что влияние гегелевской философии «мирового духа» ослабляется и начинается борьба за судьбу отдельной души; что космологическое мышление на Западе уступает место антропологическому, в центре которого стоит не Бог как дух Вселенной, ищущий самосознания, и не человек как преходящее проявление развития этого духа, но Бог и челоек как две личности, которые свободно встречаются и свободно расстаются. Кьеркегор и Достоевской — вестники и зачинатели этой новой эры.

Скорее всего, эти двое ничего друг о друге даже и не слышали. И все-таки их объединяет общее начало, а именно — забота о человеке; объединяет настолько тесно, что Л. Шестов4 даже называет Достоевского «двойником Кьеркегора »: Кьеркегор, отступив от Гегеля, обратился к Иову этому поэтическому мыслителю личный судьбы. И романы Достоевского, по Шестову, тоже есть не что другое, как «вариации темы Иова»[17]. Кьеркегор и Достоевский вырвались из универсальных категорий и сосредоточились на однократности личности. В этом заключается и их новаторство в истории западной мысли и их актуальность для нашего века, который под давлением коллектива делает нашу жизнь всё более безликой и безымянной.

Обезличивание человека в легенде «Великий инквизитор» раскрывается Достоевским во всей своей чудовищности. Здесь инквизитор предстает перед нами как строитель новой жизни,жизни без Бога. Все царство инквизитора есть образ воплощенного атеизма. Вместе с тем оно представляет и образ нового человека, человека, который, отринув Бога, меняется весь и во всем -- меняются мысли и чувства, действия, мир -- об этом говорил и это показал Достоевский уже в своем раннем романе «Бесы» (1871 -- 72). В легенде «Великий инквизитор» эти изменения, которые происходят с человеком утратившим Бога перенесены в повседневность и таким образом становятся зримым выражением атеистического состояния.

Следует только порадоваться тому, что литовская интерпретация этой поразительно глубокой по мысли легенды дождалась уже третьего издания. Это произошло по инициативе студентов атейтининков5. И это означает, что молодежь чувствует возрастающую опасность, грозящую человеческой личности, которая сегодня, как сказал недавно умерший изестный представитель христианского экзистенциализма Габриэль Марсель6, всё больше превращается в «психический предмет»[18]. Молодежь пытается понять, откуда исходит эта опасность и всмотреться в её воплощения. Поэтому автор и предлагает вниманию читателя легенду Достоевского как ярчайшее указание на то, во что превращается человек разменявший свободу на счастье и радующийся тому, что он может свой хлеб брать из рук другого. Поделится ли молодежь этой радостью? Сегодня этот вопрос касается всякого, кто хочет и осмеливается оставаться личностью. Интерес к Достоевскому является утешительным знаком такого желания и готовности.