Когда передали слова Васкена св. Шушанике, она сказала: "Не я его обесчестила, напротив, он посрамил и уничижил дом отца своего. Отец его был в общении со святыми, а он окружил себя демонами; отец его веровал в Бога, Творца неба и земли, а он отвергся Истинного Бога и поклонился огню. Как он презрел Бога, так и я презираю его, и если даже он станет мучить меня, я не соглашусь возвратиться к нему". Взбешенный ответом царицы, Васкен послал к ней брата своего Джоджика с женою и своего придворного епископа Фотия. Он велел сказать ей, чтобы она непременно вернулась во дворец, иначе будет приведена силой. Посланные пришли и долго убеждали Шушанику покориться мужу. Она отвечала: "Не думайте, чтобы я когда-нибудь вновь стала его женой. Я полагала, что вы обратите его на путь спасения, что убедите его исповедовать Истинного Бога, а между тем вы поступили противным образом. Джоджик! Ты уже не деверь мне, и я не жена брату твоему Жена твоя не сестра мне; вы причастны нечестию царя" Джоджик сказал: "Васкен пришлет рабов, и тебя повлекут насильно" Святая отвечала: "Пусть меня свяжут и поведут во дворец-это будет знак, что я раба, а не царица" Все присутствующие рыдали, заплакал и сам Джоджик и сказал св. Шушанике: "Сестра моя! Не срами царский дом!" Святая отвечала. "Правда, мы даже росли вместе, но я не пойду к такому мужу, если бы это даже и стоило мне жизни".

Наконец, после долгих увещаний, царица решилась идти во дворец. Взяв св. Евангелие и мощи св. мучеников, которые всегда, имела при себе, она со слезами пошла во дворец, произнося следующие слова; "Господи Боже, Ты ведаешь, что я охотно иду на смерть" Во дворце она, однако, не захотела занять прежнего своего помещения и удалилась в особую небольшую комнату. Здесь святая молилась так: "Господи Боже мой! Все оставили меня, но я верую, что Ты не оставишь меня никогда". Спустя два дня Васкен пригласил к себе обедать брата своего Джоджика с его женой, и, когда стол был готов, гости отправились за Шушаникой просить ее к столу. Она уже несколько дней не принимала никакой пищи Царицу привели насильно, но она ни до чего не дотронулась. Жена Джоджика подала ей в азарпеше (чашка с длинной ручкой) вино. Святая царица заметила ей, что это неслыханно, чтобы женщины когда-нибудь вкушали вместе с мужчинами, взяла чашу и бросила.

Васкен от такого поступка блаженной пришел в ярость, стал поносить ее бранными словами, топать ногами, таскать ее за волосы и бить по голове кулаками и железом. Как бешеный, он кричал и ревел, и побоями повредил святой один глаз. Джоджик, видя неистовство брата, сорвавшего даже покрывало с головы царицы, что считалось крайне бесчестным поступком, вступился за нее. Он отнял ее силой, как агницу из рук хищного волка, говоря брату: "Долго ли ты будешь бить Шушанику?" Святая упала без чувств. Царь не переставал поносить ее, называя разорительницей царского дома, наконец приказал связать ее и заковать ее ноги в кандалы. Когда Васкен немного успокоился, явился к нему один персиянин и убедительно просил его избавить царицу от уз. Он убедил Васкена снять со святой оковы и поместить ее в одной из комнат дворца, царь приказал строго смотреть за ней и никого не допускать в ее комнату, ни мужчин, ни женщин. Утром царь спросил приставленного к ней служителя, в каком состоянии находится царица после нанесенных ей побоев, и слуга ответил ему, что раны, нанесенные побоями, неисцелимы. Тогда Васкен вошел к ней, желая удостовериться в справедливости слов слуги, и увидел, что царица действительно находится в тяжелом положении. Повторив приказание никого не допускать к Шушанике, царь отправился на охоту.

Я вслед за тем, говорит повествователь священник Иаков, просил служителя позволить мне видеть больную, но он возразил мне: "Боюсь за нарушение приказания подвергнуться смертной казни". "Окаянный, - сказал я ему, - не облагодетельствован ли ты ею? Пусть даже и убили бы тебя после этого, тебе следовало бы впустить меня к ней". Служитель впустил меня. Я нашел святую крайне изможденной, с лицом опухшим от побоев. Увидев ее в таком состоянии, я стал плакать. Страдалица сказала мне: "Не плачь, отче. Это начало торжества моего". Я просил ее позволить мне смыть кровь с лица ее и прах, попавший ей в глаза во время побоев, и положить на раны пластырь. Царица отвечала: "Отче! Не проси меня об этом. Кровь эта омоет грехи мои. Я с трудом вкусила пищи, присланной мне католикосом Самуилом и епископом Иоанном, которые тайно утешают меня, ибо челюсти и зубы мои повреждены". Я подал св. Шушанике кусок хлеба, омоченный в вине, она приняла это, и я поспешил удалиться. Пред моим уходом она спросила меня: "Отче, не послать ли к вам мои украшения: они мне теперь не нужны". Я посоветовал ей оставить их при себе.

Вскоре потребовал меня к себе Васкен. Я был поражен, но, конечно, не смел не явиться к нему. Царь обратился ко мне с такими словами: "Я иду войной против греков и не хочу, чтобы украшения царские оставались у Шушаники, ибо она уже не жена мне, иди и принеси их сюда". Я отправился к святой и объявил ей волю царя. Она с благодушием вручила мне все свои драгоценности, и я доставил их Васкену. Тот нашел все в целости и сказал: "Пусть ими украшается другая". Между тем наступал Великий пост. Шушаника снова оставила дворец и поселилась в домике близ церкви, закрыла окно в занимаемой ею комнате и пребывала в посте и молитве. Васкену, который уже возвратился с войны, советовали не трогать царицу в продолжение поста, и он согласился на это. Но с наступлением Страстной Седмицы, диавол снова овладел его сердцем: он сделался непокоен и гневлив.

В таком расположении духа он пришел в церковь и обратился к епископу Фотию со словами; "Отдай мне жену мою. зачем ты разлучил нас?" Потом начал ужасно ругать и поносить святителя. Один из священников спросил царя, для чего он "напрасно поносит епископа и св. Шушанику". Васкен ударом палки заставил его молчать. Затем, увидев бывшую в то время в церкви царицу, вытащил ее из храма и велел влачить по земле до самого дворца. Блаженную влачили по дороге, усеянной колючими растениями, и поэтому вся одежда ее разодралась, и тело было бесчеловечно истерзано. Перед дворцом Васкен приказал бить святую палками. Ей дано было триста ударов, причем неистовый мучитель приговаривал: "Какую пользу получила ты от церкви, от христиан и от религии их?" Страдалица во время мучений не стонала, не жаловалась. Когда же ее перестали бить, она сказала мучителю своему: "Окаянный, если ты не жалеешь меня, то пожалей хотя самого себя и обратись ко Христу, от Которого ты отрекся". Васкен, несмотря на то. что из ран мученицы сильно текла кровь, велел связать ее, наложить ей на шею цепь и отвести в крепость, строго наказав, чтобы ей не оказывали никакой помощи. Шушанику повели в крепость, как преступницу, босую и с растрепанными волосами. Никто не смел покрыть главу ее, потому что сам царь следовал за ней и не переставал осыпать ее ругательствами. Великое множество народа сопровождало страдалицу, все плакали и рыдали, били себя в грудь, сожалея о снятой. Она же, заметив оказываемое ей сочувствие, воскликнула: "Братья, матери, сестры и дети, не плачьте, но молитесь обо мне, чтобы я не вышла из темницы, но умерла в страданиях за веру Христову". Разъяренный Васкен бросился на народ с угрозами и разогнал толпу. Когда приблизились к месту заключения, царь сказал св. Шушанике: "Довольно ты пожила на свободе, теперь ты уже не выйдешь живой, а разве только вынесут тебя оттуда четверо".

В крепости поместили мученицу на северной стороне в темной и тесной комнате. Васкен собственной печатью запечатал цепь, которая была на шее святой. Шушаника сказала ему: "Я рада страдать здесь и умереть, чтобы там, за гробом, успокоиться". Царь с презрением ответил; "Я тебя успокою". Приставив к темнице стражей, он приказал морить святую голодом и никого не пускать к ней, нарушившим же приказание угрожала смертная казнь. Чрез две недели Васкен призвал к себе одного из стражей и спросил его, жива ли Шушаника. Страж отвечал, что "близка к смерти, поскольку не вкушает пищи".

В этот вечер я убедил стражей впустить меня в темницу и нашел агницу Божию удивительно изменившейся. Заметив слезы на глазах моих, она сказала: "Отче! Почему ты плачешь, когда я в такой великой радости?" После кратковременного свидания я поспешил оставить ее. Во время этих событий брат царя Джоджик, отсутствовал. Возвратясь из своего путешествия и узнав о бедственном положении св. Шушаники, он умолил Васкена разрешить снять с нее узы. Затем он поспешил явиться к мученице и облегчить ее страдания, снял нашейную цепь, но снять цепи с ног святая не согласилась. В таком положении она провела в крепости шесть лет.

Царица постом, бдением и молитвами постепенно восходила на высокую степень духовного совершенства. Святостью своею, она стала известна во всей Грузии. К ней отовсюду приходили за помощью, молитвами ее бездетные делались многочадными. больные исцелялись, слепые прозирали. Одна персиянка-волшебница была одержима неизлечимой болезнью. Придя к мученице Христовой, она просила ее помощи. Щушаника, наставляя ее, предложила ей бросить волшебство и сделаться христианкой, а по принятии св. Крещения отправиться в Иерусалим на поклонение Св. Гробу Спасителя. Персиянка, последовав советам царицы, получила совершенное исцеление от своей болезни. Св. Шушаника изучила все псалмы и денно и нощно славословила Всевышнего. В это время сказали ей, что дети ее отвращены от Христовой веры. Известие это глубоко опечалило святую, она начала плакать и терзаться и молилась Богу, говоря: "Господи Боже мой! Ты мне дал детей моих, но теперь они не мои, буди воля Твоя святая; избави же меня от сетей вражиих".

Однажды я зашел навестить царицу, говорит повествователь, и увидел ее изнуренной, с лицом опухшим от слез. Пришли также и дети ее. Она давно не видела их, и с тех пор, как они отреклись от Христа, гнушалась ими, не хотела даже слышать о них. Их прислал к ней Васкен сказать, чтобы она возвратилась во дворец, иначе отдана будет на поругание, Святая отвечала: 'Пусть делает, что хочет, может быть, меня ожидает лучшая участь", Этого ответа царь не понял, он думал, что этим Шушаника хотела сказать, что выйдет замуж за какого-нибудь вельможу. Она же говорила о мучениях, на которые всегда была готова из любви к Богу, от Которого ожидала себе награды на небесах. Васкен послал к ней совоспитанника с тем, чтобы он убедил ее возвратиться во дворец. Святая, выслушав сего нового посланника, сказала; "Иди и объяви твоему безбожнику, что он лишил уже меня жизни, ведь он же сам сказал, что я не выйду живой из крепости. Если он может воскрешать мертвых, то пусть прежде воскресит свою мать, которая похоронена в Урде. Если он этого не сделает, то значит он не может и меня отсюда вывести, разве только употребив насилие". На другой день приходит некто к Шушанике и говорит: "Хорошо ты отвечала Васкену, ибо он имел злое намерение". На это святая отвечала "Разве тебе не известны слова Енангелия: Не заботьтесь, как и что отвечать, или что говорить; ибо Святой Дух научит вас в тот час, что должно говорить" (Лк. 12; 11-12). Под конец шестилетнего подвижничества царица сделалась очень больна и слаба, она постепенно таяла, как воск. В продолжение шести лет она каждый Великий пост ни днем, ни ночью не садилась, не спала и не вкушала пищи, кроме воскресных дней, в которые приобщалась Св. Тайн Тела и Крови Христовой. Питием служил ей сок травы; и то в малом количестве. В другое время она отдыхала на старой постели, в изголовье которой лежал камень, делая поклоны она пользовалась войлоком.

В крепости, где держали ев Шушанику, летом была страшная жара, особенно когда дули удушливые ветры. Питьевая вода была чрезвычайно вредной, поэтому жители той местности были всегда опухшими и бледными, они не долго жили, старости здесь никто не достигал. В таком ужасном месте мученица Христова славила Господа шесть лет. С наступлением седьмого года на теле святой открылись раны от непрестанных поклонов и стояния, у нее опухли ноги, и местами сочился гной, С течением времени раны умножились, в них завелись черви, которых она, говорит вышеупомянутый повествователь, показывала мне говоря: "Отче! Черви страшнее в аду, ибо там они не умирают" Я, видя ужасное ее положение, скорбел и плакал. Заметив это, святая сказала мне с упреком: "Отче! Что тревожишься? Пусть лучше пожирают меня здесь смертные черви, нежели там червь неумирающий". Я возразил: "Разве мало того, что ты носишь власяницу как кающаяся? Почему тебя так радуют эти черви?" Святая просила меня никому не говорить о власянице, прибавив; "Мне давно следовало бы оставить это тленное тело".

Сверх власяницы, о которой знал только я, свитая носила антиохийскую монастырскую мантию. Джоджик, услышав, что Шушаника приближается к смерти, пришел к ней со всем своим семейством. Войдя в темницу, он сперва поклонился честному кресту св. Нины, который имела при себе страдалица, потом приветствовал ее ласковыми словами. Она отвечала: "Теперь, если Богу будет угодно, я с радостью могу идти по неизбежному для всех пути". Джоджик со слезами раскаяния говорил ей так; "Невеста и раба Христова! Моли Бога, да простит Он множество прегрешений моих". "Бог да простит тебе прегрешения твои и умножит дни твоей жизни", - сказала ему св. царица. Джоджик, видя, что мученический конец ее жизни близок, продолжал говорить: "Благослови нас, Шушаника, и, если мы согрешили пред тобою, прости нас". Она благословила Джоджика и все его семейство и дала им такое наставление: "Жизнь наша подобна полевому цветку, который утром расцветает, а к вечеру того же дня увядает, Кто здесь расточает свое имение для нищих, тот получит воздаяние в будущем веке. Кто погубит душу свою здесь, тот в жизни нескончаемой и нестареющейся обрящет ее". Получив благословение и выслушав наставление святой, Джоджик ушел. По его уходе пришли католикос Самуил и епископ Иоанн, ее родственники. Они всегда сочувствовали ей, утешали ее в скорбях и укрепляли в вере. Теперь же они напутствовали ее к тихому и доброму пристанищу.

Равным образом навестили ее многие как из простого народа, так и из знатных людей. Все просили ее быть ходатаицей о них пред Господом Иисусом Христом, все умоляли мученицу дозволить снять с ног ее цепи и просили взять их себе на благословение, на память. Святая отвечала им, что она не считает себя достойной такой чести, но наконец согласилась, и один из священников исполнил желание просящих. Св. Шушаника говорила посетителям своим: "Бог да обогатит всеми благами сочувствующих мне в скорбях и страданиях моих. Я иду в вечность и надеюсь, что даст мне Господь за скорби радость, за поношение и уничижение - славу и честь на небесах".

Таким образом народ простился с царицей. Между тем, приспел и желанный для св. Шушаники час. Она пригласила к себе епископа Фотия, приобщившись Св. Тайн, благодарила его. как отца и покровителя, просила его молиться за нее, грешную, и заповедала кости свои предать погребению в церкви. Потом сказала: "Слава Тебе, Господи Боже наш, что даровал мне упокоение в Тебе", - и с миром уснула навеки, предав святую спою душу в руце Божии. Епископ Иоанн тотчас же омыл святые мощи ее, обвил их саваном и затем с помощью других христиан, с пением и возжженными свечами, с курением фимиама перенес из темницы в назначенную мученицей церковь. Там тело святой с честью предано было земле. Народ, провожавший святые мощи мученицы, прсг.гл нею ночь в бдении, воспевая и хваля Триипостасного Бога, Который дает силу и крепость тем, кто искренно прославляет Его неисповедимое величие.