Священный Собор во всеуслышание заявляет: довольно братской крови, довольно злобы и мести. Даже и те, кто отказался от Бога и Церкви, кого не трогает голос совести, остановитесь хотя бы во имя человеколюбия. Собор взывает и к вам, руководители движения, употребите все свое влияние на обуздание кровожадных стремлений тех, кто слишком упивается своей братоубийственной победой.

Это был ответ на те жестокие акции, которые стали осуществлять красногвардейцы, революционные матросы и солдаты в Москве. Вы можете сказать, что Собор недопонимал самого главного, что, как раз, стремление большевиков заключалось именно в том, чтобы разнуздать как можно больше страсти в народе, чтобы народ, обагрив себя кровью, уже не стремился вернуться назад, в ту систему общественно–государственной жизни, в которой пришлось бы отвечать за свои преступления. Да, это общий принцип любой революции: повязать всех кровью. Однако, иной позиции Собора и не могло быть. Гражданская война, которая уже практически началась, воспринималась как трагедия России, как братоубийственная междоусобица.

В тот же день, 11 ноября, появилось определение Синода о возведении Преосвященного Тихона на патриаршую кафедру, и 21 ноября 1917 года произошла его торжественная интронизация в Патриархи в Успенском соборе.

Это был очень интересный день — 21 ноября. Немало было стянуто к Кремлю красногвардейцев, матросов, а нужно сказать, что революционные матросы — это самая жестокая категория революционных масс. Они стекались к Кремлю, от них ожидали любого эксцесса. И когда произошел а интронизация, когда начался крестный ход, огромный крестный ход вокруг Кремля, то, к удивлению своему, многие увидели, что даже представители революционных солдат, матросов снимают шапки и идут вместе с крестным ходом. Это была, пожалуй, последняя, увы, призрачная, надежда на возможность объединения всех под эгидой Патриарха. Но этот день прошел, действительно, без особых осложнений в городе, и было ощущение, что все как–то отозвались на это радостное событие.

28 ноября 1917 года Патриарх издал указ о возведении в сан митрополита тех, кто сделал очень много и для созыва Собора, и для его успешной работы, и для восстановления патриаршества. Митрополитами стали Антоний (Храповицкий), Арсений (Стадницкий), Агафангел (Преображенский), Сергий (Страгородский). Все это фигуры очень значимые в нашей будущей церковной жизни.

Определения и постановления Собора.

В школьном учебнике истории была такая глава: «Триумфальное шествие советской власти». Большевики в целом ряде городов смогли захватить власть: перебить или распропагандировать небольшие гарнизоны, разогнать местные органы власти и дать своим назначенцам санкцию на грабежи и насилие над мирными обывателями. Но пока это было все. Никакой реальной власти в стране еще у большевиков не было.

Наступило безвластие, которое для обывательского сознания воспринималось, как всероссийский погром нормальных людей чернью.

В этих условиях Церкви было необходимо очень четко определить свою структуру и сделать ее работоспособной. Буквально один за другим обсуждаются и принимаются важнейшие и сложные определения. До сих пор поражает то, насколько обдуманно они принимались.

2 декабря принимается определение Собора «О правовом положении Православной Российской Церкви», где излагается позиция Церкви по отношению к государству при любом развитии событий.

7 декабря принимается определение «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», согласно которому создаются органы высшей церковной власти, призванные вместе с Патриархом управлять церковной жизнью в период между Поместными Соборами.

8 декабря принимаются два очень важных определения:

«О правах и обязанностях Патриарха»и «О круге дел, подлежащих ведению Высшего Церковного управления».

Рассмотрим определение «О правовом положении Православной Российской Церкви», которое было обсуждено и принято на пленарном заседании Собора 2 декабря. В нем декларирована позиция Церкви по отношению к русской государственности, как бы она ни развивалась. Текст определения привожу ниже с небольшими сокращениями.