Желающий сохранить свою раздражительную силу несмущенною и безгневною прежде должен уцеломудрить силу (похотную) вожделетельную, чтоб она не была удобопоползновенна к плотским сластям, ибо, когда сия не здравствует, необходимо не здравствует и сродная ей сила раздражительная. Потому суетен труд того, кто налагает на себя закон безгневия, не обуздав наперед поползновенные стремления вожделения, из коих, как из источников, течет возмущение в силу раздражительную.

Воздержан тот, кто пребывает непреклонным на всякое неразумное влечение.

Бесстрастен тот, кто чрез крайнее воздержание обратил в навык противоборство (страстным помыслам), коим окачествованный, он не бывает возмущаем никакою сластию.

Сила воздержания есть страх Божий, а крепость бесстрастия — искренняя любовь к Священной Единице.

Дело воздержания — удерживаться от всякой неразумной сласти и не делать никакого зла ближнему в противность заповедям, а дело любви — оказывать всякое благотворение другим и бесстрастно переносить со стороны их неудовольствия и оскорбления.

Бог по благости привел нас из небытия в бытие, а по сотворении управляет судом правды, растворяя, впрочем, милостию правду, ибо есть благ по существу.

Слово Божие в Святом Писании называется рукою Божиею, ибо говорит: словом Господним небеса утпвердишася (Пс. 32, 6); и: Аз рукою Моею утвердих небо. А Дух Святый называется милостию Божиею: излию, говорит, от Духа Моего на всяку плоть (Иоил. 2, 28); и: милость Господня на всяку плоть.

Итак, сотворив нас благостию, Он влечет к Себе нас, разъединенных с Ним, судом правды Своей, а милостию приемлет. Ибо Всесвятый Сынотворящий Дух,— елей радования, оправданные воздействиями правды разумные твари представляет благоприятными Отцу в правде.

Совершенный праведник имеет в себе все добродетели равносильными, не будучи более кроток, нежели целомудр, ни более целомудр, нежели мудр, так как несовершенный праведником быть не может, ибо праведность есть равносильное исповедание всех родов добродетели.

Если в Священном Писании иные праведники особенно прославляются за одну какую-либо добродетель, как Иосиф за целомудрие, Иов за терпение и мужество, Даниил за разумность, родители блаженной Сусанны за правду, то не потому, чтоб у них недоставало других добродетелей, а потому, что оказаться славными в сих качествах подала им повод злоба врагов. Так Иосиф, испущенную на него демоном блуда чрез египтянку стрелу отразивший щитом целомудрия, равным образом твердостию мужества показал совершенное незлобие к братьям своим, и опять, добродетелию разумности прорек участь сновидцев, правдою правил Египтом, творя должное каждою добродетелию соответственно времени. То же найдешь, если исследуешь жизнь и других святых.

Как, подлагая коноплю и масло и другое какое горючее вещество, мы удерживаем огнь как бы связанным, если же лишим его таких веществ, то огнь отходит, некоторым образом как бы разрешенный нами; так, когда Бог хочет разрешить душу, которую связал телом, устрояет ущерб в чем-нибудь из того, чем поддерживается жизнь тела, и таким образом, чрез расстройство гармонии, душа разрешается волею Божиею. Каким образом душа разумная держится узами тела, сего сказать нельзя. Можно сказать только то, что бестелесное держится телом силою неизреченной воли Божией.

По мере пристрастия своего к веществу, разумная тварь отступает от Бога, но она может опять как бы некою тропою возвратиться к Тому, от Кого отступила, если вступит на путь заповедей Его. Ибо в Священном Писании заповеди, оправдания и свидетельства называются путями, как: путь заповедей Твоих текох; на пути свидений Твоих насладихся; в путь оправданий Твоих настави мя (см.: Пс. 118). Знаки и мили сего пути суть догматы, кои побуждают нас тещи показанным путем и чрез кои можно узнать, как далеко отстоим мы от конца сего благого течения.

Должно есть по необходимости, поддерживая жизнь тела, а не услаждать плоти страстным вкушением, с вожделением предлежащих яств.

Неразумен пост, терпящий до узаконенного времени, но в час пищи необузданно стремящийся к столу и с плотию и ум связывающий сластию предлежащих яств.