And so, my answers to your questions, which, at your insistent request, or rather, under your compulsion, I had to write against my will, have come to an end, with God's help. And you, lovers of Christ, who have written your questions to me, forgive me, a sinner, if I have not been able, at your will, because of my lack of skill, to give you proper answers to your questions according to the sacred rules: for I could not find rules suitable for all the answers. Having received my answers, read them attentively, and if you find in them anything in agreement with the Holy Scriptures and the true reason of the Church, then follow them. If, however, in my answers, as a man, I have sinned in any way, then do not follow my sin, but adhere in all things to the sound mind and reasoning of the holy Catholic Church, and thus never sin. May the God of love and peace be with you all. Amen.

Concluding with this the exposition of the letters of Elder Paisius, which were at our disposal, we pass on to the description of the last days of his life and his death.

Глава 5. Последние годы жизни старца Паисия, его предсмертная болезнь и кончина и его благодатные дарования

Мы описали жизнь и деятельность старца Паисия во время его пребывания в Драгомирне и Нямце, как руководителя монашеского братства и как труженика по исправлению текста отеческих книг и как защитника истинного монашества и православия в его переписке с разными лицами. В этих разнообразных трудах и заботах незаметно проходили многие годы его жизни и, наконец, он приблизился к неизбежному для всех исходу из этого временного мира в мир вечный.

Последние годы старца в Нямце были омрачены грозными бедствиями войны, разразившейся в местности близкой к Нямцу. По словам жизнеописателя старца снова воздвиглась лютая брань между тремя империями: Российской, Австрийской и Турецкой. Степи наполнились войсками, моря покрылись кораблями, города и селения Молдавии опустели: жители разбежались по горам и лесам, Нямецкая Лавра наполнилась беглецами, разместившимися и внутри и кругом монастыря. Подошли австрийские войска и заняли молдавские подгорья. Беглецы почувствовали себя в безопасности от турок и стали возвращаться в свои жилища. Но не долго продолжалась эта безопасность. Турки собрались с силами и потеснили австрийцев, отступивших к своей границе. Местечко Нямец было занято турками, которые вошли в него без выстрела и без пролития крови, не считая трех человек, убитых за оказанное ими туркам сопротивление. В монастыре распространился слух, что турки, заняв местечко, находившееся в 15 километрах от монастыря, двигаются на монастырь. Неописуемый ужас охватил находившихся в монастыре и искавших там спасения. Бояре послали солдат разведать, что делают турки, но солдаты вернулись, от страха не узнав ничего достоверного. Не имея точных сведений о действиях турок, обитатели монастыря не знали, что предпринять. Одни советовали не затворять монастырских ворот, выйти навстречу туркам и молить их о пощаде. Другие уговаривали запереться в монастыре и оказать туркам вооруженное сопротивление. Наконец, один монах вызвался с благословения старца поехать в местечко и разузнать, что там делается. Он благополучно добрался до Нямца, свободно ходил по всему местечку, и от одного из крестьян узнал, что турки оставили Нямец. Когда монах привез это известие в монастырь, все успокоились. Впрочем, радость была непродолжительна, на следующий день узнали, что турки снова вернулись в местечко. Тогда бояре и старец переехали в Секуль, а прочее население монастыря разбежалось по лесам. Это было на второй седмице Великого Поста. Наконец, снова пришли австрийцы и заставили турок отступить. Между тем и русские войска вступили в Молдавию В Яссы приехал главнокомандующий русской армией князь Потемкин, а вместе с ним архиепископ Словенский и Полтавский Амвросий. Архиепископ Амвросий пожелал увидеть знаменитого старца Паисия и прибыл в Нямецкий монастырь, где с большою честью был встречен старцем и всем монастырским братством. Это было в 1790 году. Прожив два дня в монастыре, архиепископ Амвросий в наступивший воскресный день совершил литургию, во время которой возвел старца в сан архимандрита. Таким образом, Полтавский уроженец Паисий Величковский получил сан архимандрита от Полтавского же архиепископа Амвросия. Прожив еще несколько дней в Нямце и преподав всем благословение, архиепископ Амвросий отбыл из монастыря, провожаемый всем братством с великою благодарностью и славою. Архиепископ Амвросий известен своею святою жизнью и его мощи нетленно почивают в Полтавском Крестовоздвиженском монастыре.

После описанных нами событий прошло четыре года в обычных для старца и братии трудах и заботах. Наступил 1794 год. Старец по-прежнему работал неутомимо, писал письма, трудился над переводом святоотеческих книг, руководил жизнью братства, но силы его заметно слабели. По свидетельству жизнеописателей старец Паисий в последние годы своей жизни принимал братию и посетителей только с утра и до полудня. Остальное время проводил один у себя в келье в занятиях. Приходить к нему в это время могли только одни духовники. Однажды в год старец объезжал и обходил жилища своих учеников, благословлял их и молил Бога сохранить их невредимыми от всякого зла. Незадолго до своей предсмертной болезни, он перестал лично заниматься переводами; просмотр же и исправление переводов не оставлял до последних дней своей жизни. После пятого ноября он почувствовал особенную слабость и должен был слечь в постель. В таком положении он провел четыре дня. В воскресенье ему стало лучше, и он захотел выслушать литургию. Придя в церковь, он сидел на своем обычном месте. Во время Причастна вошел в алтарь и причастился Святых Таин. После службы он почувствовал такую слабость, что едва был в состоянии вернуться в свою келью, поддерживаемый братиями. Прошло еще три дня. Слабость старца увеличивалась. Прислуживавшие ему братия Онорий и Мартирий не допускали к нему никого, за исключением самых близких людей, так как старец желал умереть в совершенной тишине. На четвертый день, чувствуя приближение смерти, старец еще раз причастился Святых Таин. Затем призвал к себе двух старших духовников, Софрония для славянской братии и Сильвестра для молдавской, и преподал через них мир и благословение всему братству. Преемником себе старец никого не назначил, предоставляя это воле Божией, избранию Богоматери и желанию самого братства. После этого он тихо скончался, как бы уснул 15 ноября 1794 года, на 72 году своей жизни. Тотчас же после кончины старца послано было об этом извещение митрополиту Иакову. Митрополит поручил совершить погребение старца Епископу Тумскому Вениамину, впоследствии Молдавскому митрополиту. Когда распространился слух о кончине старца, в Нямец собралось множество народа, и мирских, и монахов, и священников, и бояр, и простых людей обоего пола. Три дня ожидали епископа Вениамина и, не дождавшись, на четвертый день совершили всем собором отпевание и погребение старца в Великой церкви Вознесения Господня на правой стороне от входа. На другой день после погребения старца приехал епископ Вениамин и наутро совершил литургию и панихиду по усопшем. А немного дней спустя, по избранию всего братства и по благословению митрополита, согласно устава Паисиева братства, он назначил старцем и начальником монастыря старшего духовника братства отца Софрония. На могиле старца Паисия впоследствии была положена плита, на которой по румынски и по славянски была сделана следующая надпись: "3де почивает блаженный отец наш иеросхимонах и архимандрит старец Паисий, малороссиянин, иже от Афонской горы с 60 учениками в Молдавию пришед и тут множество братий собрав и общежитие собою обновив, ко Господу отыде 1794 года ноября 15, во дни благочестивого господаря Михаила Суджу воеводы и преосвященного митрополита Иакова". Одним из учеников старца было составлено "Надгробное рыдание" почившему от всех чад его духовных. (См. Приложение 3 в конце книги).

Братия Нямецкого монастыря с первых же дней по кончине своего старца имели несомненную уверенность в силе его молитв за всех тех, кто с верою и любовью обращается к его небесному заступничеству, и выражением этой их уверенности явилось то, что уже вскоре после его кончины была составлена особая служба (стихиры и канон) "блаженному отцу нашему старцу иеросхимонаху и архимандриту Паисию", в которой почивший прославляется, как великий угогник Божий, по молитвам которого подается верующим душевное спасение и телесное здравие. Для ознакомления с этою службою приводим из нее некоторые выдержки:

Из стихир на "Господи воззвах": На высоту добродетелей восшед, монашески подвизался еси, отче наш Паисие, уча, наказуя и вразумляя не пренебрегати богоугодного пути: Сам ревнуя, ревновал еси древних святых житию, образ благ всем был еси: многия беды претерпел еси, дондеже терпением многим подвигом же и любовию, всех о нем уверил: написав нам и свидетельства от Священного Писания.

Искусный врач был еси, зело бо легким врачеванием врачевал еси приходящия к тебе: не укоряя оных припадком болезни, но яко искусный терпением своим в сердца их чувства полагал еси не приближатися к оному вреду: влиявши же врачевство твое в самую глубину ран, совершенно исцелял еси, радостных же и мирных отпускал еси их, да небоязненно приходят ко врачеванию твоему, отче наш Паисие.

Из Канона: Неисходно в келии сидя, умом же всех обходя, разсуждал еси различныя душевныя и телесныя раны многоразличных естеств, и всем целительный и приятный пластырь прилагал еси, отче.

Аще и болен был еси, и многия раны на теле имел еси, но множайшия много душевныя раны исцелял еси приходящих к тебе благим твоим обычаем и кроткими словесы, отче Паисие.

Седален: Единою в лето из келии твоея исхождал еси, отче Паисие, и обзирал еси селения ученик твоих, ездя, обзирая и назнаменуя коегождо их келии, солнцу заходящу, и со слезами молился еси вручая их Богу и глаголя: Господи, огради сие малое стадо и сохрани е от волков губящих е.

Мене, преступившаго твоя веления, мене пренебрегавшаго святую твою волю, завистливаго и лукавнейшаго паче всех человек, мене исполняюшаго свою волю, паче же диаволю, прости, незлобиве отче, благим и кротким твоим обычаем, и молися Богу даровати ми время к покаянию.

Аз един во свете твоем ходих, и света твоего не чувствовах; аз един пищу твою сладкую ядох, и кормителя своего не познаваю; аз един питие твое сладкое пих, и сладкаго источника, текущаго из уст твоих не ощущах; аз едина овца, заблуждающая от твоего Стада, пастырю добрый; не озлобися на мене, умоли Бога даровати ми время к покаянию.