В марте 1977 года делегаты нашей Церкви во главе с митрополитом Таллинским и Эстонским Алексием (ныне Патриарх Московский и всея Руси) участвовали в похоронах скоропостижно скончавшегося Блаженнейшего Патриарха Румынского Юстиниана, а в июне делегация нашей Церкви участвовала в торжественной интронизации нового Предстоятеля Румынской Православной Церкви Блаженнейшего Патриарха Иустина.

В том же месяце 1977 года делегаты Румынской Православной Церкви во главе с митрополитом Банатским Николаем участвовали в работе Всемирной конференции «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами» и были гостями Русской Православной Церкви.

В марте 1992 года состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II с Блаженнейшим Патриархом Румынским Феоктистом I в Стамбуле и совместное совершение Божественной литургии в Свято–Георгиевском патриаршем соборе Константинопольской Церкви.

Однако в конце 1992 года взаимоотношения двух Церквей омрачились в связи с антиканоническими действиями Священноначалия Румынской Церкви по отношению к Православной Церкви в Республике Молдова. 19 — 20 декабря 1992 года Патриарх Румынский Феоктист принял в общение находящегося под запрещением Священного Синода Русской Православной Церкви епископа Бельцского Петра с несколькими клириками Православной Церкви в Республике Молдова. Одновременно был издан Патриарший и Синодальный акт о восстановлении на территории Республики Молдова Бессарабской митрополии, управление которой вручалось епископу Петру вплоть до выборов постоянного митрополита из числа епископата Румынской Церкви. При этом в акте отмечено, «что вопрос о восстановлении Бессарабской митрополии был обсужден Патриархом Румынским Феоктистом I с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II во время их встречи в Стамбуле в марте с.г.».

Священный Синод Русской Православной Церкви на своем заседании от 22 декабря 1992 года выразил глубокую озабоченность этими действиями как «грубо попирающими священные каноны, коими запрещается распространение власти епископа на территории другой епархии и Предстоятеля Церкви — на территорию другой Церкви, а также принятие в литургическое общение лиц, запрещенных в священнослужении… Вопрос юрисдикционной принадлежности Православной Церкви в Молдове должен решаться через канонически выраженное свободное волеизъявление архипастырей, священнослужителей, монашествующих и мирян этой Церкви, голос которых должен быть услышан на Поместном Соборе Московского Патриархата, полномочного принять окончательное решение по данному вопросу в согласии с другими Поместными Православными Церквами». К тому же «никаких решений о статусе православных общин в Молдове во время встречи Патриархов Алексия II и Фе–октиста I в Стамбуле не принималось». Было определено направить Патриарху Румынскому протест Патриарха Московского и «призвать Священноначалие Румынской Церкви скорейшим образом исправить допущенные нарушения». В случае же «если этот призыв не встретит соответствующего отклика, — говорилось в решении Священного Синода, — Русская Православная Церковь оставляет за собой право обратиться к Вселенской Православной Полноте с требованием всеправославного суда по данной проблеме»… В протесте Московского Патриархата заявлялось: «Кишиневско–Молдав–ская епархия находится в составе Русской Православной Церкви с 1808 года. С 1919 по 1940 год, в связи с включением Бессарабии в состав Королевства Румынии, эта епархия была отторгнута от Русской Церкви и входила в качестве митрополии в состав Румынской Церкви, бывшей с 1885 года автокефальной. Таким образом, Кишиневская епархия вошла в состав Русской Церкви за семь с лишним десятилетий до образования канонически самостоятельной Румынской Церкви. В настоящее время Православная Церковь в Молдове является составной частью Московского Патриархата, пользующейся самостоятельностью в вопросах внутреннего управле–ния. На прошедшем 15 декабря 1992 г. епархиальном собрании епископат, духовенство и представители подавляющего большинства общин Православной Церкви в Молдове высказались за сохранение ее нынешнего статуса… Руководство Румынской Православной Церкви… создало угрозу нового раскола, могущего разрушить отношения между двумя Церквами, а также нанести огромный урон всеправославному единству» [285].

11. Отношения с иными православными и неправославными Церквами

Румынская Православная Церковь на протяжении веков сохраняет братские отношения с другими Церквами–Сестрами. Как в прошлом, так и сейчас она направляла и направляет своих студентов для получения образования в богословских школах Элладской Церкви. Румынская Православная Церковь поддержала в свое время Болгарскую Православную Церковь в деле признания ее автокефалии и в том же отношении помогла Албанской Православной Церкви.

Направляя своих студентов для получения богословского образования в Духовные школы Поместных Церквей Московской и Элладской, Румынская Церковь с той же целью принимает и в свои высшие богословские школы студентов из других Автокефальных Православных Церквей.

После Второй мировой воины Румынский Патриархат принимает активное участие во всех важнейших собраниях представителей Православных Церквей.

Румынская Православная Церковь всегда высоко ценила инициативы, направленные к взаимопониманию и сближению всех христиан. С 1920 года она деятельно участвует в экуменическом движении.

Румынская Церковь широко поддерживает и принимает действенное участие в развивающемся в последнее время диалоге с Древними Восточными (нехалкидонскими) Церквами — Армянской, Коптской, Эфиопской, Малабарской, Яковитской и Сиро–Халдейской, а также с Англиканской и Старокатолической Церквами, со многими протестантскими Церквами. Она активно участвует в Конференции Европейских Церквей. Особенно деятельны ее сношения с Англиканской Церковью. Еще в 1935 году в Бухаресте состоялись румыно–англиканские собеседования, на которых были проведены дискуссии и приняты согласованные решения по вопросам о доктри–нальном значении 39 членов англиканского исповедания, о таинстве Священства и действительности англиканских хиротоний, о св. Евхаристии и других таинствах, о Священном Писании и Предании, о спасении [286]. В отношении таинства Священства следует сказать, что члены румынской делегации на собеседовании, изучив доклады англиканской комиссии, в которых усмотрели правильный взгляд на епископское рукоположение и апостольское преемство благодати, рекомендовали Священному Синоду Румынской Православной Церкви признать действительность англиканской иерархии. В 1936 году Священный Синод ратифицировал выводы своих представителей с оговоркой, что это признание станет окончательным после того, как и высшая власть Англиканской Церкви также утвердит выводы своих посланцев, равно должно быть выражено согласие по данному вопросу и всех Поместных Православных Церквей.

Достигнутое в Бухаресте соглашение было принято Англиканской Церковью в 1936 году на Йоркской и в 1937 году на Кентерберийской Ассамблеях. Священный Синод Румынской Православной Церкви в своем заседании от 6 июня 1966 года еще раз рассмотрел документы Бухарестского собеседования и вновь их принял.

Что касается отношения Православной Полноты к вопросу о действительности англиканской хиротонии, то необходимо отметить, что он был поставлен на Московском Совещании Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей в 1948 году. В решении этого Совещания сказано, что для признания действительности англиканской иерархии необходимо установление единства веры с Православием, которое должно быть утверждено руководящими органами Англиканской Церкви и соборным решением всей Святой Православной Церкви. «Мы молимся о том, — читаем в резолюции по вопросу «Об Англиканской иерархии», — чтобы сие, по неизреченной милости Божией, совершилось» [287].

Касаясь экуменического сотрудничества с Римско–католической Церковью, богословы Румынской Православной Церкви выступают против акцептации диалога любви, предложенного Константинополем и Римом в качестве преддверия богословского диалога. Они считают, что диалог любви и диалог богословский должны идти параллельно. При нарушении этого условия можно прийти к догматическому индифферентизму, а между тем краеугольным камнем всякого единства Церквей служит именно догматическое единство. В этом аспекте они считают неприемлемым единение Церквей на основе лишь минимальной догматической общности [288].