«Русская Мысль» 1896, № 5, стр. 179.

24 (12) октября.

Гоголь извещает мать и друзей о своем приезде в Рим.

Письма №№ 295–297.

20 (8) ноября.

Спор с Шевыревым по поводу его возражений против плана Гоголя о помощи нуждающимся талантливым студентам Московского университета.

Письмо № 307.

Ноябрь — декабрь (н. ст.).

Гоголь в Риме, где он снова встречается с художниками А. А. Ивановым, Ф. А. Моллером, Ф. И. Иорданом. Знакомство и сближение с семьей гр. С. П. Апраксиной. Посещения Гоголем поэтессы Е. П. Ростопчиной. Улучшение его здоровья и творческие замыслы (сообщение Жуковскому: «Я острю перо…»).

Письмо № 310.

В Чехии, в издании «Biblioteka zábavného čteni», печатаются на чешском языке, в переводе К. Гавличка-Боровского, «Старосветские помещики» и «Нос» Гоголя.

«Памяти В. А. Жуковского и Н. В. Гоголя», I. СПб. 1907, стр. 68.

Переведены на французский язык Луи Виардо с помощью И. С. Тургенева и изданы в Париже повести Гоголя: «Тарас Бульба», «Записки сумасшедшего», «Коляска», «Старосветские помещики» и «Вий». Французская пресса встретила сборник большими похвалами. В журнале «Revue des Deux Mondes» появилась статья Сент-Бева с высокой оценкой творчества Гоголя.

«Н. В. Гоголь. Материалы и исследования», I, стр. 266–267.

Письма, 1842-1845

Одоевскому В. Ф., между 1 и 7 января 1842*

1. В. Ф. ОДОЕВСКОМУ.

<Между 1 и 7 января 1842. Москва.>

Принимаюсь за перо писать к тебе и не в силах. Я так устал после письма* только что конченного к Алексан<дре> Осиповне, что нет мочи. Часа два после того лежал в постеле и всё еще рука моя в силу ходит. Но ты всё узнаешь из письма к Александре Осиповне, которое[2] доставь ей сейчас же, отвези сам, вручи лично. Белинский сейчас едет. Времени нет мне перевести дух, я очень болен и в силу двигаюсь. Рукопись моя запрещена. Проделка и причина запрещения всё смех и комедия. Но у меня вырывают мое последнее имущество. Вы должны употребить все силы, чтобы доставить рукопись государю.[3] Ее вручат тебе при сем письме.[4] Прочтите ее вместе с Плетневым и Александр<ой> Осиповной и обдумайте, как обделать лучше дело. Обо всем этом не сказывайте до времени никому. Какая тоска, какая досада, что я не могу быть лично в Петербурге! Но я слишком болен. Я не вынесу дороги. Употребите все силы! Ваш подвиг будет благороден. Клянусь, ничто не может быть благороднее! Ради святой правды, ради Иисуса употребите все силы!

Прощай, обнимаю тебя бессчетно. Плетнев и Смирнова прочтут тебе свои письма. Ты всё узнаешь. Кроме их не вручай никому моей рукопи<си>.