Не будем гадать, сколько блага проистекло бы, если бы и международные отношения строились на доверии, на искренности. К сожалению, высокая политика, которая больше всего может причинить горя человечеству, имеет свои законы, которые как будто и основаны на Евангелии, но на самом деле есть деформация евангельских принципов, а часто и открытое пренебрежение ими.

И нам, служителям Евиангелия, остается обращаться к вам, верующим, одно присутствие которых в храме показывает, что вы способны внимать учению Христову и жить по нему.

В Слове Божием ближний часто называется "искренним". Это знак, что Господь хочет, чтобы мы относились друг к другу с открытостью, искренно, чтобы не было в наших отношениях ни лукавства, ни тем более лжи. И заметьте, - что как только человек решить быть правдивым, не говорить не только лжи, но даже полуправды, как сейчас же станет лучшим. Мы свою худость, свою нравственную неприглядность часто прикрываем лицемерием, фальшью, ложью. А когда этого покрова не будет, нам поневоле придется заняться собой, своим нравственным воспитанием, ибо уж очень нехорошо нравственному уродству быть обнаженным. Аминь.

"У Множества Уверовавших было Одно Сердце..."

(Деян. 4:32)

Было время, в самом начале жизни христианской Церкви, когда забота о ближнем так глубоко затронула сердца человеческия, что никто ничего не называл своим, но все у них было общее. Многие продавали свои имения и вырученные деньги приносили к ногам апостолов, чтобы те распоряжались ими на общую пользу.

И ап. Павлу заповедали старшие по призванию апостолы помнить нищих. Оттого-то в его посланиях мы находим так много и столь убедительные призывы быть ревностными к добрым делам, не унывая делать добро.

Этот завет Христов так глубоко вошел в душу учеников Его, что через три столетия, при Юлиане Отступнике, сей гонитель Христа зовет язычников учиться у христиан доброделанию, копирует христианскую благотворительность.

Сказать, что сознание нашего долга пред ближним, нуждающимся, испарилось за 20 столетий, что христианская благотворительность не дожила до наших дней, было бы неверно, было бы клеветой. И не в эту сторону мы устремляем наше внимание сегодня. Не о материальной помощи ближнему будет наша речь, а о внимании в нему, об умении откликнуться с готовностью на его просьбу и исполнить ее. Больше того, нам следует говорить и звать к такой настроенности, чтобы услуга ближнему входила в строй нашей жизни, чтобы мы не считали ее каким-то, пусть благочестивым, но все же придатком к нашей деятельности. Одним словом, нужно создать такое в себе настроение, чтобы нам было не по себе, чтобы нам было грустно в тот день, когда никто нас ни о чем не попросил, когда мы ничего не сделали для других, когда вся энергия ушла только на себя. Вот о чем должна быть у нас забота!

Что ее у нас мало, что она не проходит заметню, красной нитью в нашей жизни, этому вы сами свидетели.

Если у вас есть какое-нибудь дело, конечно, не ваше личное, а для ближнего; кликните клич, попросите придти вам помочь. Придут единицы, а казалось бы, могли придти десятки.

Назначьте собрание по вопросу, скажем, сбора вещей. Боюсь, что такое собрание не состоится, если вы не упросите лично каждого. Каждый ушел в свою скорлупу, боится показаться на людях, чтобы не получить общественной нагрузки.

Но есть и обратное! Есть кружок молодежи, на деятельности которого смотришь с радостью. Есть Сестричества, выполняющие большую и нужную работу и по храму и по благотворительности. Но как же всего этого мало! Как и в этих организациях добродела-ние держится на самоотвержении нескольких лиц! А хотелось бы видеть доброделание основным нервом нашей жизни. Хотелось бы видеть больше ревности, скажем даже, изобретательности в этом направлении. Конечно, нужна направляющая рука, нужны указания и советы опытных руководителей, нужен какой-то аппарат, объединяющей доброхотных делателей на общую пользу. Все это, есть надежда, будет налажено к осени. А теперь говорится это, как предупреждение, чтобы каждый из вас обдумал и решил за это время, останется ли он в стороне от этого движения, или включится в него. Аминь.