I. СКАЗАНИЕ о мученичестве святых отцов, избиенных варварами Сарацинами в великой лавре преподобного отца нашего Савы.

(Память 20 марта)

Пер. В. В. Латышева.

1. Достойно есть тем, которые еще не очистили себя от тины грехов, но одержимы еще страстями в уме, непрерывно упражняться в молчании и с тайными стенаниями молить владеющего сердцами и утробами Христа (Ср. Иор. XVII, 10; XXI, 12) даровать свободу от одержащего рабства и не предавать себя необдуманно писаниям словес, долженствующим читаться во всеуслышание церкви и святого собрания, наиболее боясь божественного прещения, говорящего к таковым через пророка: «Грешнику же рече Бог, вскую ты поведаеши оправдания моя» (Псал. XLIX, 16. 1) и т. д. Если же к сему случится кто‑либо совоспитанным с невежеством и непричастным учению в словесах, то сколь великий возбудит смех своим дерзновением и вместе безумием, будучи лишен всякого прощения за то и другое. Но что сделать мне, исполненному всех этих мыслей и стремящемуся скрыть и заключить себя в обители молчания, но побуждаемому велением святого пастыря, поражаемому им в сердце как бы бичом [2] духовным и боящемуся опасности ослушания, тяжкой и невыносимой? Итак, считая дело благопослушания лучшим и полезнейшим, я предаю себя отеческому велению, уповая на его молитвы, укрепляясь ими и привлекая на отверстые уста мои благодать Духа свыше. Сей всечестный пастырь Василий повелел моему краткословию изложить память и краткое сказание о набеге нечестивых варваров на нашу, т. е. святого отца нашего Савы, лавру и на содеянное ими в наши времена избиение бывших там блаженных и приснопамятных отцов, которого я был очевидцем и зрителем, будучи, хотя и недостойный, одним из населяющих сию пречистую лавру и находившихся там при гибельном их нашествии и нападении, — дабы толикая доблесть и во Христе мужество и крепость таковых мужей, подвижников истины, не омрачилась, утекшая со временем, покрытая молчанием и ниспосланная в пучины бесславного забвения, хотя она может многих умастить к доблести и побудить к соревнованию подвига и подражанию.

2. В лето от сотворения мира шесть тысяч двести восемьдесят восьмое по точнейшему церковному счислению, а от Рождества во плоти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в семьсот восемьдесят восьмое, индикта пятого, при священноправлении Иерусалимскою церковью и епархиею блаженнейшего патриарха Илии, при игуменстве же в великой лавре преподобного отца нашего Василия воспеваемого и богомысленного, по деянию человеконенавистника, действующего в сынах ослушания, более же искони человекоубийственного, злоначального и злорадного демона возгорелась в земле Палестинской великая междоусобная война колен Сарацинских, в начале [3] имевшая ничтожные поводы. Но мало помалу в короткое время раздор и вселукавое соперничество у них, как рабов страстей и подвластных греху, увеличивалось, вооружалось, связывало дом с домом, присоединяло семью к семье, привлекало род к роду и воздвигало всегда готовых к восстанию и дышащих убийством и таким образом внесло распадение и разномыслие в главнейшие у них колена, я разумею потомков Агари и Измаила и ведущих род от древнего Иектана (Ср. Бытия X, 25, 26).

3. Итак, составивши две рати, причем в обеих одинаково начальствовал и предводительствовал виновник порока, сколько произвели они беспорядков и беззаконий, сколько совершили разорений и грабежей имуществ, сколько соделали кровопролитий и человекоубийств неправедных, сколько селений, предав огню, оставили в развалинах, ограбив и обратив в бегство жителей, разорив все бывшее в селениях или даже перебив найденных жителей, — об этом рассказать подробно не соответствует ни моей силе, ни настоящим обстоятельствам, ни находящемуся в руках предмету повествования. Они опустошили разные многолюдные города, и именно Елевферополь сделали совершенно необитаемым, весь разоривши, а Аскалон, Газу, Сарифею и другие города страшно разграбили. По дорогам же устроивши засады разбойничьих сходов и скопищ, отпускали путников нагих и непокрытых одеждой, всего лишенных, носящих побои и раны и благодарящих за то, что избежали смертной участи. Воспользовавшись предлогом, люди, исполненные зла, уже не друг [4] с другом сражались, взыскивали пени и вымещали друг на друге личные обиды или оскорбления, но каждый думал о том, чтобы похитить что‑либо ему не принадлежащее, спешил и торопился собрать и составить себе богатство из чужих денег и вещей. Если же кто‑либо из них случайно питал гнев на другого и в особенности из христиан, то, воспользовавшись удобным случаем, тотчас стремился насильственно лишить его жизни и присвоить себе его имущество.

4.