Этот своеобразный микротрактат о «двух естествах» содержит в себе перечисление ключевых моментов жизни Христа от рождения до смерти и вознесения. Жизнь и смерть, различие между которыми снимается в воскресении (новой жизни, жизни по смерти), представлена здесь серией антитез («яко человекъ… яко Богъ…»), противопоставленные члены которых сливаются на подлинной глубине в единстве образа Христа [288].

После того как автор ввел и развил тему о «двух естествах», перед ним стояла задача перехода от этой темы к теме приобщения христианства на Руси. В принципе эта задача могла быть решена по–разному. Автор, верный раз избранному пути антитетического изображения закона и благодати, и в этом месте текста делает акцент на антитезе тех же понятий. Известный намек на возвращение к этой теме содержится уже в последнем звене серии парных «яко» («яко человека / тъщаахуся иудеи утаити / въскресеніе. мьздяще стражи»). Но сам характер противопоставления в этой части решительно меняется. Если раньше, когда описывалась картина присутствия в мире благодати в скрытом, пока еще не явленном виде, закон выступал как «предтеча» и «слуга» (ср. 169а) благодати, то после воплощения благодати и утверждения христианства закон, естественно, утратил эти свои функции. Утратив же их, он, однако, не растворился в учении о благодати, не признал и не принял его. С этих пор закон (иудейство) противопоставляется благодати однозначно — как отрицательное и злонамеренное высшим положительным ценностям [289]. Но даже и не это противопоставление становится теперь основным: закрытость иудеев в отношении благодати и истины ставит их ниже язычников (в частности, вчерашних русских); противопоставляя иудеев и «языков», Иларион обосновывает преимущества последних:

приде бо спасъ. и не пріатъ бысть / отъ израиля… отъ языкъ же пріатъ бысть… и то чая/ніе языкомъ. ибо и въ рожде/ніи его въл'сви о языкъ пре/жде поклонишася ему. a иудеи / убити его искааху. егоже / ради и младенця избиша… (179б).

и объясняет, почему «расеяни / быша иудеи по странамъ» (179а). Тем самым осуществляется непосредственный переход к теме язычества, которому — в отличие от иудеев — оказалась доступна благодать [290]. Происшедшее (неприятие иудеями благодати и приятие ее «языками») не было ни случайностью, ни неожиданностью. Именно в состав этой части Иларион вводит указание на пророчество такого, а не иного развития событий. Ср.:

Якоже и къ самаряныни глагола/аше спасъ. яко грядеть годи/на и ныне есть, егда ни во горе / сеи. ни въ іеросалимехъ по/клонятся Отцу духомь и исти/ною… (175а); пріиде бо к нимъ. исполняа пророчества. / прореченаа о немь. якоже и глагола/аше. несмь посланъ токмо / къ овцамъ погыбшіимъ до/му израилева… (178а); И сами своеи погыбели пророци бы/ша… (178б); и събысться слово спасово. / Яко мнози ото въстокъ и западъ пріидут и възлагутъ / съ авраамомъ и ісаком і ако/вомъ в царствіи небеснемь. / а сынове царьствіа изгнани будуть въ тму кромешнюю. / и пакы. яко отымется от вас / царство божіе и дасться стра/намъ. творящіимъ плоды / его (179б).

Эти пророчества как бы дополнительно подчеркивают неизбежность того часа мировой истории, когда к благодати обратятся «язы́ки», и последние, по евангельскому слову (Матф. XIX:30; XX:16; Марк Х:31; Лука XIII:30) станут первыми [291]. Этот час, со всем богатством открываемых им возможностей, для русских только что пробил, и чувства радости, гордости, глубокой ответственности определяют отныне мажорное настроение последней трети части I, строимой crescendo с хвалой–славословием в финале [292].

Лейтмотивом последней трети части I служит «уже» как знак совершения, достижения ожидаемого, апофеоза новой веры. Повсюду зримы подтверждения нового состояния:

вepa бо благодатьнаа по всей зе/мли прострeся. и до нашего / языка рускааго доиде. и за/кон'ное езеро пресоше. еванге/льскыи же источникъ наво/дни вся. и всю землю покрывъ. / и до насъ разліася… (180б); вся страны / благыи Богъ нашь помилова и / насъ не, презре восхотe и спасе/ны. и въ разумъ истин'ныи / приведе. пусте бо и прeсо/хлe. земли нашеи сущи… вънезаапу потече источникъ / евангельскыи. напаая всю землю / нашу… (181а–181б); … помилова ны Богъ и восіа и въ / насъ светъ разума… (181б); посети насъ человеко/любіе божіе (182а)