Обретение чувства цельности, возврат к благому видению мира как космоса, а не хаоса, смиренный и радостный труд человека на своём маленьком месте при ощущении всеединства невозможны без реанимации семьи — не только как малой Церкви, но и как среды обитания. Семья для человека — это вода для рыбы и воздух для птицы.

Всё, что греет и питает нас в жизни, греет именно семейственностью. Добрые друзья и сердечный разговор за чаем — это лучик семейной жизни. Материнское слово или отцовский пример — это сокровище, унесённое из детства во взрослую жизнь. Любимый приход или монастырь, поразивший благодатностью богослужения, — это тоже семьи, так как и Церковь — семья, и все мы во Христе друг для друга — братья и сёстры.

Теперь с высоты теоретического полёта предстоит опуститься в переменчивую гущу конкретных жизненных ситуаций, с тем чтобы врачевать, направлять, жалеть, подсказывать. Это занятие всей многотысячной армии духовенства и всех тех, кто волей Божией поставлен в начальственное и влиятельное на людские судьбы положение.

250 Папа может всё что угодно. Только мамой не может быть

Вопреки утверждениям попсовых журналов молодость не кончается со вступлением в брак. Не кончается она и с рождением ребёнка. Судя по письмам, приходящим в редакцию, среди читателей «Отрока» много молодых родителей, уже почувствовавших вкус «взрослой жизни», но ещё не вполне определившихся в вопросах воспитания. Их вопросы составили основу беседы с протоиереем Андреем Ткачёвым, отцом четверых детей.

— Все матери, естественно, хотят в будущем видеть своих детей счастливыми. Однако в это слово «светские» и православные мамы вкладывают разный смысл. Для первых счастливый — значит живущий на достойном уровне в современном мире, то есть уверенный в себе, независимый, успешный. Православная же мать видит счастье ребёнка в спасении его души. Совместимы ли эти «два счастья»? Можно ли воспитать христианина, которому будет уютно в мире? Можно ли воспитывать в православном ребёнке такие качества, как уверенность в себе, стремление к достатку?

— Эти две цели — спасение и жизненную успешность — можно попытаться сочетать. Но успешность не в тех категориях, о которых Вы говорите: бескомплексности, материальной независимости и полной самодостаточности. Нужно привить человеку несколько самых главных опорных качеств, на которых будет строиться и его спасение, и его нормальная мирская жизнь. Здесь я ссылаюсь на митрополита Иннокентия Московского — он был вдовый священник, т.е. знал и семейную жизнь, и жизнь монашескую. Он пишет, что человеку необходимо привить терпение и трудолюбие, которые будут нужные ему равно в деле спасения и в любой жизненной ситуации, независимо от того, какой путь он избрал: путь финансиста, политика, музыканта, водителя. Воспитывая таким образом человека, закаляя, а не развращая, мы облегчаем ему будущие труды спасения, облегчаем и жизненный путь.

Именно на такие простые, казалось бы, вещи и нужно делать ставку. Причём сразу, с пелёнок. Добавим сюда и воспитание милосердия — сострадание к тем, кто болен и стар, плюс эстетическое воспитание. Согласитесь, всем без различия в талантах и материальном благополучии необходимы терпение, целеустремлённость, трудолюбие.

— Если конкретно, как воспитывать терпение в трёхлетнем ребёнке? Психологи говорят, что есть возрасты кризиса (три года, шесть лет и т.д.), есть кризис личности, который выявляется через протест. Нужно ли родительской волей подавлять этот протест?

— Нужно ставить адекватные задачи и требовать их исполнения. Ребёнок должен руководствоваться не столько словами «хочу — не хочу», сколько словами «должен и обязан». Воспитание можно строить на противовесе между прощением и наказанием. Игрушки должны быть собраны, некоторая часть домашней работы должна быть на ребёнке. «Руки мой, тарелку свою уноси, попросил есть и получил — съешь всё до конца, ведь поросят у нас нет». Массу вещей можно смело воспитывать уже сегодня. А вот слёзы и истерики нужно пресекать. То, что ребёнок в состоянии делать, — он должен делать. Распоясавшегося ребёнка нужно ставить на место, без всякой философии.

— Всегда ли единственный ребёнок в семье — эгоист?

— Я убеждён, что пока у вас один ребёнок, вы не сможете его правильно воспитать. Вы очень сильно уменьшаете шанс вырасти ребёнку настоящим человеком. Ребёнок живёт не в социуме, он — один на белом свете. Ему не с кем делиться, не за кого переживать, некого защищать. Он не несёт коллективную ответственность, например, за порядок в общей комнате. А ведь человек должен знать, что он не один на свете, что любовь предназначена не только ему. Два ребёнка — тоже мало. Многое, конечно, зависит от пола детей, от разницы в возрасте. Но где один — там эгоизм, где два — там антагонизм. А вот где трое — там возможность христианской любви, там побеждённая рознь. Трое — это уже ячейка общества, маленький социум. Это — семья.

— Да, я слышала, что «на троих мама не делится». А какое значение имеет разница в возрасте между детьми?